Ташкент — 1981. Яма Разное
Пишет Сталик.
Поезд остановился в Ташкенте в 4 утра. Я бы поспал еще, но проводники тормошили:
— Вставай, вставай, следующая станция Арысь, в Казахстан хочешь?
Нет, в Казахстан мы не хотели, нам надо было в УзМинЭнерго, в командировку.
Вышли на площадь, а мой попутчик – парень постарше, и в эти командировки ездил уже не раз, говорит:
— Там только в девять открывается… Поедем, позавтракаем?
Чего? Куда? Завтракать? В половине пятого утра?
Эх! Кабы жив был свет наш, солнышко Хрущев Никита Сергеевич, то мы бы в ноябре 1981-го уже года полтора, как жили бы при коммунизме.
Но пока кругом стоял кромешный социализм, кафе да столовки открывались не раньше, чем двери в МинЭнерго, а рассветет при такой пасмурной погоде не раньше восьми! Какой завтрак?
Но вы знаете, как устроен мужской организм в плюс-минус двадцать лет? Ведь не даром унтер-офицеры дедам нашим в позапрошлом веке орали «ать-два, ать-два!» Все команды, заканчивающиеся на –ать молодой организм готов исполнять в любое время суток, семь дней в неделю. Особенно, если эта команда «жрать!»
Жрать-пахать
Жрать-воевать
Жрать-бухать
Жрать-плясать
Ну, и так далее, по всем физиологическим функциям, связанными с пищеварением и продолжением жизни. Лишь лет через сорок-пятьдесят организм познает меру и начинает работать с чувством, с толком, расстановкой, предпочитает действовать по плану или хотя бы по расписанию, которое иногда можно и нарушить – торопиться некуда! Ни завтрак, ни жена, ни кровать и другие жизненные удобства никуда не денутся!
Поэтому пожрать хотя бы чего я согласился, хотя и с неподдельным удивлением. Где это можно позавтракать посреди ночи?
Сели в такси:
— Позавтракать отвезешь?
— В яму? – понимающе кивнул таксист.
И помчались по проспекту Навои, гостиница «Москва» осталась позади, вот Чорсу, и такси сворачивает, спускается в какую-то, на самом деле яму, и останавливается возле забора из металлических прутьев. Таксист тоже вышел – решил с нами позавтракать. А кругом люди, стоят возле калитки, ждут чего-то.
И вот, идет баба укутанная, возраста не разобрать, в одной руке ведро, в другой – сумка из кожзаменителя. Проходя сквозь толпу говорит негромко:
— Шашлык! – только не по-русски говорит, а по-узбекски – Шошлик!
Ну и часть толпы за ней. Мы тоже! А я думаю «какой шашлык? Где шашлык? Где мангал, где огонь?»
За забором два-три ряда деревянных прилавков, наверное, это небольшой базарчик посреди махалли. Она наклонилась, пошарила в темноте под прилавком, подняла пару кирпичей, положила их на прилавок, а на них ведро. Только тут я заметил, что ведро как бы сплюснуто и от него пышет жаром. Она в сумку, достала картонку, помахала над ведром и угли, которые лежали в ведре разгорелись поярче. Расстелила целлофан, высыпала на него ворох небольших шампуров с уже нанизанными малюсенькими кусочками мяса и буркнула под нос:
— Кому? 40 копеек!
40, не 21 копейка, как обычно в общепите? Палочка шашлыка и кусочек хлеба от буханки по 16, как везде?
Наш десяток шампуров был готов не просто быстро, а стремительно!
На лист тетрадки тонко нарезанный лук насыпала
— А хлеб где брать? – растеряно спросил я.
— Вот, Опа (сестра по-узбекски) принесла!
Другая женщина раскрыла корзину с лепешками по 15 копеек. Вах, какие! Пышные, румяные, с хрустящим донышком, от аромата голова закружится!
На прилавках уже не было места, один мужик поставил сумку прямо на землю, присел на корточки и закричал:
— Заказ-самса пришел!
Вокруг него сгрудились люди, он подсвечивал себе фонариком на квадратной батарейке, разламывал каждую самсу, демонстрируя увесистый кусок жира, плавающий посреди лука и ошметков мяса.
— Перец добавить?
Народ судорожно сглатывая слюну говорил:
— Мне две! Мне три!
Мимо проходила пожилая женщина с сумкой и термосом в руках:
— Кому чай? Кому чай?
Разливала в пиалы, а собирая, протирала их края ладонью и наливала новому клиенту, испытывавшему жажду после вкусного, жирного, перченого, лукового.
