Мамура Юнусовна Юлдашева История Ташкентцы

Barno D. Turgunovaс, Дильбар Тургунова и Dilya Mirzaeva.

К 100-летию со дня рождения нашей мамы Юлдашевой Мамуры Юнусовны (5.09.1925 – 6.01.2010)

Память избирательна. Всплывают яркие эпизоды жизни нашей мамы, которой нет уже 15 лет.
…1965 год. В те времена узбекистанцы были еще диковинными гостями в Японии. Когда участница делегации Мамура Юлдашева представилась, японцы удивились: «Откуда вы родом? У нас ведь тоже есть такое имя», – и стали называть ее на свой лад – Мамура-сан (почтительный суффикс «сан» означает «уважаемая госпожа»).

Пообщавшись в ходе работы делегации, заключили: «Вы – 100% наша!» Сдержанная, но всегда улыбающаяся, внимательная к говорящему, любознательная в восприятии новой информации, выражающая свою позицию уверенно, но деликатно – такой была полюбившаяся японцам «Мамура-сан».
На самом деле, имя Мамура, арабского происхождения, имеет значения: счастливая, удачливая, преуспевающая. Еще оно означает лидера, руководителя, начальника. Кем она и была, по работе и по характеру. Кто знает, может, имя тоже повлияло на ее характер, а, следовательно, как учит народная мудрость, и на судьбу. Конечно, счастье, успех и удача – величины переменные, практически в любой жизненной истории. А вот оптимизм, жизнерадостный смех, умение найти выход и верное решение даже в сложных ситуациях – это все то, что было присуще ей всегда. И еще чувство собственного достоинства и независимость. (Даже на регистрации брака, когда спросили: «Какую фамилию будете брать?» и жених (наш будущий папа) поторопился гордо сказать: «Мою!» – она возмутилась: «Меня не забыл спросить? Я оставляю свою»).
В кратком посте просто обозначим основные вехи пути.

Мамура Юнусовна Юлдашева: в возрасте 16 лет – технолог и контролер по производству парашютов. Качество парашютов проверяла лично, то есть прыгала с вышки. Получила за свою работу Орден Отечественной войны II степени. После окончания текстильного техникума освоила профессию технолога швейного производства. Забегая вперед, замечу: Университет она тоже закончила, получив профессию юриста, но это уже после войны. Это тоже про нее – цельность, стремление развиваться и желание быть полезной людям. В 20 лет – начальник цеха, в 22 года – зампред Республиканского Комитета профсоюза швейников.

В 24 года ее назначают заместителем Министра легкой промышленности Республики. В 1949 году наркомат текстильной промышленности преобразован в министерство легкой промышленности Узбекской ССР. Нужны были грамотные и энергичные люди, но с кадрами было сложно. Считать ли везением то, что Мамура вышла на трибуну с резкой критикой руководства завода именно в тот день, когда на собрании присутствовал Председатель Совета министров А.Н. Косыгин, который сказал: «Ну вот. А вы говорили, нет кадров на вакансию замминистра», или считать это заслуженной наградой за неравнодушие к проблемам и веру в справедливость? Впрочем, она отказывалась. Ну, сами подумайте: кому хочется в 24 года замуровать себя в кабинете министерства?

На утверждение Мамура пришла с двумя косичками и в тюбетейке. «Совсем молодая», – зашептались члены кадровой комиссии.
– Я пришла сказать, что не хочу работать в должности замминистра. У меня и тут дел полно.
– Партия прикажет, будете работать! – подтолкнули ее «в правильном направлении» старшие товарищи.
– Нет, не буду! – твердо сказала она. И не дожидаясь дальнейших вопросов, ушла, закрыв за собой дверь.
– Да какой из нее заместитель министра? Какая-то несерьезная девчонка, – переглянулись между собой члены комиссии.
Министр Ф.Р. Насыров, пожилой человек, много и долго работавший с людьми, сказал: «Уверен, из нее получится хороший замминистра. Сработаемся».

