Два директора — две судьбы. Из истории нукусского музея искусств им. И. В. Савицкого Искусство

Автор Нурмухамедова Ирина.

Республика Каракалпакстан, о которой пойдет речь, расположена далеко на северо-западе Узбекистана, в низовьях некогда непокорной реки Амударьи, катившей свои мутные воды в синее Аральское море. Теперь полноводная река обмелела, а прекрасный Арал пересох (см. публикации об Аральской катастрофе).

Художник Хорезмской археолого-этнографической экспедиции И. В. Савицкий (с 1950 по 1957 год). Фото из книги «Венок Савицкому». М. 2011.

В столице Каракалпакстана находится удивительный музей, созданный практически руками одного человека – художника И.В. Савицкого, имя которого этот музей с достоинством носит. Он давно уже занял достойное место в истории искусствоведения и музейного дела. Игорь Витальевич известен как художник, собиратель и основатель музея, получившего со временем всемирное признание. О нем немало написано, сказано, снято фильмов. Мне бы не хотелось повторяться, потому что истории жизни и деятельности Игоря Витальевича дана достойная, высокая оценка людей, лично знавших его, а также ведущих экспертов – искусствоведов. Свой рассказ о Савицком я хочу построить на моих воспоминаниях о нем. Кроме того, рассказать об истории взаимоотношений моей семьи с этим удивительным человеком.

4 августа 2015 года исполнилось 100 лет со дня рождения Игоря Витальевича. Музей готовится к международному мероприятию в память о нем. Оно будет проходить в Нукусе 4 сентября сего года. Много гостей ожидается на юбилей, разработана программа мероприятий, интерес к предстоящему событию высок…

Мои воспоминания о Савицком в основном бытовые. О нем как о великом собирателе, подвижнике говорят и будут еще говорить специалисты. Думаю, что не менее важно знать, каким он был человеком в повседневной жизни, в общении с теми или иными людьми, особенно с таким неординарным учёным, нашим отцом – академиком Маратом Нурмухамедововым (1930-1986), его близким другом и покровителем, личный архив которого я буду использовать в этих заметках. Кроме того, намерена ссылаться на рассказы людей, лично знавших Игоря Витальевича.

Первое знакомство Марата Нурмухамедова и Игоря Савицкого произошло в середине 50-х годов прошлого века, когда Игорь Витальевич работал художником в знаменитой Хорезмской археолого — этнографической экспедиции С.П.Толстова, начало которой датируется 1937 годом. Прерванная войной экспедиция возобновила свою работу в 1945 году. С этого года с Хорезмской экспедицией связала свою жизнь Т.А.Жданко – выдающийся ученый-этнограф. В послевоенные годы экспедиция приняла большой размах на новой методической основе, став самой крупной и наиболее оснащенной археологической экспедицией в СССР. Кроме большого круга специалистов смежных наук, участвовавших в этой экспедиции, впервые в мировой практике был применен аэрометод исследования. Участники экспедиции – «хорезмийцы», как они себя называли, и в их числе и Савицкий были благодарны судьбе, которая свела их с неординарной, необычайно талантливой личностью их руководителя – автора и вдохновителя крупнейших открытий на землях древнего Хорезма, принесших Толстову С.П. мировую славу (См.Итина М.А., Левина Л.М., Неразик Е.Е., Рапопорт Ю.А. К 60-летию Хорезмской экспедиции // ЭО. 1966. № 6. С.19-33).

Каракумы 1952 год. Слева-направо: Т.А.Жданко, М.С. Лапиров-Скобло, С.П. Толстов. Фото из семейного архива дочери Т.А. Жданко — Оксаны Рототаевой.

Команда талантливых ученых и учеников, собравшаяся вокруг высокоодаренного ученого, вела крупномасштабные исследования этнокультурных процессов, происходивших в древности, средневековье и в новое время на территории Приаралья, в низовьях Амударьи и Сырдарьи. Благодаря Хорезмской экспедиции были исследованы проблемы истории, археологии и этнографии, в частности, предков каракалпакского народа. И благодаря таким ярким, самоотверженным ученым, как С.П. Толстов и Т.А. Жданко, в Каракалпакии тогда выросла плеяда местных ученых.

Юбилей Т.А. Жданко (60 -летие). Нукус, 1969 год. Слева-направо в первом ряду: И.В. Савицкий, Л.С. Толстова, Т.А. Жданко и каракалпакские ученые. Фото из семейного архива дочери Т.А. Жданко – Оксаны Рототаевой.

Марат Нурмухамедов не был участником этой экспедиции. В 1953 году он вернулся в Каракалпакию из Москвы, где в возрасте 23 лет блестяще защитил кандидатскую диссертацию в Институте востоковедения АН СССР под руководством видного ученого Е.Э. Бертельса. Кстати, этот институт с 1950 по 1952 годы возглавлял С.П.Толстов. М. Нурмухамедов, будучи сыном репрессированного партийного деятеля, со всеми вытекающими отсюда последствиями для семьи, был истинным патриотом Каракалпакии и искренним интернационалистом. Семья Игоря Савицкого тоже пострадала от репрессий в известные годы, но оба они не потеряли веру в жизнь, а наоборот, с особой энергией и целеустремленностью достигали высот каждый на своем поприще.

Встреча этих двух людей – Игоря Савицкого и Марата Нурмухамедова – стала судьбоносной для истории музея с момента появления первых идей о его создании.

