Трагическая судьба писателя Бориса Чепрунова История Разное Ташкентцы

Алексей Устименко

ТАШКЕНТ ЛИТЕРАТУРНЫЙ. «СВОЕГО РОМАНА «ДЖУНАИД-ХАН» ИРАНСКОМУ КОНСУЛЬСТВУ Я НЕ ПРОДАВАЛ…»

(Трагическая судьба писателя Бориса Чепрунова)

Во время большого террора 30-50 годов ХХ века, в Узбекистане, как и повсюду в бывшем СССР, было репрессировано много безвинных людей самых разных национальностей.
Один из них – известный русский писатель Борис Васильевич Чепрунов.

I
Борис Чепрунов родился 25 января 1891 года в городе Турткуле, ныне находящемся в Каракалпакской автономной республике.
Его отец был крепостным крестьянином России, доброжелательным и трудолюбивым человеком.
После завоевания Туркестана, во время переселенческой кампании, он в принудительном порядке был переселен из центральной России в новую азиатскую провинцию.
С уважением относясь к местному населению, к его обычаям и языку, отец Бориса стремился к тому, чтобы и его сын учил здешний язык, узнавал новые для себя обычаи. Играя со здешними узбекскими и туркменскими ребятишками, Борис часто бывал в их семьях, внимательно слушал разговоры окружающих, их песни, сказки, легенды.
После смерти отца в 1905 году совсем юному Борису пришлось помогать семье. Поэтому он переехал из Турткуля в город Ургенч, где стал работать в какой-то небольшой должности.
Видя, что хозяин предприятия грубо относится к местным рабочим, занимается вымогательством, безжалостно их эксплуатируя, Борис постепенно проникся ненавистью к колониальным чиновникам, глубоким сочувствием и уважением к коренным жителям края, работающим рядом с ним.
Под сильным влиянием происходящего он постепенно начинает осознавать и справедливость нового младохивинского движения, ставившего своей целью борьбу против ханского гнёта и колониальной политики царизма в Туркестане.
В этот же период (начиная с 1910 года) он работает и в Российско-Азиатском банке в Новом Ургенче, где посещает занятия при канцелярии по изучению староарабской графики, организованные администрацией. И все это – с неторопливо продолжающимся изучением узбекского быта, народного фольклора, истории края.
Постепенно начинает он втягиваться и в литературную работу, раз за разом публикуя свои статьи в газете «Туркестанский курьер», выходившей в те годы в Ташкенте.
В 1919-1925 годы Борис Чепрунов, получив должность краевого инспектора, много месяцев проведет в разъездах. Он побывает в Чарджоу, Алма-Ате, Ашхабаде, Кзыл-Орде. Станет активно участвовать в организации и проведении целого ряда разнообразных съездов, благо происходили они тогда в новоявленной Туркестанской Автономной Советской Республике едва ли не каждый месяц.
Наконец, переехав Ташкент, начинает заниматься серьезным и главным своим делом – писательством.
Так, на основе увиденных и пережитых им событий, рождаются такие его произведения как, например, «Хорезмские рассказы» (1931), «Матъякубов» (1933), «Мияуддин Мирза» (1935), «Шейхи», «Джунаид-хан», «Колонизаторы» (1936) и некоторые другие.
