Генерал от инфантерии История
Михаил Дмитриевич Скобелев (1843 — 1882)
Будущий герой России и любимец армии Михаил Скобелев родился 17 сентября 1843 г. в военной семье: он был первенцем у поручика Кавалергардского полка, впоследствии участника Крымской войны, кавалера почетной золотой шпаги. Дедушка Михаила, Иван Никитич, в Отечественную войну 1812 г. состоял адъютантом у самого Кутузова, дослужился до чина генерала от инфантерии, был комендантом Петропавловской крепости и одновременно оригинальным военным писателем и драматургом. Дед был главной фигурой в домашнем воспитании внука. После его смерти мать юного Скобелева решила направить сына во Францию, где он обучался в пансионе, овладел большим объемом знаний и несколькими языками. Вернувшись на родину, Михаил в 1861 г. поступил в Петербургский университет, но вскоре семейные традиции взяли верх, и он подал прошение царю о зачислении его юнкером в Кавалергардский полк. Так началась его военная служба.
22 ноября 1861 г. 18-летний Скобелева строю кавалергардов принес присягу на верность государю и Отечеству и с рвением начал постигать азы военного дела. В марте 1863 г. он стал офицером, в следующем году перевелся в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, носивший имя героя Отечественной войны 1812 г. Я.Кульнева, произведен в поручики. В воспоминаниях офицеров Гродненского полка он остался «истым джентльменом и лихим кавалерийским офицером».
В 1866 г. Скобелев, блестяще сдав вступительные экзамены, поступил в Академию генерального штаба. Это была эпоха расцвета академии, в которой преподавали такие видные военные ученые, как Г.Леер, М-Драгомиров, А.Пузыревский. Но темпераментному офицеру учеба давалась нелегко, он то упорно занимался, восхищая преподавателей своими знаниями, то бросал ходить на лекции, предаваясь холостяцким пирушкам. Вероятно, ему не удалось бы окончить курс академии, если бы не профессор Леер, который своим верным чутьем угадал в нем исключительные военные дарования и опекал его. По ходатайству Леера штабс-ротмистр Скобелев по выпуску из академии был зачислен в штат офицеров генерального штаба.
В последующие четыре года Михаил Дмитриевич в качестве представителя генерального штаба побывал на границе с Бухарским ханством, выезжал на Кавказ, под руководством Н.Столетова участвовал в экспедиции на юго-восточные берега Каспийского моря. В 1872 г. Скобелев стал подполковником. В 1873 г. он участвовал в Хивинском походе русских войск под командованием генерала К.Кауфмана, имевшем целью принудить хивинского хана к мирным отношениям с Россией.
Скобелев возглавлял авангард Мангышлакского отряда, в стычках с противником получил несколько легких шашечных ранений, но оставался в строю, принял участие во взятии Хивы. Его мужество и храбрость были замечены всеми. Отважный офицер получил свою первую боевую награду — орден святого Георгия 4-й степени.
В 1874 г. Михаил Дмитриевич был произведен в полковники и флигель-адъютанты, женился на фрейлине императрицы княжне М.Гагариной, но уютная семейная жизнь была не для него. В следующем году он вновь добивается направления его в Туркестан, где вспыхнуло Кокандское восстание (в 1876 г. его брак был расторгнут). В составе отряда Кауфмана Скобелев командовал казачьей конницей, и его решительные действия способствовали поражению противника под Махрамом. Затем ему было поручено во главе отдельного отряда действовать против участвовавших в восстании кара-киргизов; победы Скобелева под Андижаном и Асаке положили конец восстанию. Одетый в белый мундир, на белой лошади Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником (сам он, отдавая дань суеверию, внушал себе и другим, что в белой одежде никогда не будет убит). Уже в то время сложилась легенда, что он заговорен от пуль. За свои подвиги в Кокандском походе Скобелев был награжден чином генерал-майора, орденами святого Георгия 3-й степени и святого Владимира 3-й степени, а также золотой саблей с надписью: «За храбрость». К нему пришла первая слава.