Парк у Совета Министров в Нукусе. 1956

Марат Нурмухамедов увидел Савицкого в Нукусе в 1956 году, окруженного местными мальчишками, рисующего прекрасные канны, распустившиеся перед зданием Совета Министров Каракалпакии. Речь идет о картине Игоря Витальевича «Парк у Совета Министров в Нукусе». От этой картины, как и от всех его других художественных произведений «каракалпакского периода», веет добротой, любовью, солнцем и умиротворенностью. Кроме того, любование некогда богатым зеленью и уютным уголком города Нукуса служит для потомков доказательством гибели природы края в результате экологической катастрофы ХХ века, связанной с трагедией Аральского моря. Кстати, сажал и ухаживал за этими цветами внешне колоритный, седобородый садовник Олимпич, как мы его тогда называли. Моя детская память запечатлела теплое воспоминание о том, как он бывал у нас и приезжал к нам в Нукусе на велосипеде обязательно с букетом цветов для нашей мамы, которая приехала с папой из Москвы после его аспирантуры. В один из букетов цветов в сезон Олимпич со вкусом вставил ветки вишни с плодами. Наша семья опекала его. Мы с сестрой, младшим братом и мамой ходили к нему домой. Запомнился его зеленый двор. Известный археолог, участник Хорезмской экспедиции Е.Е. Неразик, которая с детства любила заниматься цветами, в беседе рассказала мне, что в свое время тоже обратила внимание на красивые клумбы с розами в городе. И ей тоже сказали, что это дело рук Олимпича. В одной из статей о Савицком я прочла, что Старик Олимпиев, как говаривала молва, был бывшим царским генералом, что он попал в Среднюю Азию в Х1Х веке и что Савицкий с ним дружил. (Лидия Чешкова. Шесть сезонов и вся оставшаяся жизнь // Вокруг света. 1990. №11).

Знакомство отца и Игоря Савицкого продолжилось и в 1957 году. Марат Нурмухамедов, молодой энергичный ученый, недавно вернулся на родину из Москвы с мыслями о том, что его притягивает столица — город, открывший ему глаза на мир, духовно богатый и удивительный, что он завидует москвичам за возможность быть рядом с успехами в мире науки, искусства и культуры в целом, отчего человек, по его мнению, еще сильнее должен ценить жизнь и стремится к лучшему. Такое вот было поколение наших отцов и дедов! Поэтому не удивительно, что, воспользовавшись отсутствием своего начальника – директора каракалпакского комплексного научно-исследовательского института АН УзССР, который отказал Савицкому в приёме на работу и собранных им предметов прикладного искусства на хранение, Марат Нурмухамедов, будучи его заместителем, зачисляет Игоря Витальевича на должность младшего научного сотрудника. Директор института не очень был доволен его кадровой инициативой, но не более того. Его можно было понять. Свой отказ он мотивировал опасением, что «старые вещи» могут сгнить и пропасть и придется тогда ему за них отвечать. И в дальнейшем, когда в 1959 году был образован Каракалпакский филиал АН УзССР и Марат Нурмухамедов в 29 лет становится первым его председателем, создается отдел прикладного искусства и отдел реставрации. Это дало возможность Савицкому развернуть свою собирательскую и пропагандистскую деятельность. Далее, став секретарем обкома партии Каракалпакстана по идеологии в 1961 году, Марат Нурмухамедов принимал непосредственное участие в создании благоприятных условий для дальнейшей творческой деятельности Игоря Савицкого. Тогда-то их общей с Савицким целью стало создание Музея искусств, который не без труда и появился весной 1966 года. Нурмухамедов пишет: «В ноябре 1966 года я переехал на работу в Ташкент, но дело было сделано – Музей создан. Совмин КК АССР ежегодно выделял средства на приобретение образцов прикладного искусства, впоследствии и картин» (Личный архив академика М.К. Нурмухамедова. План-памятка рассказа для документального фильма об Игоре Савицком и его музее).

Интересно складывалась история. Я горжусь, что инициатором приглашения крупнейших московских и ленинградских ученых для изучения производительных сил и культуры Каракалпакстана был наш дед – Коптилеу Нурмухамедов, в те годы первый Председатель ЦИК ККАССР (См. Есбергенов Х. Коптилеу Нурмухамедов. Нукус. 1974).  С этой целью в 1931-1932 годах АН СССР организовала комплексную экспедицию в этот край. В августе 1931 года было создано первое научное учреждение, в которое в будущем его сын Марат и примет на работу И.В. Савицкого. В марте 1933 года в Ленинграде под председательством президента АН СССР А.П.Карпинского была проведена первая конференция, посвященная этой комплексной проблеме. Коптилеу Нурмухамедов выступил с речью, в которой призывал виднейших ученых страны оказывать помощь Каракалпакстану в изучении производительных сил, развитии науки и культуры молодой республики. Состоялась выставка народно-прикладного искусства каракалпаков, часть экспонатов которой была передана Государственному музею этнографии народов СССР в Ленинграде.

В Хорезмской экспедиции Савицкого заинтересовало и увлекло народное творчество небольшого по численности, но обладающего сложной этнической историей, своеобразной национальной культурой и художественно одаренного каракалпакского народа, чья история культуры и искусства оказалась незаслуженно забытой. Этнографический отряд под руководством Татьяны Александровны Жданко изучал каракалпакское население разносторонне. Изучение декоративно-прикладного искусства позволило изменить неверно сложившее предубеждение, будто каракалпакский народ не обладает художественным даром и не искусен в производстве ковров и прочих предметов быта ( см. Жданко Т.А. Народное орнаментальное искусство каракалпаков. // Материалы и исследования по этнографии каракалпаков.Труды Хорезмской Археолого-Этнографической Экспедиции. Том 3. М. 1958. С.373-410). Савицкий ездил с этнографическим отрядом и буквально спасал образцы национальной культуры от гибели, собирая их по домам и дворам каракалпаков. Эти образцы в будущем стали основой отдела декоративно-прикладного искусства музея. Кроме того, оценив дела Савицкого, люди стали сами приносить ему старые вещи. Наша прабабушка дала Игорю Витальевичу сотканную ею в свое время бязь в красную клетку и серебряное кольцо. Острая на язык, она называла Савицкого старьевщиком («шобытшы»). Кроме того, он «охотился» за ее большими серебряными браслетами. Но она не отдавала их ему, собираясь носить их до смерти, а после, мол, – пожалуйста. Но Игорь Витальевич опоздал. Когда в 1973 году он впопыхах прибежал выразить соболезнование, женщины уже сразу после ее смерти по обычаю разобрали между собой вещи покойной долгожительницы.