О содержании, в то время еще не опубликованного, его романа «Колонизаторы», в периодическом печати под рубрикой «Над чем работают писатели?» появилась тогда, в частности, следующая заметка:
«Колонизаторы». Так будет назван новый роман, над которым сейчас работает Борис Чепрунов.
В современной художественной литературе о Средней Азии почти совершенно отсутствует материал на большую и острую тему о хозяйничанье капиталистов в дореволюционное время. Не были показаны те круги, которые осуществляли политическое и экономическое порабощение узбеков, туркмен, таджиков и других.
Автор широко использовал архивные документы, в частности, собранные им лично.
Предполагаемый размер книги 16-18 печатных листов.
Писатель надеется, что его труд увидит свет к ХХ годовщине Октября, которой и посвящается роман».
Кроме занятий литературным творчеством, писатель Борис Чепрунов с начала 1934 работает литературном консультантом секции русской литературы при Союзе писателей Узбекистана. Позже становится ее председателем, членом редколлегии журнала «Литературный Узбекистан» и, наконец, его ответственным секретарем.
Именно Борис Чепрунов активно помогает продвижению и подготовке к публикации новых произведений узбекских писателей и поэтов того времени — Абдуллы Кадыри, Чулпана, Айбека, Усмана Насыра.
Естественно, что и он тоже не мог не оказаться под влиянием идеологических идей своего времени.
И такие его произведения как «Мияуддин Мирза» и «Колонизаторы», «разоблачавшие» бывших ханских сановников и царских чиновников, угнетающих местное трудовое население, по своему идейному духу созвучны со «Скорпионом из Алтаря» (1929) Абдуллы Кадыри и с «Ночью» (1935) Чулпана.
Кстати сказать, Борис Чепрунов был достаточно близок в своих дружеских отношениях и с самим Чулпаном. Тот в 1936 году перевел на узбекский язык сатирическую повесть Чепрунова «Мияуддин Мирза» и опубликовал ее вместе со своим кратким предисловием в нескольких номерах журнала «Муштум».
«Повесть «Мияуддин Мирза», написанная товарищем Борисом Чепруновым, – примерно так отзовется об этой работе Чулпан в своем предисловии, – обращается к народному творчеству, в котором есть много других произведений, повествующих о жизни людей, выведенных под видом животных, точно так же, как это сделано в повести «Мияуддин Мирза». Однако в этом произведении таким образом показаны не только лишь качества живых людей, но через них отражены и свойства определенной эпохи.
Повесть «Мияуддин Мирза» относится к дням правления последнего ферганского хана Худояра. И в ней автор показывает всю гнилость ханского устройства, невежество сановников, лицемерие дворцового духовенства, беспощадно угнетавших беспомощных бедных людей. Ярко нарисованные образы животных в этом произведении зеркально отражают живых людей с их недостойною жизнью.
Сатира в нашем народном творчестве всегда была красочной. Наша новая сатира должна широко использовать опыт и мастерство народного творчества, (как это сделано в повести «Мияуддин Мирза»). Поэтому мы и начинаем ее публикацию.
Увы, отдельною книгой повесть «Мияуддин Мирза», переведенная на узбекский язык, так и не вышла, точно так же, как и роман «Колонизаторы».