В апреле 1877 г. началась русско-турецкая война, в которой Россия пришла на помощь братским славянским народам, и Скобелев решил непременно в ней участвовать. Но в Петербурге о молодом генерале к тому времени сложилось недоброжелательное мнение: завистники обвиняли его в чрезмерном честолюбии, «невоздержанном» образе жизни и даже в присвоении казенных денег. С трудом Скобелев добился назначения в Дунайскую армию на пост начальника штаба казачьей дивизии (ею командовал его отец), но вскоре его направили состоять при штабе главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича. Когда наступили дни подготовки русской армии к форсированию Дуная, Михаил Дмитриевич добился прикомандирования его помощником к начальнику 14-й дивизии М.Драгомирову. Дивизии было поручено первой форсировать Дунай, и приезд Скобелева оказался как нельзя кстати. Драгомиров и солдаты встретили его как «своего», и он активно включился в работу по подготовке переправы у Зимницы. Умело организованная, 15 июня она прошла успешно, несмотря на сильное сопротивление турок.
После форсирования армией Дуная вперед, к Балканам, двинулся Передовой отряд генерала И.Гурко, и по поручению главнокомандующего Скобелев помог отряду в овладении Шипкинским перевалом. К этому времени крупные турецкие силы под командованием Осман-паши перешли в контрнаступление против главных сил русской армии и организовали прочную защиту Плевны — стратегически важной крепости и города. Михаилу Дмитриевичу довелось стать одним из активных участников эпопеи борьбы за Плевну. Первые два штурма города (8 и 18 июля), окончившиеся для русских войск неудачей, вскрыли серьезные изъяны в организации их действий. Слабое утешение Скобелеву доставило то, что при штурме 18 июля сводная казачья дивизия, которой он командовал, продвинулась вперед дальше соседей, а при общем отступлении отошла назад в полном порядке. В промежутке между вторым и третьим штурмами он предложил захватить Ловчу — важный узел дорог, ведущих к Плевне. «Белый генерал» фактически руководил действиями русского отряда, взявшего Ловчу, поскольку начальник отряда, князь Имеретинский, полностью доверил ему проведение атаки.
Перед третьим штурмом Плевны в конце августа Скобелеву были поручены в командование части 2-й пехотной дивизии и 3-й стрелковой бригады. Проявляя огромную энергию и поставив всех на ноги, он и его начальник штаба А.Куропаткин привели свои войска в максимально боеготовое состояние. В день штурма Скобелев, как всегда на белом коне и в белой одежде, возглавил действия своего отряда на левом фланге наступавших войск. Его отряд шел в бой с музыкой и барабанным боем. После жестоких схваток с противником он овладел двумя турецкими редутами и прорвался к Плевне. Но в центре и на правом фланге неприятеля сломить не удалось, и русские войска получили команду на отход. Эта неудача под Плевной принесла Скобелеву больше славы и сделала его имя более известным всей России, чем все предыдущие его успехи. Александр II, находившийся под Плевной, наградил 34-летнего военачальника чином генерал-лейтенанта и орденом святого Станислава 1-й степени.
Резкий рост популярности Скобелева во многом объяснялся неординарностью его личности и умением завоевать сердца солдат. Своим святым долгом он считал заботу о подчиненных, которых он обеспечивал горячей пищей в любых условиях боевой обстановки. Искренними и эмоциональными патриотическими лозунгами и живым обращением к войскам бесстрашный генерал воздействовал на них, как никто другой. Его сподвижник и бессменный начальник штаба Куропаткин вспоминал: «В день боя Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, веселым, симпатичным… Солдаты и офицеры с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему «рады стараться» на его пожелания, чтобы они были молодцами в предстоящем деле».