Жанбау – узкая полоса из х/б ткани и шерсти для украшения входа в юрту снаружи.

Билезик – серебряный женский браслет с сердоликом.

Савицкий, очарованный открытием цивилизации Древнего Хорезма, воодушевленный разнообразием пейзажей, пустынь и невысоких гор каракалпакской земли, встал на путь спасения удивительной культуры ее народа. И его исторической миссией стало, сохраняя народное искусство каракалпаков, поэтапно перейти к не менее гуманистической задаче по спасению от гибели произведений художников русского авангарда 1920-х – 1930-х годов (Статья М.М. Бабаназаровой // Авангард, остановленный на бегу. Л. 1989).

В архиве музея хранится черновик рукописного текста поздравления Игоря Савицкого с юбилеем Татьяны Александровны Жданко. Наряду с теплыми пожеланиями он благодарит ее за то, что она привила ему любовь к Каракалпакии и народному прикладному искусству каракалпаков, называет ее « матерью музея», а «отцом» — Марата Нурмухамедова. Тесные служебные отношения нашего отца перешли в личную дружбу с Игорем Витальевичем. Она продолжала крепнуть даже после переезда Нурмухамедова на работу в Ташкент. Савицкий не признавал гостиниц. В Ташкенте он останавливался у нас. Наш дом был его «перевалочной базой». Он свозил туда и вывозил оттуда всё им

Черновой текст поздравления И.В.Савицкого от коллектива музея искусств Каракалпакскстана с юбилеем Татьяны Александровны Жданко. 1979 год.

собранное для музея или то, что привозил на выставку. Все эти картины стояли вдоль стен, благо дом у нас был просторный, а особенно большая веранда – излюбленное место складирования привезенных им шедевров. Особенно запомнилась мне картина Михаила Курзина «Лицо капитала». Некрасивые лица мужчины и женщины показались мне тогда очень большими и злыми. Потом уже я узнала, что это верхняя часть картины, а нижняя – утрачена. Другой запомнившейся нам, детям, картиной была приятная для восприятия работа М.Курзина «Пельмени». Когда я бываю в музее и вижу знакомые с детства картины мне становится хорошо от теплых воспоминаний о наших ушедших из жизни родителях и дяде Игоре, как мы, дети, его тогда величали. Вечера за чаем в нашем доме превращались в беседы и споры обо всем.

М.И. Курзин Лицо капитала. Сатира. 1928 год.

М.И. Курзин Пельмени. 1956 год.

Я помню, что беседы и споры начинались уже с самого раннего утра, когда к нам приезжал Игорь Витальевич. Мы, дети, как правило, просыпались от жарких разговоров, которые доносились из кухни во время завтрака . Эмоциональные беседы, конечно же, касались проблем музея. Особенный высокий голос Игоря Витальевича звучал громче всех. Наш отец не любил проявлять своих эмоций, он был немногословен, но его продуманные слова, как правило, «били в цель». Наверняка говорили они и на другие темы, но запомнились постоянные обсуждения насущных дел музея. Наш отец был прямолинейным и мог сказать Игорю Витальевичу всё, что он думает для его же пользы. Но и Игорь Витальевич был резок в суждениях и действиях. И для нас, детей, такие эпизоды из истории взаимоотношений нашей семьи с Савицким были привычными и обычными.

Вероника – Ляля и Марат Нурмухамедовы. Кисловодск. 1969 год.

До завтрака с жаркими дебатами Игорь Витальевич любил проводить время в нашем саду во дворе дома на улице Пушкинской. Просыпался он всегда рано. Как ценитель прекрасного он любовался обилием и разнообразием всего цветущего и растущего с той самой веранды, о которой говорилось выше. С утра пораньше его можно было застать на аллее вдоль зарослей виноградника и растущими ирисами. Он полол траву, которая росла из выложенной камнем дорожки. В моей памяти осталась его хрупкая, сгорбившаяся фигура за этим занятием. Естественно, что в нашем доме никто не собирался утруждать его такой работой. Она была ему просто по душе. Он наслаждался красотой двора, убирал сорняки и думал за работой о чем-то своем. Нас с сестрой он мягко отчитывал и категорично призывал заниматься прополкой и не запускать это дело. С забавной и милой улыбкой на добром лице говорил о пользе этой работы для нас во всех смыслах. А мне, например, в тот момент не очень-то хотелось полоть траву.

И.В. Савицкий замечал, оценивал, способен был видеть в обычном необычное, красивое. Елена Евдокимовна Неразик вспоминала позже, как, оказавшись с ней под проливным дождем, он нисколько не переживал, а восторгался: «Какая это прелесть, какая это прелесть!». Однажды Игорь Витальевич стал вслух восхищаться букетом пионов, который я из-за отсутствия вазы поставила в пластиковую емкость для сыпучих продуктов. «Ваза» случайно оказалась в тех же бело-розовых тонах, чем и вызвала у него неописуемый восторг.

Наш дом в Ташкенте, шутя, называли «Постпредством Каракалпакии». Маме приходилось встречать и провожать много разных гостей – родственников, студентов, аспирантов, ученых, писателей, руководителей республики. Игорь Витальевич выделялся в ряду многочисленных гостей своим непосредственным, искренним характером. Мама всегда сокрушалась по поводу его излишней щепетильности. Он неизменно вынимал из своего кожаного портфеля комплект постельного белья, чтобы не утруждать маму заботами о нем. К ней он испытывал самые теплые дружеские чувства. Она, как и он, променяв Москву на Каракалпакию, пройдя нелегкие испытания на прочность, сроднилась с этим краем и полюбила его.

Игорь Витальевич всегда одевался скромно. От человека, «женатого» на своем любимом деле, другого ждать и нельзя. Со слов археолога Е.Е. Неразик его «кабинетом» служило складское помещение, куда свозили ящики с керамикой и костями животных из раскопок. Тут же стоял стол, где раскладывались черепки посуды, которую он реставрировал, преимущественно ночами. На стене одиноко висел единственный выходной костюм, который со временем покрывался пылью. А рядом стояла раскладушка, на которой он спал. Когда Савицкому надо было идти на прием к какому-нибудь чиновнику, то коллектив музея хлопотал над его внешним видом. Имеющийся на выход костюм оказывался уже негодным, приходилось покупать новый. Весело было, когда он по рассеянности улетел из нашего ташкентского дома в Нукус в папиных ботинках.

