Энциклопедия еврейской жизни История

Михаил Хейфец

(С. Гитлин «Исторические судьбы евреев Средней Азии», Тель-Авив, 2008)

Я не могу рекомендовать обычному читателю эту книгу – в ней почти 900 страниц, в ней, наверно, тысяча цитат и текстов – это по-настоящему научная монография. Но книга профессора Семёна Гитлина произвела на меня столь сильное впечатление, что захотелось поделиться с вами некоторыми соображениями.

Прежде всего, её текст – это подлинная энциклопедия по заданной автором теме. Всё – без преувеличения! – что можно сказать о судьбе евреев Средней Азии, включено в огромный том: документы из архивов, отрывки из мемуаров, охарактеризованы тысячи лиц… Можно, безусловно, что-то по-иному истолковать, на то она и история, тем более – история такой сложной общины как «еврейство Средней Азии». Но найти новые факты – это пока кажется мне невозможным! Т. е., я хочу сказать: в будущем ни один исследователь не обойдётся без ссылок, без согласия или полемики, но – не обойтись без диалога с профессором Гитлиным.

Важным достоинством монографии видится её объективность. Гитлин может ошибаться, на то он человек, но, насколько видится, нигде не подыгрывает модным тенденция, ни «прогрессивным», ни «национальным» – это, согласитесь, достижение для историка, воспитанного в советской исторической школе. Можно сказать, Гитлин себя, исконно воспитанного, переломил! Например, он ярко показывает, каким жутким был гнет средневековых правителей Бухары, Хивы. Коканда – отнюдь не только для евреев, нет, это был как бы въевшийся в плоть и кровь населения духовный тоталитаризм, распространявшийся на любых подданных – но, конечно, на евреев, на иноверцев, давил с особой старательностью и паразитизмом. Чего стоит одно описание «деликатности», с которой еврей должен был получать с должников деньги, данные им в виде ссуды: принимая купюры от должника-мусульманина, он должен был подставить щёку под пощёчину – «чтоб еврей не зазнавался!». Правда, если кредитор оказывался богатым, ему обычно символически лишь проводили ладонью по лицу – подразумевалось по-восточному («восток – дело тонкое», да?), что богач за такое одолжение особо приплатит…

Гитлин честно фиксирует, что подавленная повседневным деспотизмом бухарская иудейская община почти полностью потеряла своё еврейское лицо! Если б не чудо, сохранилась бы она в истории? Или до нас дошли бы лишь документы, мол, да, существовала в Бухаре некогда община и куда-то исчезла… Но чудо явилось – в лице еврея-энтузиаста, приехавшего в Бухару из… Африки, ужаснувшемуся духовному состоянию земляков (у них текстов письменной Торы практически почти не оставалось) и… воскресившему общину: добывшему новые книги, открывшему новые еврейские школы и заново возродившему среднеазиатское еврейство. Вот такие имелись люди в еврейской истории – а что мы о них будем знать без монографии Гитлина?

С другой стороны, предельно жёсткая система политической власти не обеспечила политической силы ни Бухарскому эмирату, ни другим государственным образованиям региона: все дико отстали от современных держав – в частности, в чисто военном отношении, и потому Россия завоевала территории, по мнению Гитлина, предельно легко, почти не неся потерь! «Сильная власть» местных владык оказалась сильной преимущественно против собственных подданных, но не против внешних соперников…

Сложно и неоднозначно описывает Гитлин и возникшую в XIX веке новую власть в регионе, российскую. С одной стороны, Россия внесла европейские начала в жизнь Азии, здесь расцвело всё, прежде всего, сельское хозяйство – например, хлопковое (я-то по наивности думал, что хлопок внедряла на тамошние поля советская власть!). Невероятно развилась и торговля – конечно, с Россией, с Москвой, в развитие региона вкладывались огромные – по местным масштабам – инвестиции… Евреи, что тоже естественно, чрезвычайно активно вовлекались в процесс, натуральным, естественным образом привязывающий всю Среднюю Азию к империи. Казалось бы, ну, со стороны властей должно бы возникать всяческое поощрение столь редкостного человеческого элемента, который, с одной стороны, местный по происхождению, знает реалии, людей, возможности, с другой, заинтересован в связях с Россией, в-третьих, всевозможными методами европеизирует местный быт, помогая и чисто российским переселенцам чувствовать себя на законном месте в новой области. Но… Как бы не так! Привычный, въевшийся в души антисемитизм не позволял начальству делать даже то самое дело, которое было исключительно выгодно российской имперской власти… Они продолжали нелепым и бездарным образом преследовать еврейскую общину, якобы во имя предотвращения « эксплуатации местного населения». Я ещё понимал бы, будь в начальниках там некие социалисты, но ведь царская Россия несла в Среднюю Азию именно рынок (тогда именуемый капитализмом)… Но с рынком-то генерал-губернаторы и их помощники боролись, елико возможно… Удивительно ли, что неповоротливый мыслями генерал-губернатор Средней Азии г-н Самсонов, с началом Мировой войны переведенный на фронт, в августе 1914 года завел в окружение армию, численно уступавшую малым войскам Гинденбурга, и потом завершил карьеру самоубийством в восточно-прусском лесу…