В октябре 1877 г. Михаил Дмитриевич принял под Плевной в командование 16-ю пехотную дивизию. Три полка этой дивизии уже находились под его началом: Казанский — под Ловчей, Владимирский и Суздальский — при штурмах Плевны. В период полного окружения и блокады города он привел в порядок свою дивизию, расстроенную большими потерями в предыдущих боях. После капитуляции Плевны, не выдержавшей блокады, Скобелев принял участие в зимнем переходе русских войск через Балканы. В его приказе перед выступлением в горы говорилось: «Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь, в виду неприятеля, через глубокие снеговые сугробы. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества. Дело наше святое!»
В составе Центрального отряда генерала Ф.Радецкого Скобелев со своей дивизией и присоединенными к ней сидами преодолел Иметлийский перевал, справа от Шипки, и утром 28 декабря пришел на помощь колонне Н.Святополк-Мирского, обошедшей Шипку слева и вступившей в сражение с турками у Шейново. Атака колонны Скобелева, произведенная почти с ходу, без подготовки, но по всем правилам военного искусства, закончилась окружением турецкого корпуса Вессель-паши. Турецкий военачальник сдал русскому генералу свою саблю. За эту победу Скобелев был награжден второй золотой шпагой с надписью: «За храбрость», хотя, по мнению многих, заслуживал большего.
В начале 1878 г. Михаил Дмитриевич был подчинен начальнику Западного отряда генералу И.Гурко и, возглавив авангардный корпус, обеспечил занятие Адрианополя (Эдирне). После непродолжительного отдыха его корпус выступил на Стамбул (Константинополь), 17 января ворвался в Чорлу, что в 80 километрах от турецкой столицы. Обессилевшая Турция запросила мир. Подписанный в Сан-Стефано мирный договор был вполне выгоден для России и балканских народов, но через полгода под давлением европейских держав он был пересмотрен в Берлине, что вызвало резко отрицательную реакцию Скобелева.
К концу 70-х гг. обострилась борьба России и Англии за влияние в Средней Азии, и в 1880 г. Александр II поручил Скобелеву возглавить экспедицию русских войск в ахалтекинский оазис Туркменистана. Главной целью похода стало овладение крепостью Геок-Тепе (в 45 километрах северо-западнее Асхабада) — основной опорной базой текинцев. После пятимесячной борьбы с песками и мужественными текинцами 13-тысячный отряд Скобелева подошел к Геок-Тепе, и 12 января после штурма крепость пала. Затем был занят Асхабад, к России были присоединены и другие районы Туркмении. По случаю успешного завершения экспедиции Александр II произвел Скобелева в генералы от инфантерии и наградил орденом святого Георгия 2-й степени.
Вступивший в марте 1881 г. на престол Александр III настороженно отнесся к громкой славе «белого генерала». В свою очередь, Скобелев не стремился завоевать доверие нового царя и позволял себе говорить все, что он думал о царствующем доме, о политике России и ее взаимоотношениях с западными державами. Увлеченный идеями славянизма, православия и подъема национального самосознания, он неоднократно и публично заявлял об опасности, грозящей России с запада, чем вызвал переполох в Европе. Особенно резко генерал высказывался о Германии, «тевтонах». В марте и апреле 1882 г. Скобелев имел две аудиенции у царя, и хотя содержание их бесед оставалось неизвестным, по свидетельству очевидцев, Александр III стал относиться к генералу терпимее. Скобелев писал своему другу генералу Куропаткину: «Если будут ругать, не очень верьте, стою за правду и за Армию и никого не боюсь».
22 июня 1882 г. Михаил Дмитриевич выехал из Минска, где он командовал корпусом, в Москву, 25-го ужинал в гостинице «Англия» (на углу Столешникова переулка и Петровки), затем спустился в гости к некоей девице Альтенроэ, а ночью она прибежала к дворнику и сказала, что в ее номере умер офицер. Прибывший медик констатировал смерть Скобелева от паралича сердца и легких. Подозрения в том, что он пал жертвой политического убийства, так и остались подозрениями.