Савицкого нельзя было назвать гурманом, любителем вкусно и обильно поесть. Но он был сладкоежкой, особенно любил «сладкую помадку» и «сладкую колбаску с арахисом», которые неизменно покупал в гастрономе «Пушкинский» через дорогу, напротив от дома. Он не приходил в наш дом без сладких гостинцев. И мы радовались по-детски его приходу. Мама часто вспоминала, как Игорь Витальевич угощал их с папой в своей первой квартире в микрорайоне «Черемушки», полученной с помощью отца, сложным блюдом, которое не каждой хозяйке было под силу приготовить. Он снял «чулком» кожу с курицы, которую начинил смесью мяса птицы и риса, сохранив ее форму.

В моей памяти эта квартира была больше похожа на склад археологических находок – битой керамической посуды, черепков, терракотовых свистулек и много другого вперемешку с картинами.

В своих воспоминаниях Марат Нурмухамедов характеризует Савицкого как человека исключительно порядочного, называя его бессребреником, когда он из своих скудных денег помогал нуждающимся людям, больше давал, нежели брал, в музейные дела вкладывал свои средства. Он был директором, завхозом, экспедитором, истопником, реставратором, грузчиком, сторожем и так далее в одном лице. Мне запомнились его ногти огрубевших от работы рук с черной каймой не то от краски, не то от чего-то другого, но, само собой разумеется, связанного с его работой в музее. Папа характеризует Савицкого наивным, но с сожалением соглашается с ним, когда Игорь Витальевич не раз в разговорах возмущался тем, что не все думают об искусстве или музее так, как он. Говоря о проблемах культурного наследия в целом, наш отец ставил в пример беззаветную деятельность Савицкого.

Из воспоминаний Марата Нурмухамедова следует, как долго Савицкий вынашивал идею о меценатстве, писал безответные письма влиятельным литераторам: Николаю Тихонову, Константину Симонову, последнему в 1959 году Игорь Витальевич показывал собранные им предметы прикладного искусства каракалпаков. Савицкий считал упомянутых деятелей литературы способными пожертвовать свои деньги на нужды музей. Папе стоило труда отговорить Савицкого писать «современным меценатам». Не все люди понимали Игоря, делится отец в своих воспоминаниях. Его называли странным человеком за то, что он сам топил печи в музее, с утра пораньше открывал в нем окна для проветривания, отдавал свою квартиру для проживания другим, хотя отец с трудом, как уже говорилось, помог ему получить собственное жилье. А сам ночевал в музее и спал на той самой раскладушке в так называемом «кабинете». Странным считали его желание переехать жить и работать в Каракалпакию из Москвы. Если все эти разговоры о «странностях» Савицкого были в целом безобидными, то труднее было убедить определенную категорию людей, а также руководителей республики, от которых зависела цель его жизни – благополучие музея — в том, что Савицкий не сумасшедший, а беззаветно преданный своему делу человек. И в этом отношении дружба между Игорем Витальевичем и Маратом Нурмухамедовым стала судьбоносной (Мариника Бабаназарова. Игорь Савицкий. Художник, собиратель, основатель музея. Лондон. 2011. С. 28. (версия на русском языке).

Приобретая для музея образцы прикладного искусства, картины и другое, Савицкий не всегда сводил концы с концами, ему всегда не хватало денег. На различные музейные приобретения он всегда добавлял свои личные деньги. Бывало, его обманывали, бухгалтерские отчеты музея были запутанными. Когда у Савицкого не было средств и он боялся, что находки пропадут, он брал взаймы, но не всегда удавалось расплатиться в обещанный срок. Не раз, смеясь, он рассказывал папе, что вдовушки, у которых он приобретал картины, ищут его, когда он приезжает в Ташкент, Москву, а то и в самом Нукусе. И наш отец не раз шутил по этому поводу, говоря, что после смерти Игоря Савицкого музей надо назвать его и только его именем. А при жизни посадить его в тюрьму на два года за финансовую неразбериху в его музейном хозяйстве. На что тот реагировал с юмором. А смех его передать трудно словами, его надо было слышать. И кто знал Савицкого по-доброму поймет меня. У него был настолько высокий голос, что порой его принимали за женщину по телефону. А когда он заразительно смеялся, не прекращая что-то говорить, то у собеседника была добрая, веселая реакция на его смех.

К концу жизни, в начале 80-х, когда у Савицкого начались серьезные проблемы со здоровьем, мешающие человеку полноценно работать, он продолжал также ездить в командировки, ходить по всяким инстанциям решать проблемы музея. Тогда он в очередной раз приехал пожить у нас. Я обратила внимание на необычное поведение Игоря Витальевича у нас дома и на специфический запах медицинских препаратов, исходящий от него. Когда на мой вопрос мама, удрученная его здоровьем, объяснила мне, в чем дело, я была удивлена его самоотверженности. Мы с мамой проводили его у двери, а потом, как было у нас заведено в доме со всеми, подошли проводить его к окну. Это было печальное воспоминание. Он удалялся своей быстрой семенящей походкой, бледный и сгорбившийся, в сером широком плаще, с портфелем в руках. Перед выходом он положил туда дефицит тех лет – вкусную ходжейлинскую колбасу салями (Ходжейли – город в Каракалпакстане, где ее производили) , чтобы дать в качестве гостинца человеку, от которого, я даже и не сомневаюсь в этом, зависело решение музейных проблем.