Конечно, размер журнальной статьи не позволяет остановиться на всех оригинальных и интересных фрагментах книги Гитлина (например, на оценках самого умного и дельного министра двух последних царей Сергея Витте – а Гитлин с удовольствием приводит огромные цитаты из текстов), но всё же трудно удержаться, чтоб совсем уж не коснуться интересного для моих читателей раздела – советской истории. И опять Гитлин проявил себя исследователем объективным: показывает грандиозные положительные перемены, которые Советский Союз внес в Среднюю Азию, но вместе с тем автор выявил для читателя, как та же стремительная решительность большевистских перемен влекла за собой появление новых проблем в регионе, как разрыв народов с их культурным прошлым становился неизбежно закладывавшейся под прогрессивные перемены взрывчаткой национально-культурного отторжения. Например, искусственное и поспешное разделение территории Средней Азии на новые республики вело к искусственному «обузбечиванию» таджикоязычной (т. е. практически, конечно, ираноязычной) общины местного городского населения. Или – яркий пример: многим из нас известно, что в 1920 годах. Среднюю Азию переводили на латинский алфавит письменности, заменив им старую арабскую азбуку и возведя преграду между современной культурой и давними традициями региона. Всё так, но далее … Впервые из книги Гитлина я узнал, что латинизирование исламских общин являло собой лишь прелюдию к задуманной, но, к счастью, не успевшей осуществиться идее перевода всей России, России славянской, – на ту же латиницу. А кириллицу предполагалось истребить! Т. е. вся русская культура предполагалась быть пущенной под нож социальных преобразований. К счастью, т. И. Сталин проявил присущий ему политический инстинкт выживания и эту жуткую идею в 1930 годы отменил…

Гитлин показывает, что бытие среднеазиатского еврейства в целом оказалось значительно более благополучным, чем жизнь собственно российских евреев. Это объяснялось, во-первых, тем, что местной элите требовались посредники между их национальными реалиями и жёсткими требованиями Москвы, и потому местные евреи пригождались для этой роли «референтов при начальниках», а, говоря по-лагерному, «местных придурков», потому они и не вызывали отторжения! С одной стороны, полезны, с другой, не кажутся конкурентами и не претендуют на должности, занятые «коренными». Кроме того, евреям помогал факт, что сама местная элита в значительной мере пропиталась традиционными мусульманскими ценностями и потому еврейские особенности не казались ей уж особо преступными. Например, однажды партийный начальник получил донос, что некий еврей-подчинённый сделал сыну обрезание, и он, естественно, вызвал того на ковер. Но стоило еврею предложить боссу вызвать сюда же, на осмотр, сына самого начальника, как дело немедленно увяло (известно, что мусульмане обрезают своих мальчиков в 13-летнем возрасте – и практически дети всех местных чиновников были обрезаны).

Объективность Гитлина появляется, например, в том, что он, вопреки современным «политкорректным» идеям, одобряет жёсткую политику нынешнего президента Узбекистана Каримова, ибо, в отличие от западных «специалистов по демократии», он наблюдал республику и её народ своими глазами и знает, о чём конкретно говорит. Если Востоку предстоит сохранить западные ценности, которые привнесли в него колониальные державы – а Гитлин убежден, что культурные ценности Средней Азии необходимы (причём многие из них внесли в регион как раз европейские евреи, поселившиеся здесь при советской власти), то пока необходима твёрдая власть, сохраняющая основы цивилизации против анархии местной черни. Падение авторитетной местной власти может, по Гитлину, привести страну несчастью – что убедительно демонстрировал, например, «революционный Афганистан», ближайший сосед бывшего Бухарского эмирата.

Хорошо, что такую книгу написали именно в Израиле!

Источник