Постепенно мест на прилавках не осталось, кто-то вкрутил лампочку под навесом, стало чуть светлее.
За один прилавок уселась грузная женщина с тазиком, сняла с него одеяло, потом целлофан, а там – вареный горох, а поверх него куски вареного курдючного сала. Не знали, что если варить горох с салом, то получается неимоверно вкусно?
Она крошила сало перочинным ножиком мелкими кусочками, насыпала в кулек из страницы учебника стакан гороха, сверху укладывала, как драгоценность, дрожащее сало, а поверх кулька щедро сыпала тонко порезанный лук и посыпала все тем же красным, жгучим перцем. Следующий!
Рядом точно так же продавали калля-гушт – мясо с головы, если переводить буквально. Ну, там и на самом деле отварное мясо с головы, да еще и с ног, и прочие потроха, все застывшее лучше самого твердого холодца, все в переливающемся желе, пахнет коровой. Тоже нарезают кубиками, посыпают солью с перцем, и лук – тут как тут. Куда без лука в Узбекистане? Только собаки без лука и ели, а людям лук – вместо мезима, для пищеварения, потому что прекратить жрать на этом рынке было просто невозможно, если только деньги украдут или совсем рассвело и пора ехать.
Да, пора! Но тут пришла беленькая, чистенькая женщина, повязала поверх тулупа белый фартучек и запела:
— Каймак, катык! Свежий, пресный, кислий!
— Сестра, каймак свежий? – облизнулся я на пиалу отвердевшего, покрытого растрескавшейся желтой корочкой каймака?
— У-у! Старий-старий! Прошлягодни! – отшутилась она.
Обмакивать в каймак горячую лепешку несмотря на то, что в животе уже места совсем не осталось, было вкуснее любого киевского торта, но тут…
Скрипнули тормоза, раздался свисток. Сумки моментально схлопнулись, ведра с углем поубирали под прилавок, все начали ходить туда-сюда, будто ожидая, когда принесут три пучка редиски и два укропа. Кто-то пошутил над ментом:
— Не свисти, денег не будет!
Мент шакальей походкой спустился вниз, ухватил за руку молодую, пышную, аппетитную узбечку в платке.
— Что у тебя в сумке? Самса? Поехали в участок!
Народ облегченно, но с пониманием вздохнул:
— Им тоже надо что-то кушать!
А эта… ну, не повезло! Поехала оплачивать своеобразный налог на «незаконную трудовую деятельность».
Понимаете, законы тогда такие были! Вот ты готовишь дрянь-парашу в столовке, воруешь, делишься, с кем надо, там ОБХСС, СЭС, Райисполком заглянет – надо стол хороший накрыть. И все, ходи в черном пиджаке и белой рубашке с грязным воротником, катайся на Жигулях – ты в системе. Ты – в законе.
А здесь… люди есть хотят, кому на работу рано, кто проездом, таксисты опять же – им же утром, когда все остальные завтракают, самая работа, так надо заранее. Люди хотят есть и у них есть деньги. Чтобы заработать – ЗАРАБОТАТЬ – эти деньги, надо лечь в 9, а проснуться в 2 или в 3, приготовить все, принести на этот стихийный базарчик, обжорный ряд, который знал, кажется, весь Ташкент. Но ты – спекулянт, ты – преступник. Ты ведешь незаконную трудовую, потому что не воруешь, как все, а честно называешь цену за эти хорошие продукты и свой труд. Тебя любой мент заберет, самсу твою сожрут с друзьями и скажи спасибо, если так отпустят, а не трахнут раком. И пойдет та баба, наматывая сопли на кулак, закроется в бане, будет плакать и отмываться от следов вонючих. Кому ей жаловаться? Свекрови? Мужу? Так они же еще и побьют, за то, что пыталась заработать, да детей накормить, приодеть, в школу ранец купить.