Да, нелегкая и интересная была жизнь Игоря Витальевича – человека достойного вечной памяти и поклонения таланту собирателя, исследователя, художника, искусствоведа. Но вся его деятельность вызывала порой раздражение, зависть и злобу у людей из художественной среды, его называли… «стервятником». Вспомните хотя бы его «авантюры» с приобретением картин в долг у вдов умерших художников. Про него ходили невероятные слухи и разговоры, на него писали доносы, жалобы в соответствующие инстанции. Один из недоброжелателей даже подсунул ему специально очередной адрес, якобы, где можно было приобрести картины. Савицкий поехал туда, долго блуждал в поисках дома, а это оказался адрес общественного туалета. Об этом он со смехом рассказывал нашим родителям и нам с Мариникой во время очередного приезда к нам.

И.В. Савицкого хорошо понимал простой народ, считавший его, правда, немного с чудинкой, но уважавший за фанатичную преданность делу, которое в конце концов все стали считать очень важным. Когда Игорь Витальевич умер, его хотели даже похоронить на мусульманском кладбище.

И.В. Савицкий в больнице. Москва. 1984. Фото из книги «Венок Савицкому». М.2011

Марат Нурмухамедов в это печальное время был в отъезде. Он незамедлительно дал телеграмму тогдашним руководителям автономной республики, в которой содержалось соболезнование и призыв назвать Музей искусств именем И.В. Савицкого. Кроме того, в телефонном разговоре с тогдашним секретарем Обкома партии К.Е. Юсуповым Марат Нурмухамедов повторяет свою просьбу, и она была уважена. Отец с сожалением признается, что после смерти Игоря Витальевича в его лице он потерял единомышленника и друга.

Болея за судьбу музея, за подготовку кадров, Савицкий не раз предлагал мне идти работать к нему в музей, тем более что училась я на историческом факультете Ташкентского государственного университета и писала дипломную работу по этнографии каракалпаков. По его просьбе я агитировала своих однокурсников ехать после окончания университета на работу в Нукус, в музей. В 1981 году мне удалось уговорить двух хороших ребят из моей группы, которые имели специализацию по истории искусств. Но, к сожалению, после Ташкента, они не выдержали испытания бытом, тяжелым климатом, непростым характером Савицкого, который «мерил» людей в работе по себе. Они покинули музей. Хотя ребята были большими эрудитами. Не берусь их осуждать. Кадровый вопрос был очень сложным в музее. Многие, кто, недолго проработал там, по тем или иным причинам уходили из него. Савицкий пишет тогдашнему министру культуры А. Худайбергенову, что в музее много проблем, заморожено его строительство, нет финансирования, накопились неимоверные долги за взятые в долг картины, кадры покидают музей, приходится выживать. Работа в этом музее требовала и требует самопожертвования. Своими переживаниями по поводу подготовки кадров Савицкий, как мне известно, поделился с археологом А.В. Гудковой. Она-то и посоветовала Игорю Витальевичу пригласить на работу именно мою сестру — Маринику, которую она хорошо знала. Гудкова считала, что специалист с отличным образованием и воспитанием, из семьи выдающегося ученого, она будет хорошим помощником Савицкому. В один из летних воскресных дней 1983 Игорь Витальевич пришел к Маринике домой с предложением пойти к нему работать. Она тогда вышла замуж и уехала жить в Нукус из Ташкента. Работала она в Нукусском государственном университете…

Игорь Витальевич ушел из этой жизни, оставив потомкам уникальное собрание картин, прежде всего авангардистов, а также предметов прикладного искусства каракалпаков. Всё его наследие продолжает сегодня благополучно жить, процветать и развиваться уже в другом историческом измерении. Нет уже той уникальной многонациональной страны. Но всё лучшее из того прошлого получило государственную поддержку и развитие сегодня, благодаря благородному труду коллектива музея.

В истории музея, со дня его основания и по сей день, только два директора – Игорь Витальевич Савицкий и Мариника Маратовна Бабаназарова. Практически через месяц после дня рождения Савицкого, 7 сентября, у нее тоже будет юбилейная дата. А 2014 год увенчал ее 30-ти летний стаж работы в музее.

Мариника Бабаназарова – директор музея искусств им. И.В.Савицкого

Как уже, видимо, понял читатель, Игорь Витальевич появился в жизни Мариники не случайно. Она росла и взрослела в окружении таких самоотверженных людей. Среди друзей и знакомых родителей были люди, прошедшие научную подготовку в легендарной Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, школу выдающихся советских учёных – Сергея Павловича Толства и Татьяны Александровны Жданко.

Сегодня Маринику можно без преувеличения назвать самым достойным продолжателем дела Игоря Савицкого. Судьба ее сложилась интересно и показательно. Она со времён обучения в школе увлеклась изучением английского языка, ее первая учительница по английскому – строгая и требовательная Ирина Васильевна Челнокова — любила Маринику за ее большое желание учить язык, целеустремленность, природное чутье языка. Знаю об этом, так как сама потом училась у нее и воспринималась через призму сестры.

В университете Мариника отлично училась на романо-германском факультете. В 1977 году получила диплом с отличием бакалавра Ташкентского Государственного университета. При распределении получила приглашение остаться в университете, но она решила ехать в Нукус к мужу. На 4-ом курсе университета, в 1975 году, она проходила практику в Интуристе. Ее и там отлично характеризовали кураторы практики. После нее она получила сертификат гида во Всесоюзном акционерном обществе Ташкентского отделения «Интурист». После выхода замуж Мариника переехала в Нукус. Таких специалистов в области иностранного языка тогда не было в республике, они появились позже. Ей   приходилось заниматься переводами книг, разнообразных текстов, от подстрочного перевода сонетов Шекспира для известного каракалпакского поэта и драматурга Ибрагима Юсупова до технических и бизнес – текстов. Руководство республики неоднократно приглашало Маринику участвовать в переговорах официального характера.

С 1983 по 1984 годы Мариника, приняв предложение Савицкого работать у него, становится сначала ученым секретарем, а потом и главным хранителем Каракалпакского музея искусств. В 1984 году, в возрасте 29 лет, она стала директором музея. Коллектив музея единодушно был за ее кандидатуру. За все годы работы Мариника преданно служит делу, которому посвятил свою жизнь Савицкий. Она и не помышляла предать память о нем даже тогда, когда ей дважды предлагали быть министром иностранных дел Каракалпакстана. Она не убежала от тех трудностей, которые лавиной накрыли ее сразу после смерти Савицкого и распада СССР.