Утвердили. Успешно работала, вкладывая всю энергию и труд в формирование молодой швейной промышленности Узбекистана. Ездила по ухабистым дорогам, даже когда ждала своего первого ребенка, в итоге его потеряла. Но опять ездила по ближним и дальним фабрикам. Разговаривала со швеями, пыталась понять, как можно улучшить условия их труда. Изучала опыт других стран. Реконструкция самаркандского текстильно-швейного комбината – это тоже был ее проект. Тогда он назывался фабрикой «8 марта».
Значение компартии и ее структур в те годы было определяющим. Через несколько лет (когда ей было тридцать) ее выбрали Первым секретарем Кировского райкома партии города Ташкента. Кировский район считался самым крупным. В 1991 году в здании райкома, которое когда-то построили под ее руководством, в наши дни обосновался Юнусабадский хокимият. (Но это уже совсем другая история).

А в 33 года Мамура – Заместитель Председателя Узбекистанского Совета Профсоюзов, одновременно имела большое количество общественных обязанностей: кандидат в члены ЦК КП УзССР, член Верховного Совета УзССР, работа в Комиссии Верховного суда по помилованию, в Комитете женщин и др. Дважды избиралась депутатом Верховного совета.
В 1958 поехала на конференцию ЮНЕСКО в Париж, будучи на 8-м месяце беременности. Самолеты тогда были трясучие… Опять нельзя отказаться: оформляли в загранпоездку подолгу, и около года назад, когда давала согласие, никакой беременности еще не было, как и уверенности, что утвердят. Что ж, поехала, в составе делегации из представителей всех республик Союза. Сорок мужчин и одна дама с пузом.

В 1971 ей предложили вернуться на должность замминистра легкой промышленности. Отправили в Москву на утверждение. Но стоило ей открыть дверь в комнату, где заседала комиссия, там замахали руками: «Знаем ее, знаем». Подписали, не задав ни одного вопроса. Первый – А.Косыгин. Ему случалось беседовать с Мамурой об управлении легкой промышленностью и по другим рабочим вопросам, он высоко ценил ее ум и профессионализм. Как и те проекты, которые она осуществила. Вот это «знаем ее, знаем» нам, ее детям, доводилось слышать и при ее жизни, и потом, после ее кончины. И всегда – с уважением и добрыми эпитетами. В формате юбилейного поста невозможно рассказать о ее работе, так что просто ограничимся упоминанием об этих отзывах – от начальства, коллег, друзей, подчиненных и просто знакомых.

Когда подошло время пенсии, она все еще работала, а когда по семейным обстоятельствам (в семье болели, она решила, что должна помочь) решилась уйти, ее заявление рассматривали на профсоюзной конференции. Председатель собрания предложил проголосовать за то, чтобы принять заявление. Ни одна рука не поднялась. «В чем дело?» – растерялся председатель. «Пусть работает!» – стали раздаваться голоса. Мамуре Юнусовне пришлось выступить с речью. Поблагодарив за доверие, она объяснила, что уходит из-за сложившейся дома тяжелой ситуации. Но поддержку коллег вспоминала потом с благодарностью. А нам, дочерям, случалось услышать дифирамбы в ее адрес и на лекции для управленцев от профорганизаций, которым одна из нас читала лекцию, и от других ее коллег, и даже от ее персональных водителей, которые еще много лет приходили и спрашивали, не нужно ли ей чем-то помочь.
Награды: Орден «Отечественной войны II степени», Орден «Знак почета», Медали «За трудовое отличие» и «Шухрат», множество Почетных грамот Верховного Совета.
Нам бы тоже сегодня хотелось сказать, если не «пусть работает», то «пусть живет», но у времени нет обратного хода. Хотя в определенном смысле наша Мамура-сан все еще живет – в нашей благодарной памяти.

Barno D. Turgunova, Дильбар Тургунова