Еще целый год что-то говорил с трибуны дорогой Леонид Ильич, а потом как начали их носить одного за другим под елочки у кремлевской стены, да там уже кооперативы разрешили. И те же самые бабы да мужики – простые ташкентцы из «старого города», открыли первые домашние кафе — прямо в своих дворах понаставили топчанов и столиков, не таясь выставили мангалы и город окутал густой, ароматный смог от шашлыков и джигаров – того же шашлыка, но из курдюка и печени. Теперь, только спустишься в «яму», как рядом с медленно едущей машиной бежит ватага пацанов и кричит в раскрытые окна:- Шурпа, манты, шашлык, плов, самса, что хочешь? Сюда! Сюда! Поворачивай, здесь рядом! К ментам, СЭС, облисполкому и прочим присоединились еще и налоговики, бандиты, рэкетиры, но деньги и труд сделали свое дело. Говорят, теперь Ташкент – процветающий в плане ресторанного бизнеса город. А все начиналось не в помпезно-совковых ресторанах, куда ходили пижоны да туристы, а вон там – в Яме, в Старом Городе, за Чорсу. Там, где несмотря на 75 лет торжества Советской Власти сохранился настоящий рынок и круглосуточно действующий обжорный ряд, маленькое сердце большого, жаркого южного города.
Кто не был в Яме,тот не видел настоящий Ташкент. Я не говорю про пожрать.
Анатолий Грозный[Цитировать]
«Кто не был в Яме, тот не видел настоящий Ташкент. Я не говорю про пожрать».
Не согласен. Кто не исходил пешком весь Чиланзар, и хотя бы улицу Байналминал, не нырял на Геске, тот не видел настоящий Ташкент. Я еще про Куйлюк могу такое сказать, и не только…
Внук репрессированного[Цитировать]
Байналмилал.
Azim[Цитировать]
Так я жил на Беш Агаче напротив Комсомольского озера.В 1973 году у меня погиб брат в катастрофе на Первом мосту,где автобус перевернулся.Пешком исходил чуть ли не весь Ташкент,а не только Байнал Минал с Чиланзаром.И Сергели тоже…
Анатолий Грозный[Цитировать]
В конце декабря 1967 года с Ароном Черняк, мы кормили руководителя наших диссертаций и оппонентов из Москвы в Яме. Время нашего «обжорства» — 7 часов утра. Более вкусного печёночного шашлыка я не ел нигде в Ташкенте.
А лепёшки самые вкусные были на Тах-Тапуле рядом с инфекционной больницей, где лежал мой сын, студент первокурсник САГУ после хлопковой компании в 1986 году.
Алексей[Цитировать]
Да уж, знАковое место!
Когда мне изредка доводилось там наслаждаться едой, а это было в 70х, не пришлось заметить, чтоб власти продавцов гоняли. И, более того, в обеденное время у Ямы (наверху) можно было наблюдать милицейские машины и иной специфический транспорт: служивые приезжали с иной целью, а именно качественно поесть.
Маленькая, но запомнившаяся деталь: как-то с друзьями очень хорошо, не спеша, вкусивши изрядно шашлыка из печени с курдюком, стали расплачиваться, спросили — сколько с нас? Продавец вопросу удивился — а сколько вы съели? (заметим, заказов полно, пацаны со дворов только успевали подносить насаженные шампуры, чайники и с чаем, и не с чаем, в общем, поток и круговерть). Пришлось самим считать голые палочки рядом с собой, да припоминать, кто чего еще заказывал…
Атмосфера!
Энвер[Цитировать]
Да мне приходилось там ужинать в часа три ночи. Это район люли-махалля. Сейчас там проложили шоссе ул. Нурафшон.
Эльмас Валеев[Цитировать]
Я жил в этой яме. В начале 80-х сбегал со школы и подрабатывал, жаря шашлык
Александр[Цитировать]
Сможет ли кто-нибудь показать расположение этой Ямы на космоснимке 1965 года или сообщить о ее расположении относительно павильонов базара Чорсу ? В 90-е я один раз участвовал при покупке дешевого мяса в некой большой яме в районе Чорсу, там осуществлялась довольно бойкая и масштабная распродажа мясопродуктов без прилавков. Предполагаю, что это одна и та же Яма…
Виктор Фесенко[Цитировать]
В 90-е уже не было той ямы. В 1987 году махаллю переселили и сломали
Александр[Цитировать]
Александр, фотопанорамы сделаны в 1965г. На них знаменитая яма есть. Опишите, пожалуйста, словами, как туда пройти, хотя бы от Гостиницы ЧОРСУ. Таким образом удастся нанести её на карту.