Игорь Витальевич еще при жизни называл Маринику своим преемником. Объективно и субъективно это так. Савицкий, лишенный многих типичных человеческих пороков, бессребренник, умел делать стратегически правильные шаги. Приглашая на работу в музей сестру, он думал прежде всего о судьбе собранной им коллекции, о деле исторической важности. И не секрет, что он надеялся, в том числе и на дальнейшую поддержку Марата Нурмухамедова в этом деле. В конце концов всё что он планировал и на что надеялся, было во благо его детища — и ничего лично для себя. В своей стратегии Савицкий не ошибся. В одном из своих писем нашим родителям он благодарит их за дочь: «Большое спасибо, что Вы для музея создали хорошего сотрудника, потрудились не зря на благо развития искусства в Каракалпакии…У нас здесь всё сложновато, так что дочери Вашей не слишком сладко, но ведь трудности закаляют» (Письмо И.В.Савицкого Веронике и Марату Нурмухамедовым. 10 июня 1983 // Архив музея искусств им. И.В.Саицкого в Нукусе).

Игорь Савицкий при жизни был против получения Мариникой второго искусствоведческого образования. Он утверждал, что она и так всему научится в музее. Но она считала иначе и всё же решила получить базовое образование. В связи с этим Игорь Витальевич пишет письмо известному в Узбекистане искусствоведу Л.В.Шостко, заведующей кафедрой искусствоведения Ташкентского Государственного театрально-художественного института. В письме он пишет, что в музее катастрофа со специалистами, в связи с чем он просит ее содействия в подготовке кадров, учесть отличную учебу Мариники в университете, блестящую защиту дипломной работы по творчеству австралийской писательницы Кэтрин Мэнсфилд, что дает ей возможность поступить на 2-й курс заочного отделения института. В письме есть строки, которые вызывают улыбку, потому что они настолько искренние, настолько свойственные характеру Савицкого, для которого знания и дело прежде всего. Жизнь Мариники после университета он описывает в письме к Л.Шостко так: «А дальше всё пошло кувырком, вместо аспирантуры замужество и преподавание в Нукусском университете. Более 5-ти лет она не смогла выдержать методы здешнего преподавания. Это тоже счастье, так как Мариника Маратовна тонкий и эрудированный человек. Ее я знаю еще девочкой и давно мечтал переманить в музей» (Архив музея искусств им. И.В.Савицкого. Письмо Игоря Савицкого Л.В.Шостко. 10 июня 1983 год).

Тридцать один год плодотворного труда Мариники в музее включают в себя также разные виды обучения, тренинги, способствующие повышению ее профессионализма в работе. За годы работы Мариника была стипендиатом и участником различных программ в США, в Лувре (Париж), в Британском музее в Лондоне, в Австрии, Голландии и других.

Марат Нурмухамедов в своих воспоминаниях о Савицком подчёркивал, что многочисленные беседы Игоря Витальевича в нашем доме о музее что-то оставили в сознании детей и конкретно Мариники. Папа не одобрил поначалу такого решения сестры. Она выбрала себе работу, связанную с английской филологией. Но, несомненно, что ее первое образование, подкрепленное искусствоведческим с 1984 по 1990 годы в Ташкентском Театрально-художественном институте, где ее педагогами были лучшие представители искусствоведческой школы Узбекистана – Л.В. Шостко, И.Н. Булкина, В.Л. Лаковская и другие, позволили ей дать «второе дыхание», следующий качественный этап жизни уникальной коллекции музея. Одно дело общение в сфере искусства, музейного дела с определенным кругом людей через переводчика. Другое – напрямую со знанием дела вести беседы в непосредственном общении, без языковых преград. Через переводчика беседа может быть сухой, не настолько увлекательной и содержательной. А тут вживую, с возможной передачей всех тонкостей истории возникновения самобытной коллекции музея, которую человек, не знавший лично Савицкого, вряд ли смог бы с теплотой, любовью и со знанием дела передать информацию собеседнику. Это-то и подкупало и продолжает подкупать всех, кто впервые приезжает знакомиться с уникальным музеем и историей жизни Игоря Савицкого из разных уголков мира.

По сей день ей пригодилось знание английского языка, что, несомненно, обеспечило столь стремительный взлет Нукусского музея на высокий международный уровень. Согласитесь, не так много директоров музеев, владеющих иностранными языками в совершенстве. А здесь речь идет о «музее в пустыне», как его называют.к

Приступив к работе в музее в 1983 году, сестра с присущей ей педантичностью стала наводить порядок в музейном архиве и в самой коллекции. При своей гениальности собирателя, человека исключительно порядочного, порой наивного и доброго, у Игоря Витальевича характер был не из легких. Он «спасал» для потомков произведения искусства, которые как в норку надежно складывал в нукусском музее, отдаленном от мест угрозы им, но не заботился о документации. В этих делах Савицкий был человеком разбросанным и неаккуратным. Когда Мариника стала директором, Марат Нурмухамедов сделал ей следующий наказ в письме: «Работай уверенно. Будь внимательна к финансово-материальным вопросам. Будь объективна и справедлива к коллективу. Смотри на свое дело шире – не утопай в мелочах, не давай заедать себя текучке». Остальное он хотел обсудить с ней при скорой встрече (Письмо Марата Нурмухамедова Маринике Бабаназаровой. 30 сентября 1984 //Архив музея искусств им. И.В.Савицкого в Нукусе). И он был прав. Мариника приводила в порядок музейную документацию по учету и хранению коллекции. Работа продолжается по сей день сотрудниками музея под постоянным контролем нынешнего директора. Делаются фотографии экспонатов, они документируются, составляются паспорта и так далее. После смерти Савицкого стали поступать претензии от владельцев картин. Со многими Игорь Витальевич не успел рассчитаться из-за отсутствия на тот момент денег. СССР разделился на самостоятельные государства. Как достойно было решить возникшие проблемы? События тех лет привели к слому всех сфер жизни и финансовым трудностям. Главной задачей было сохранить коллекцию И.В. Савицкого и обеспечить ее выживание в сложных условиях быстро меняющегося мира (Мариника Бабаназарова. Игорь Савицкий. Художник, собиратель, основатель музея. Лондон. 2011. С. 7) (Русскоязычная версия).