Панихида 26 июня собрала огромное количество военных и народа, люди шли прощаться со Скобелевым весь день, церковь утопала в цветах, венках и траурных лентах. На венке от Академии генерального штаба серебрилась надпись: «Герою Скобелеву, Суворову равному». Крестьяне на руках 20 верст несли гроб Михаила Дмитриевича до Спасского, родового имения Скобелевых. Там он был похоронен в церкви рядом с отцом и матерью. В 1912 г. в Москве на Тверской площади на народные средства Скобелеву был воздвигнут красивый памятник, но в 1918 г. он был снесен согласно декрету «О снятии памятников царей и их слуг и выработке проектов памятников Российской социалистической революции».
Использованы материалы кн.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII — начала XX века. М. 1997 г.
В истории Средней Азии этот русский генерал остался известен как «кровавые глаза».
Впрочем, и среди части сослуживцев отношение к нему было неприязненное или насмешливое, с весьма прозрачными намеками на то, что Скобелев был «фазаном», прибывшим в край ради чинов и наград и не брезговавший ради их получения ничем.
Скандальная слава преследовала генерала даже после смерти: один из его почитателей описал совместную пьянку с прославленным героем, на которой Скобелев похвалялся взятием Хивы и даже ночевкой в ханском гареме. На этот панегерик последовала отповедь участника Хивинского похода, с пояснением, что Хиву генерал не брал, ночевать в гареме не мог и, соответственно, ни о чем подобном рассказывать не мог. Автору панегерика пришлось лишь оправдываться, что он не лжец и точно передал слова Скобелева во время совместной попойки. Стало ясно, что и в частной жизни Скобелев вел себя как фанфарон и безудержно фантазировал, приписывая себе выдуманные заслуги.
В общем, как у русских говорят, «жил грешно и помер смешно».
Виталий[Цитировать]
«В истории Средней Азии этот русский генерал остался известен как «кровавые глаза».
В какой части истории Средней Азии это произошло — в античности, средневековье, ранней или поздней современной истории? В какой части этой истории записаны «кровавые глаза»? Кем и где записано — в танских хрониках, М. А. Терентьевым, В. В. Бартольдом, в издании ЮНЕСКО «History of Civilizations of Central Asia», в капитальном труде оксфордского профессора Александра Моррисона «The Russian Conquest of Central Asia»?
«отношение к нему было неприязненное или насмешливое, с весьма прозрачными намеками на то, что Скобелев был «фазаном». О чем это вы? «Фазанами» в русской императорской армии иронично называли выпускников Николаевской академии Генерального штаба, т. е. всех офицеров, причисленных к Корпусу Генерального штаба. Скобелев закончил НАГШ, и это было всем известно в армии. Причем здесь «прозрачные намеки». Очередная глупость.
В общем, как говорят у русских: «Слышал звон, да не знает, где он»…
Да, и поясните, что вы имели в виду под словом «панегерик»?
Джавдет[Цитировать]
Ответ Вы можете увидеть на прилагаемом скриншоте. Скриншот из pdf Марков Е. Россия в Средней Азии. Очерки путешествия по Закавказью, Туркмении, Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям, Каспийскому морю и Волге, СПБ, 1901, стр. 217
Виталий[Цитировать]
Я понимаю, что вы это выдали не от себя. Но занимаетесь при этом подлогом или не понимаете смысла исторических исследований. Выдаете мнение публициста за совокупность знаний о Средней Азии, за мнение, устоявшееся в истории. Тогда как таковая оценка Скобелева не фиксирована в корпусе научных работ, относящихся к истории Средней Азии. Так что скриншот вам не в помощь. По итогу ваш комментарий о Скобелеве, сильной, но противоречивой личности, — копеечный прием для впечатления на легковерных и чистое злоупотребление читательскими потемками.
Джавдет[Цитировать]
Ok, зафиксируем разницу в подходах: для меня полу-анонимное общение в комментариях род досуга. Для Вас это, вероятно, что-то научно-практической конференции или типо того, требующее высоких стандартов.