II
Большой террор 1937 года, набиравший обороты во всем бывшем Союзе, в том числе и в Узбекистане, начал свое неотвратимое дело…
В середине 1937 года Чулпан был репрессирован.
Разоблачительская, критическая компания, усилившаяся после арестов «националистов, идеализирующих историю» – писателей Чулпана, Фитрата, Усмана Насыра, обрушивается и на Бориса Чепрунова.
На IV-м пленуме Союза писателей Узбекистана (который продолжался со 2 по 5 сентября) выступает русский писатель Евгений Павлович Плетнев. Особенно подробно он останавливается на характеристике романа Бориса Чепрунова «Джунаид-хан».
«Плетнев:
– Нужно сказать, что товарищ Чепрунов за этот год выпустил две книги. Но мало (только) писать. Нужно хорошо писать. А вот так как у нас нет критики, то мы пишем иногда не ладно. (Поскольку) атмосфера нас окружает такая подхалимная, то правильной, здоровой критики наших произведений нет. И в результате получаются такие вещи.
Я хочу остановиться на романе товарища Чепрунова «Джунаид-хан». Книжку в наших писательских кругах хвалили, (говорили), что книжка неплохая, что эта книжка – целое явление для нашего литературного мира.
Я поехал в отпуск, взял эту книжку и очень внимательно, с карандашом в руках, прочитал.
И должен сказать, что в этой книжке много нездорового. Много политических ошибок. В частности – самое основное – тема о джадидизме.
Джадиды выведены такими приглаженными, такими невинными. Джадиды – это какие-то божьи овечки. Все это мелкие торговцы, ремесленники, которые очень болеют за культуру своего народа и т.д. и активно борются за революцию. И (автор) не вскрывает существо этого джадидизма. Не вскрыл людей – акул, скрывающихся за этим учением. Этого совершенно нет. Все какие-то божьи овечки. Неверно так, товарищ Чепрунов!
Чепрунов:
– Надо уметь понять роман…»
Чуть позже, 19 октября 1937 года, в Союзе писателей Узбекистана с участием активистов секции русской литературы новое обсуждение. На сей раз статьи Ю.Дружбина, опубликованной на страницах газеты «Комсомолец Узбекистана» 20 сентября 1937 года под заголовком «Покровители буржуазных националистов в литературе».
Абдулла Кадыри, Чулпан, Усман Насыр вновь называются «националистами», а переводчики их произведений Лидия Соцердатова, Титов-Омский, Бондаренко и другие, естественно, становятся популяризаторами и пропагандистами их «антигосударственного творчества».
«Очень долгое время, – пишет Ю.Дружбин, – популяризировала националистические творения злейшего врага народа Абдуллы Кадыри подхалимка Соцердатова. Она перевела контрреволюционный роман «Абид-кетмень» и другие.
С помощью Бондаренко на страницы журнала попало явно контрреволюционное стихотворение Усмана Насыра «Философия моей судьбы».
Бондаренко открыто защищал антисоветских людей.
Немало способствовал продвижению в печать проповедей буржуазных националистов обработчик Титов-Омский».
В этом собрании и Борис Чепрунов, и Лидия Соцердатова выступили против обвинений, выдвинутых в статье, опубликованной в газете «Комсомолец Узбекистана».
«Чепрунов:
– Тон статьи клеветнический. (Он) носит характер сведения личных счетов. Бондаренко прекрасный работник, лучший наш товарищ….
Я Титова-Омского знаю давно, он самый работоспособный из молодых писателей, обвинение его в моральном разложении неверное, не состоятельное…
Соцердатова:
– Как может переводчик популяризировать автора? Он просто проявляет инициативу. (У) Абдуллы Кадыри я перевела два произведения. Я переводила отдельными главами. Меня торопили и уговаривали переводить «Абид-кетмень» Абдуллы Кадыри. Но я не популяризировала его. Я стремилась к точности перевода. Замаскированием я не занимаюсь, и никогда не навязывала авторам политических тенденций.
Вопросы:
Ковальчук:
– Вам известно политическое лицо Абдуллы Кадыри?
Соцердатова:
– Да, я знаю его, он на свободе.
Ковальчук:
– Вы принимали активное участие в судьбе Кадыри?
Соцердатова:
– Да. До некоторой степени… Я убеждена в том, что Абдулла Кадыри не враг народа.
Ковальчук:
– Вы писали письмо товарищу Сталину?
Соцердатова:
– Да, я помогла Кадыри! Я писала, но каким-то образом черновик письма оказался здесь, в Союзе писателей. Письмо, адресованное товарищу Мехлису («Правда») и ССП СССР…»

