“Он увидел Самарканд городом-музеем” История

Александр Галак:

В 1908 году было решено разобрать полуразрушенную Биби-Ханым и увезти в Петербург все изразцы, чтобы их сберечь для науки. Этому воспротивился Василий Вяткин, официальный самаркандский смотритель древностей.

Спорить с таким авторитетом никто не взялся. Именно Василий Лаврентьевич нашел и открыл миру обсерваторию Улугбека. Он был из простой казацкой семьи, выпускником Ташкентской учительской семинарии, начинал как преподаватель, свободно владел узбекским, таджикским, арабским, хотя не имел высшего специального образования. Но все, в том числе сам Бартольд, признавали его самым компетентным знатоком Самарканда.

А сколько памятников старины он буквально спас!

Так, после землетрясения в октябре 1907 года Вяткин обследовал все памятники города и обратил особое внимание властей на аварийное состояние мавзолея Рухабад, в стене которого образовались трещины. По разрешению Самаркандского губернатора и с согласия ривоята муфтиев было разрешено взять кирпичи от памятника Биби-Ханым для укрепления стен Рухабада. В 1913 году Л. Вяткин латает дыру на верхнем куполе мавзолея Гур-Эмир от протекания внутрь осадков, а затем занимается укреплением свода в склепе усыпальницы Амир-Тимура.

Идея создать из Самарканда город музей была выдвинута Вяткиным еще до революции. Но воплотить ее удалось уже только при большевиках.

Доверие новой власти Вяткин заслужил, когда на свой страх и риск взялся осенью 1918го спасти падающий минарет на медресе Улугбека, верхушка его отклонилась на 1,8 метра. Ему помогали инженер-генерал Борис Кастальский и архитектор Михаил Мауэр. Городские власти одобрили это предложение. Вскоре на площадке медресе были вкопаны глубоко в землю деревянные якоря и от них натянуты 24 мощных троса, охватившие деревянный корсет вокруг минарета, он был затем восстановлен.

В 1919 году впервые удалось расчистить Регистан от облепивших его мелких лавок торговцев.

В 1920 году Самарканд посетили московские чиновники, была учреждена специальная Самаркандская комиссия, состоящая из трех секций; технико-строительной, художественной и археологической. Председателем был единодушно избран В.Л. Вяткин. В комиссию вошли будущий патриарх археологии Средней Азии М.Е. Массон, художники Степанова Д.К., Николаева А.В. (Усто-Мумина), Казакова И.С., Исупова А.В. и Столярова М.В.

Члены Самкомстариса принялись за работу с большим энтузиазмом, хотя с деньгами было совсем плохо. Они собирались в небольшом юго-восточном помещении медресе Улугбека сидя на досках и кирпичах, у единственного письменного стола, обсуждая сложные вопросы. На деревянной входной дверке была прибита плохенькая вывеска.

Художники были распределены по всем медресе на Регистане, усиленно занимаясь калькированием и притирками, для снятия копий с узоров в натуральную величину. Зачастую они были первооткрывателями-такого опыта в России не было. Нужно было, например, восстановить для реставрации памятников технологии изготовления кирпича и древних глазурей. И спустя время была произведена облицовка «под старину» боковых фасадов медресе Тилля-Кори.

Работы Самаркандской комиссии в 1922 году сосредоточились главным образом на группе мавзолеев верхней площадки Шахи-Зинда. На Регистане проводились небольшие ремонтные работы на всех трех медресе, а на мавзолее Гур-Эмир были приостановлены из-за безденежья.

В 1924 года впервые отпускаются довольно значительные средства – 80.000 рублей. Благодаря этому купол Ак-Сарая был спасен от провала, а мавзолей вместе с находящейся в нем ценной живописью от гибели.

В 1925 году все силы были брошены на медресе Шир-Дор, этого требовало катастрофическое положение свода его главного портала, ветхость плоских перекрытий и предельная деформация некоторых сводов, обвалы и разрушения декоративной облицовки и угрожающее состояние северной стены.

Было решено отремонтировать крыши на всех памятниках города, чтобы приостановить процесс их разрушения и начаты работы на Чупан-Ата.

Жизнь в СССР потихоньку налаживалась и народ потянулся в путешествия. Многие хотели видеть Самарканд своими глазами. Его прежде знали только по книгам и журналам, запискам заезжих очеркистов.

Увы, большинство экскурсий и туристов осматривали город стихийно, пользуясь при этом сомнительного качества брошюрами о Самарканде, выпущенных в чисто коммерческих целях ушлыми нэпманами. Часто гости на экскурсии попадали в руки невежественных мошенников -экскурсоводов, рассказывающих гостям различные небылицы. Не об этом мечтал Вяткин!

Благодаря его энтузиазму и настойчивому характеру удалось пробить план по выпуску книг и путеводителей по Самарканду.

Например, вышли в свет книги Б.Н. Засыпкина «Памятники архитектуры в Средней Азии и их реставрация», историка А. Якубовского «Образы старого Самарканда».

Тогда же была задумана серия брошюр «Культурно-исторические экскурсии по Самарканду», которая должна была состоять из 7-ми выпусков. Ее открыла работа М.Е. Массона «Соборная мечеть Тимура, известная под именем Биби-Ханым». Следом были опубликованы «Мавзолей Гур-Эмир» и «Регистан и его медресе».

В 1927 году вышел долгожданный труд В.Л. Вяткина «Афрасиаб – городище былого Самарканда», в 1929 — «Памятники древностей Самарканда».

90 лет назад Василия Лаврентиевича Вяткина не стало. В знак его особенных заслуг он был похоронен на Регистане — в центре его любимого Самарканда. Правда, в 1934 его могилу перенесли к Обсерватории, в наши дни убрали и оттуда. Всю свою коллекцию востоковед завещал местному музею, а собрание рукописей заняло место в Публичной библиотеке.

Мечта Вяткина сбылась. Самарканд стал городом-музеем, туристической столицей всей Средней Азии.

Источник.