Поэтому, опираясь на мнение современника я утверждаю: в истории Средней Азии Скобелев остался под прозвищем «кровавые глаза», за невероятную жестокость, проявленную русскими войсками (под свои кровававые деяния сам Скобелев даже и подводил идеологическую базу, рассуждениями о необходимости бить по воображению).
Вы, ссылаясь, что это прозвище не отложилось в известных Вам современных научных публикациях, отрицаете, что Скобелев имел у туркмен подобное прозвище.
Тут уж каждому — свое, кто как и с какими источниками работает.
ЗЫ. Обращаюсь к Вам с просьбой воздержаться в дальнейшем от перехода на личности, а равно как указаний что и как мне следует делать.
Виталий[Цитировать]
Ответ Вы можете увидеть на прилагаемом скриншоте. Скриншот с pdf Алиханов-Аварский Максуд
Поход в Хиву (Кавказских отрядов) 1873, СПБ, 1899.
На следующих страницах Алиханов-Аварский характеризует собравшееся общество поименно, и как «аристократа» с берегов Невы называет именно Скобелева. С моей точки зрения намек тонкий, но вполне прозрачный и именно эти пассажи я имел в виду.
И подобные смешки, как уже упоминалось, сопровождали Скобелева длительное время, помнится мне, в Ташкенте ему даже пришлось вызывать насмешников на дуэль.
Вам скриншотик тиснуть или поверите на слово?
Виталий[Цитировать]
Это бесполезно. Объяснять людям, которые кровавых военных преступников считают «сильными, но противоречивыми» личностями бесполезно что-либо втолковывать. Для них такие люди Чингизхан, Гитлер и Полпот стоят в одном ряду со Сталиным и Полпотом.
Secret Uzbek[Цитировать]
«Джавдет: с весьма прозрачными намеками на то, что Скобелев был «фазаном». О чем это вы?»
Я о том, что даже в такой малости вы занимаетесь подлогами. Я обратил лишь внимание на то, что «прозрачных намеков» о «фазанстве» не было быть в природе, так как всем было известно об академическом образовании Скобелева и что «фазанами» иронично называли всех выпускников НАГШ. Т. е. намекать на то, что Скобелев был «фазаном» не было никакого смысла. Все, не далеее того. Я обратил внимание на ваш текст, вами написанное, теперь же вы предлагаете текст Алиханова, в котором он с помощью «фазанства» намекает на Скобелева в развитие общеизвестной линии о неприятии Скобелева в офицерской туркестанской среде. Это уже другой тезис, не связанный с образованием Скобелева, «фазанами» и моим комментарием. И скриншотик вам здесь опять не в помощь… Не по теме. Перестаньте передергивать и подтасовывать в стремлении обратить на себя внимание.
Джавдет[Цитировать]
Обращаю Ваше внимание, что мои высказывания основываются на прочитанных мною книгах. О Вашем определении «фазана» как выпускника НАГШ мне слышать не приходилось. В тех книгах, что я читал под «фазанами» подразумевались охотники за чинами и наградами полученными влегкую — и тот же Аваров-Алиханов ничего не пишет о выпускниках, только о любителях легкой жизни в столице империи. Для меня это прозрачный намек именно на Скобелева. Для Вас — повод перейти на личности и выдавать неинтересные мне ценные руководящие указания.
ЗЫ. Спасибо, что не откликнулись на предложение выдать еще скриншотов :—)
Попадалась мне где-то в колониальной литературе история, как Скобелев подал рапорт о некоем жарком «деле», но повздорил с уральскими казаками, а те в отместку рассказали, что никакого «дела» и не было, увидели на горизонте тучу пыли, но кто там скакал и узнавать не попытались.
А вот где читал — хоть убей не помню, старость не радость(( Но раз Вам скриншотик без надобности — то и вспоминать не буду :—)
Виталий[Цитировать]