III
После долгих клеветнических обвинений и критики в адрес Бориса Чепрунова 4 декабря 1937 года он был арестован.
Сотрудниками НКВД бывшей УзСССР в его доме проведен обыск. Изъяты документы и книги.
Борису Чепрунову предъявлено обвинение в членстве в Ташкентском филиале контрреволюционной троцкистско-террористической организации, в проведении подрывной работы в литературе опубликованием контрреволюционных произведений, в «поддержании связи с одним из иностранных консульств».
10 декабря 1937 года в Союзе писателей Узбекистана проводится собрание по исключению Бориса Чепрунова из членства Союза писателей как разоблаченного и арестованного врага народа.
Об этом заседании в архиве сохранились следующие записи:
«Заседание оргкомитета Союза советских писателей Узбекистана от 10 декабря 1937 года, город Ташкент.
Присутствовали: Курбанов, Ахундий, Ковальчук, Хасан Пулат, Сатти Хусаинов.
Протокол № 8.
Повестка дня:
1. О члене ССП Б.В. Чепрунове.
2. Разное.
Слушали:
О члене ССП Б.Чепрунове (информация товарища Ковальчука):
а) в своих произведениях (он, Чепрунов) протаскивал контрреволюционные, буржуазные взгляды на историю Узбекистана.
б) в повести «Мияуддин Мирза» под видом народного фольклора проповедует кулацкую клевету на трудившихся дехкан.
в) в романе «Джунаид-хан» дает идеализированный образ главы басмаческого движения Джунаид-хана и упрощенно приниженный образ большевика Рахмата.
г) в «Колонизаторах» (роман автобиографического характера) идеализирует Волкова, представителя русской буржуазии Узбекистана, оставляя в стороне роль рабочего партийца Лазарева и т.д.
На республиканском совещании писателей Узбекистана (октябрь 1937 года) выступает в газете в защиту врага народа Берегина уже после разоблачения его в центральной печати («Правда»).
Третировал и зажимал творчество молодых талантливых писателей.
Постановили:
Исключить Б.В. Чепрунова из членства в ССП, как разоблаченного врага народа, прикрывавшегося званием советского писателя».
Исключением дело не ограничивается. Тут же, под названием «Фальсификатор истории», организуется отрицательная письменная рецензия на роман Борис Чепрунова «Джунаид-хан». Делается это от имени заместителя начальника Главлита (цензуры советского времени) – Бресловского.
«Автор Борис Чепрунов, – пишет по этому поводу «товарищ Бресловский», – повествует о героической обороне Турткуля от вооруженных банд Джунаид-хана. Но само название – «Джунаид-хан» – показывает, что главным героем романа является этот волк, со звериной ненавистью боровшийся против советской власти.
Что заставило автора популяризировать трусливого Джунаид-хана, представлять его в ложном свете?
…Джунаид-хан это сильный, умный и волевой вождь туркменских племен – таким показывает его Чепрунов.
В романе красной нитью автор проводит контрреволюционную концепцию о якобы революционности младохивинцев.
Оказывается, младохивинцы активно боролись вместе с большевиками за советскую власть. Два юных (героя книги) Рахмат и Атаджан выходцы из среды младохивинцев активно и с риском для жизни участвуют в обороне Турткуля. Причем они являются людьми по сути дела спасшими Турткуль.
По Чепрунову младохивинцы это революционеры – мученики за свободу народа. Это единственная революционная и движущая сила в Хорезме…
Вся это грубая фальсификация истории автором проделана не случайно. Это нарочито вредное проведение вредительской теории Файзуллы Ходжаева о том, что якобы «джадиды» (в данном случае младохивинцы) являются предтечей большевиков в Средней Азии, что революцию в Средней Азии делали именно они.
Такую книжку мог написать только сознательный фальсификатор.
Зам. начальника Узглавлита Бресловский».