Перед Мариникой встала большая и ответственная задача – продолжить дело близкого ей по духу, ее семье человека, к делу которого она была небезразлична. Она смогла провести и реализовать соответствующие правительственные постановления государства Узбекистан, чтобы сохранить коллекцию. Деньги были найдены, все долги были возвращены, с ее плеч «упал» тяжелый груз ответственности. Владельцы некоторых работ, взятых в рассрочку, подарили их музею из уважения к памяти Савицкого после его смерти и к нынешнему директору. Самое главное для Мариники было сохранить ту коллекцию, которую сформировал ее основатель. Она всегда думала об обязательстве выплатить долги и сохранить музей для Каракалпакстана.

Кроме того, пришлось побороться за сохранение имени и наследия Савицкого, когда в 2002 году была предпринята попытка убрать его имя из названия музея, убрать табличку с внешней стороны нового здания и присвоить ему статус «национального музея». И положил конец всем этим неприятным событиям Президент Узбекистана И.А. Каримов, который посмертно наградил И.В.Савицкого Орденом Республики Узбекистан за выдающиеся заслуги «Буюк хизматлар учун» (Мариника Бабаназарова. 2011. С.12)

Скромный по природе, не амбициозный, одновременно строгий и требовательный руководитель, Мариника стоит, на мой взгляд, в тени своих достижений, не афиширует себя. За 31 год ее руководства музей в Нукусе признан лучшим художественным музеем Центральной Азии и главной достопримечательностью Республики Каракалпакстан, что еще более упрочило его статус на пространстве мировой культуры. Достижения музея после смерти его создателя – Савицкого – это дань уважения к памяти таких людей, как Игорь Витальевич. Государственные комиссии, эксперты-искусствоведы из разных стран мира,   любители изобразительного искусства отметили большую работу, проделанную преданным своему делу коллективом музея во главе с Мариникой.

Савицкий спасал образцы прикладного искусства каракалпаков и мечтал возродить традиционные каракалпакские ремесла, говорил о возрождении народно-прикладного искусства: «У маленького народа, в недавнем прошлом затерянного среди песков и протоков Амударьи, оказалось великолепное искусство, портясающее мастерство, безупречный вкус, удивительный такт в распределении орнамента и цвета» (Краткие сведения о Государственном музее искусств Каракалпакской АССР и прикладномм искусстве каракалпаков //Рукописный архив И.В.Савицкого в Государственном муузее искусств Каракалпакской АССР им. И.В.Савицкого в г.Нукусе. С.2). Мариника претворила в жизнь его мечты и в разные годы была главным координатором проекта по возрождению пяти каракалпакских ремесел – вышивки, ковроткачества, производства юрт, изготовления музыкальных инструментов и резьбы по дереву. Нукусский музей один из первых в Узбекистане положил начало реализации проекта по возрождению традиционных ремесел.

В свое время Савицкий мечтал поставить в музее 5 юрт разных народностей Центральной Азии. По своему внутреннему убранству каракалпакская юрта относится к числу наиболее самобытных и нарядных в Центральной Азии. Сегодня в одном из залов музея она экспонируется. С горечью приходилось констатировать об уходящих традиционных видах ремесел каракалпаков, чему способствовала и трагедия Аральского моря. Мариника убеждала начать работу по реализации давних замыслов Игоря Витальевича. И проект успешно заработал. Сейчас это стало обычным делом. К сожалению, не все знают, как сложно было начать этот проект.

Юрта каракалпаков. Музей искусств им. И.В.Савицкого

При поддержке ЮНЕСКО, а также трижды Швейцарского Бюро по сотрудничеству и Британского Совета в Узбекистане Мариника Бабаназарова разработала всю модель и стала главным координатором образовательных проектов «Музей на колесах», «Молодой искусствовед». На протяжении нескольких лет команда музея Савицкого выезжает в северные районы Каракалпакстана, в так называемые районы Приаралья, особенно пострадавшие от экологической катастрофы, связанной с высыханием Аральского моря. Не все дети, к сожалению, могут приехать в столицу. Музейные сотрудники дают подрастающему поколению эстетическое образование, знакомят детей и подростков с помощью лекций и репродукций с основами мирового искусства, рассказами о национальной культуре, рассказами об уникальной коллекции музея в Нукусе. Обязательной частью проекта программы является поездка детей в Нукус, которая становится для них настоящим праздником. Им показывают музей, организуют экскурсию по Нукусу, готовят им угощение, сувениры, фотографируют. Своим благородным трудом коллектив музея тоже испытывает огромное удовольствие от реализации этого проекта, привносящего в нелегкую жизнь детей Приаралья добро, тепло и хорошие надежды.

Много сделано для популяризации музея в разных странах мира. Это презентации, различные семинары, форумы, международные конгрессы, выступления с лекциями о культуре каракалпаков, коллекции Каракалпакского Государственного музея искусств им. И.В. Савицкого внутри страны, а также в Швеции, в Австрии, в США, в Италии и в других странах мира.

В конце марта 2015 года по каналу «Россия 1», в программе «Вести» был показан репортаж «Лувр в пустыне» о предстоящем 4 сентября этого года 100-летнем юбилее Савицкого, к которому готовится музей. Было бы неплохо показать российскому зрителю для расширения его кругозора полномасштабную передачу об этом уникальном музее в Каракалпакстане. Интересно будет узнать, как в стране древней и самобытной культуры благоприятно и дружно живут под одной крышей коллекция прикладного искусства каракалпаков, археологические находки, картины местных художников и уникальное, второе в мире по значимости собрание картин русского авангарда начала ХХ века.