IV
После подобных клеветнических выступлений и рецензий на его книги, но еще больше после долгих физических избиений писателя сотрудниками НКВД Борис Чепрунов предельно изменился, стал подавлен. И на очередном допросе 23 января 1938 года он признает свою «вину».
«Вопрос:
– Материалами следствия вы изобличаетесь в том, что являлись участником контрреволюционной троцкистско-террористической организации в городе Ташкенте.
Следствие требует исчерпывающих показаний о вашем участии, о времени и обстоятельствах вступления в контрреволюционную троцкистско-террористическую организацию.
Ответ:
– Я признаю, что являюсь участником контрреволюционной троцкистской организации литературных работников Ташкента. В эту контрреволюционную троцкистскую организацию я был завербован в конце 1932 года руководителем к-р троцкистской организации Алексеевым Михаилом, работавшим в то время председателем Средне-Азиатского Бюро Союза писателей…».
Через два месяца после этого признания, 11 апреля 1938 года, Бориса Чепрунова вторично вызывают на допрос, где ему вменяют дополнительные обвинения, – он становится шпионом зарубежных государств, имеющим связи с несколькими иностранными консульствами, в частности, с иранским.
Но на этот раз, несмотря не всякие угрозы и шантаж, Борис Чепрунов категорический отрицает новую клевету.
«Вопрос:
– Дайте показания о вашей связи с сотрудниками Иранского консульства в городе Ташкенте.
Ответ:
– Никакой связи с Иранским консульством я не имел и никого из сотрудников этого консульства не знаю.
Вопрос:
– Следствие располагает данными о том, что вы имели связь с Иранским консульством и продали им за крупную сумму часть романа «Джунаид-хан», который вами написан в контрреволюционном духе, (и которым вы) воодушевляли население на создание повстанчества и басмаческих банд в Узбекистане.
Ответ:
– Повторяю, что никакой связи с Иранским консульством я не имел. Роман «Джунаид-хан» Иранскому консульству не продавал…»
С целью подавить волю упрямого заключенного 22 апреля 1938 года следователи дают ему очную ставку с другим заключенным – Маером.
Но и опять упрямый Чепрунов не соглашается с клеветой и ложностью дополнительных показаний.
«Вопрос (Маеру):
– На очной ставке с Бессоновым Борисом 22 апреля 1938 года вы показали, что Чепрунов Борис был связан с Иранским консульством, которому продал за крупную сумму часть романа «Джунаид-хан», которую Чепрунов называл «Герб Джунаид-хана». Свои показания подтверждаете?
Ответ:
– Да, я свои показания подтверждаю. В разговоре с Чепруновым он мне говорил, что часть своего романа «Джунаид-хан», (…он, Чепрунов) продал Иранскому консульству. За какую сумму он мне не сказал. Было это в 1930 году.
Вопрос (Чепрунову):
– Вы показания Маера подтверждаете?
Ответ:
– В 1930 году я занимался произведениями «Скрытый враг» и «Ишанская буча», и других книг в это время не писал. В 1933 году я начал писать книгу «Герб Тамерлана». Написал 14 страниц. Продолжения ее не писал, так как мною не был изучен материал. Эти 14 страниц рукописи книги «Герб Тамерлана» находятся у бывшей заведующей художественным отделом Узгиза Цикит Зиновьевны Вайнштейн, проживающий в данное время в городе Москве в районе Останкино. Показание Маера отрицаю».
Следующие пять месяцев заключения в тюремной камере НКВД города Ташкента писатель Борис Чепрунов провел не выходя из сильного расстройства нервной системы…
Наконец, выездная сессия Военной коллегии Верховного суда бывшего СССР «…в составе
Председательствующего Бригвоенюриста АЛЕКСЕЕВА,
Членов: Бригвоенюриста ЗАЙЦЕВА и Военного Юриста 1 ранга БОЛДЫРЕВА
При секретаре военном юристе 1 ранга БАТНЕР
В закрытом судебном заседании, в гор. Ташкенте
8 октября 1938 года, рассмотрела дело по обвинению:
ЧЕПРУНОВА Бориса Васильевича, 1891 г.р. писателя – в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 64 и 67 УК Узб. ССР.
Предварительным и судебным следствием установлено, что Чепрунов состоял активным участником а/с троцкистской террористической организации, действовавшей среди литературных работников Узбекской ССР, будучи завербованным в эту организацию в 1932 году Алексеевым.
Участвуя систематически на сборищах названной организации при обсуждении планов борьбы с Советской властью, Чепрунов был осведомлен и полностью разделял террористические методы борьбы к/р. организации в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства.
Признавая Чепрунова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 64 и 67 УК Узб. ССР Военная Коллегия Верховного суда СССР, руководствуясь ст.ст. 128 и 131 УПК Узб. ССР.
приговорила
Чепрунова Бориса Васильевича к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества.
Приговор на основании постановления ЦИК СССР от 1/XII-34 г. подлежит немедленному исполнению.
Председательствующий (подпись)
Члены (подпись)
(подпись)»
«976116. 105.
Сов. секретно
СПРАВКА
Приговор о расстреле Чепрунова Юориса Васильевича
приведен в исполнение в гор. Ташкенте «8» X 1938 г. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в особом архиве 1-го спецотдела МВД СССР том № 10, лист № 533
ЗАМ. НАЧ. 10 ОТД. 1 СПЕЦОТДЕЛА МВД СССР
Майор (Михалев)»

V
Подвергается преследованию и гонениям семья писателя. Родственники живут в страхе, скитаясь по разным местам из-за опасения репрессий.
Документы, рукописи, многие архивные материалы, подготовленные Борисом Чепруновым для новых литературных работ, уничтожаются сотрудниками НКВД. Случайно уцелеет только рукопись последнего произведения – романа «Колонизаторы».
Имя писателя запрещено упоминать, на десятилетия произведения его исчезают из всех библиотек, – их запрещено читать.
Только лишь после смерти Сталина, его уцелевшие родные начинают писать в соответствующие органы бывшего СССР, прося о пересмотре дела Бориса Чепрунова и о его реабилитации. Вот письмо жены Чепрунова – Веры военному прокурору бывшей УзССР:
«г.Ташкент.
От Чепруновой В.Д.,
проживающей в г. Ташкенте, по улице Пролетарской, дом 15.
Заявление
Мой муж Чепрунов Борис Васильевич, член Союза советских писателей, был арестован 5 декабря 1937 года органами НКВД.
О дальнейшей его судьбе мне до сего времени ничего не известно.
Прошу Вас пересмотреть дело моего мужа, т.к. считаю, что он не виновен, и полностью его реабилитировать.
О результате моей просьбы прошу сообщить по вышеуказанному моему адресу.
26.03.1956.
В.Чепрунова».
Так начинается серьезная проверка по следственному делу Бориса Чепрунова.
Проводятся дополнительные допросы новых свидетелей, хорошо знавших писателя, например, Михаила Шевердина, Андрея Иванова, Насруллы Ахундий и других. Они подтверждают то, что Борис Чепрунов в свое время был известным писателем, искренне помогал начинающим авторам, не имел политически вредных взглядов.
Михаил Шевердин (1899 года рождения) в своих показаниях от 4 июня 1956 года напишет об этом так:
«Чепрунова Бориса знаю по его журналистской работе, Чепрунов приходил довольно часто в редакцию «Правды Востока», консультировался со мной по узбекскому фольклору и по истории гражданской войны в Средней Азии, в частности по (этим) материалам (он) тогда писал (роман) «Джунаид-хан»… Кроме того Чепрунов Борис приносил материалы в газету.
Роман Б.Чепрунова «Джунаид-хан» произвел на меня положительное впечатление…».
Вызываются на допрос, как свидетели, и прежние рецензенты его произведений. Один из них – Бресловский.
«Вопрос:
– Вам предъявляется рецензия, составленная по произведению Чепрунова «Джунаид-хан». Ваша подпись поставлена под рецензией?
Ответ:
– Под предъявленной мне рецензией поставлена подпись, за подлинность которой я не могу ручаться…
Вопрос:
– Вы лично принимали участие в составлении рецензии по произведениям писателя и этой рецензии, в частности?
Ответ:
– Я, будучи молодым работником и новым человеком в Узбекистане, не мог участвовать в составлении рецензии. Видимо этот документ был составлен человеком, знающим и изучавшим эти произведения Чепрунова. Тем более, не зная самого писателя Чепрунова и его взглядов, я не мог писать рецензий по его произведениям. Допускаю такое положение: я являлся административным работником и, возможно, составленную кем-либо эту рецензию и одобренную коллективом, я и подписал, будучи заместителем начальника Узглавлита».
28 июня 1957 года военной коллегией Верховного суда бывшего СССР дело Бориса Чепрунова пересмотрено.
Писатель полностью реабилитирован за отсутствием в его деятельности «состава преступления»
VI
После реабилитации Бориса Чепрунова некоторые его произведении начали переиздаваться (например, роман «Джунаид-хан»). Появляются редкие статьи о жизни и творческом пути писателя (И.Гринберг, «Единство творческого и жизненного пути», 1965; И.Темкина, «Не листай страницы, воскреси»,1990). В них, впервые, более или менее обстоятельно, разбираются художественные особенности его произведений. И все-таки, серьезный разговор о достижениях и недостатках творчества этого весьма заметного в нашей литературе писателя, еще, пожалуй, и не начинался…
Шерали ТУРДЫЕВ
(«Звезда Востока» № 3 2008 г)

ОБ АВТОРЕ

Турдыев Шерали, кандидат филологических наук, историк. Работал старшим научным сотрудником музея «Памяти жертв репрессии» АН Республики Узбекистан. Жил в Ташкенте. В основе его статей, некоторые из которых были опубликованы на страницах журнала «Звезда Востока», как правило, лежали малоизвестные тексты из местных средств информации. А также архивные материалы, до установления независимости Узбекистана, не вводимые в научный оборот.