Кроме того, Мариникой опубликовано много статей в зарубежных СМИ, каталогах, альбомах. Особенно хотелось остановиться на биографической книге «Игорь Савицкий. Художник, собиратель, основатель музея», изданной в Лондоне на русском, английском, французском и итальянском языках при поддержке Клуба Друзей Нукусского музея. В настоящее время готовится издание этой работы на немецком языке. По разным объективным причинам, о которых можно прочесть в этой книге, ее появление состоялось через 21 год, в 2011 году, к 45-ой годовщине открытия музея. При жизни Игорь Витальевич Савицкий мало рассказывал о себе, скрывал свое дворянское происхождение. Однажды в детстве я удивилась, когда увидела Игоря Витальевича, сидевшего сгорбившись над солидной на вид книгой на французском языке. На вопрос по поводу знания французского он так, между прочим говорил о гувернантке — француженке и бабушке, которая живет во Франции. А тогда для нас такие эпизоды в биографии были необычными и интригующими. Так вот Маринике приходилось буквально по крупицам, как она сама говорит, собирать биографию Савицкого, о которой при жизни мало что было известно. Кроме того, издание этой работы Мариника считает своим долгом и данью уважения к памяти и наследию Игоря Савицкого. Несомненно, что говорить и писать о феномене Савицкого могут и должны только те, кто близко знал его и разделял с ним его радости и невзгоды. В этой книге читатель узнает, что главная задача коллектива музея в деле сохранения и дальнейшего развития и пропаганды уникальной коллекции после ухода из жизни Игоря Савицкого была решена. Коллектив музея выдержал серьезное испытание, его работа получила всеобщее признание и достойную оценку. А средства, полученные от реализации книг, пошли на нужды музея.

Позитивный отзыв на книгу Мариники дала за год до смерти в 2013 году известный уже нам искусствовед Л.В. Шостко. В письме к Маринике она пишет, что ее труд вызывает много размышлений и положительных эмоций. Она отметила проделанную Мариникой огромную исследовательскую работу, потребовавшую не только терпения, умения и настойчивости, а главное – выработки определенного метода овладения обширным, но разрозненным и разбросанным по времени и пространству фактическим материалом. Л.В.Шостко рекомендует Маринике перевести имеющийся у нее материал в диссертацию, причем сразу докторскую (Письмо Л.В. Шостко Маринике Бабаназаровой. 25 февраля 2013 //Архив музея искусств им. И.В.Саицкого в Нукусе).

Работа коллектива музея искусств им. И.В.Савицкого получила высокую оценку правительства Республики Узбекистан. На церемонии открытия нового здания музея 12 сентября 2003 года Президент республики Узбекистан И.А. Каримов высоко оценил деятельность музея, отметил его большой вклад в развитие культуры всей страны. Мариника является Заслуженным работником культуры Республики Каракалпакстан, награждена Орденом «Дустлик» и «Фидокорона Хизматлар Учун» Республики Узбекистан. За вклад, сохранение, пропаганду культурного наследия удостоена почетной награды Франции — Ордена «За заслуги в области искусства и литературы». Посол Франции в Узбекистане Франсуа Готье в своей речи сказал, что нукусский музей знают и любят во Франции. Наступили те времена, о которых мечтал Савицкий, когда в нукусский музей будут приезжать даже из Парижа. И это, сказал он, благодаря Маринике. Музей называют сейчас «Лувром в пустыне», «чудом в пустыне». И среди иностранных посетителей музея первое место по численности занимают французы.

В результате активной деятельности в 2010 году музей был признан лучшим в Узбекистане по посещаемости и отмечен Дипломом Министерства по делам культуры и спорта Республики Узбекистан в категории «Музей, привлекший внимание туристов». Совсем недавно, в мае 2015 года, музей снова признан лучшим музеем в Узбекистане.

В 2012 году два раза музей удостоился включения в самый большой в мире сайт путешествий, получив соответствующий сертификат. В 2014 году всемирно известный сайт с аудиторией более 250 млн. пользователей TripAdvisor упоминал музей им. Савицкого и выпускал соответствующий Сертификат качества, что подтверждает его значимость в сфере мирового туризма.

В Международный День музеев 2012 году он был удостоен специального приза Министерства по делам культуры и спорта — Диплома и специального Приза за огромный вклад в развитие музейного дела. Совсем недавно музей вошел в ряд престижных рейтингов туристической экстраординарности.

Нередко можно услышать от людей из мира искусства, что от коллекции, собранной Савицким практически ничего не осталось в нукусском музее. В статье Елены Львовой о Савицком в далёком 1990 году в журнале «Огонёк» говорилось следующее: «Когда этот материал уже сдавался в печать, стало известно, что из-за кризисной экологической обстановки в Приаралье музей оказался под угрозой. Музей Савицкого должен быть сохранен!» (Е. Львова Человек, который не боялся змей // Огонек. 1990. № 6)

Всё сказанное о сегодняшнем состоянии музея искусств имени И.В.Савицкого, получившего мировое признание и высокую оценку опровергает все эти опасения.

Высоко оценив большой вклад музея им. Савицкого И.В. в культурную жизнь страны и в популяризации древней и многообразной истории Узбекистана, Президент Каримов И.А. в 2012г. принял решение о строительстве 2-ой очереди музейного комплекса.

И в заключение хочу сказать, что в нашей семье история повторяется: мы продолжаем жить вместе с судьбой музея, хотя нас разделяют немалые расстояния и государственные границы. Если в детстве мы с сестрой и братом просыпались утром от жарких, эмоциональных бесед за завтраком наших родителей и Игоря Савицкого о судьбе музея, то сейчас при встрече с Мариникой мы продолжаем заинтересованно обсуждать насущные дела этого удивительного «музея в песках».

Текст статьи с некоторыми изменениями планируется к изданию в художественном журнале «Золотая палитра» осенью 2015 года в Москве.

12 августа 2015
Нурмухамедова Ирина