Лидия Козлова[Цитировать]
по-моему этот снимок я уже публиковал.. 1982июнь
AK[Цитировать]
Здравствуйте, Виктор! К счастью, Джасур Исхаков (Светлая ему Память) в своём рассказе оставил нам координаты этой махалли. «Мы вышли со стороны Медрессе Кукильдаш. Гости восхищённо зацокали. Перешли дорогу и стали спускаться вниз в расположенную рядом махаллю. Она называлась Жар, что означало овраг, низина. Скопление этих глинобитных домов с узкими проездами, кривыми пешеходными тропками составляли сложный лабиринт, в котором можно было заблудиться. Но именно здесь зимой и летом, в любую погоду, в жару и ненастье можно было великолепно пообедать, потрясающим лагманом и нежнейшим шашлыком. Эти доморощенные ресторанчики были раньше чуть ли не в каждом дворе. Многочисленные милицейские облавы не могли справиться с этим запретным занятием жителей махалли». «ЗАПАХ ХЛЕБА И РОЗ»
Лидия Козлова[Цитировать]
Частично кусочек «ямы» мог попасть вот на эту панораму. Фотография из интернета. Подскажите, пожалуйста её данные.
Лидия Козлова[Цитировать]
Данные нашла. Панорама опубликована в группе Tashkent Retrospective, а затем https://mytashkent.uz/2019/05/17/chorsu-nachalo-70-h-godov/ Вид на площадь имени Юлдаша Ахунбабаева, 1970-1972 гг. Вдали пробивается проспект Беруни.
Лидия Козлова[Цитировать]
Как раз где-то там находился детский сад, в который я ходила года в 4. Основное здание напоминало «идора»(конторское), еще говорили, что это был бывший байский дом. А игровая площадка была двором другого дома и находилась уровнем ниже, туда надо было спускаться по лестнице. Забыть это невозможно, потому, что на лестнице я как-то упала и сломала руку
Aida[Цитировать]
как раз мой дом был напротив садика
Александр[Цитировать]
Здорово!Все именно так и было!
Рубенович[Цитировать]
Навои упиралась в Ахунбабаева, позднее в Москву. Правее проспект Беруни на ВУЗгородок, левее Самарканд-Дарбоза на АкТепе. А вот между ними проезд Фархад, упирался в хлебзавод №5.На Фархаде и была Яма (Джар-Арык), больше справа.
Александр[Цитировать]
Спасибо Большое!
Лидия Козлова[Цитировать]
На фото за спиной памятника, площадь носила его имя.
Александр[Цитировать]
Справа большое здание институт иностранных языков, вагончики внизу строителей ГУМа, фото похоже с него и сделано.
Александр[Цитировать]
Спасибо всем комментаторам. Предлагаю для наглядности и однозначности на космоснимке т.н. «Ямы» 1965 года пометить циферками все все, что вспомнится (хлебзавод, старую баню, детсад, площадку частного общепита и т.д.):
Виктор Фесенко[Цитировать]
Завтра постараюсь
Александр[Цитировать]
Вопрос к старожилам: присутствовали ли какие-либо следы былого существования в районе хлебзавода мечети Эски Намазгох, отмеченной на карте 1905 года под номером 44?
Виктор Фесенко[Цитировать]
Мелко, потому не очень точно
Александр[Цитировать]
За садик спасибо!
Aida[Цитировать]
Откройте ссылку изображения в отдельной вкладке и там можно будет ещё один раз немного увеличить изображение.
Евгений[Цитировать]
Александр, большое спасибо, что откликнулись на мое предложение. Мой интерес к этому району Ташкента основан на том, что между сходящимися оврагами (руслами) Джангоба и Чорсу ранее располагалась загородная мечеть Эски Намазгох, в которой по версии профессора Абдуманнопа Зияева в древности проходило богослужение во время главных мусульманских праздников, а сформировавшаяся позднее в этом месте махаля получила название одинаковое с названием этой мечети. Интересно и то, что линия фасада медресе Кукельдаш точно совпадает с осью будущего проезда Фархад, т.е. наиболее вероятно, что дорога к мечети Эски Намазгох намного старше самого медресе. Уточню, что сейчас мечеть Намазгох (новая) находится в другом районе и является составной частью религиозного комплекса Хаст Имам. После ознакомления с Вашими надписями на фрагменте космоснимка невольно появились вопросы. Южнее хлебзавода проглядывается большая т-образная в плане постройка, а под вашей подписью «энергосбыт» еще одно крупное здание… Была ли при вашей махале школа, а если была, то какой имела номер? Насколько я понял, название «яма» было условным, так назывался самый низкий участок проезда Фархад, а не углубление типа кратера с плоским дном. Согласно карте 1905 года в районе махалинского комитета существовало маленькое кладбище… По карте 1983 года можно обнаружить еще один проезд махали с красивым названием Гранатовый. На некоторых фотографиях в конце проезда Фархад видно довольно высокое сооружение в виде бетонной коробки… Приведу карты « Нижнего междуречья» Джангоба и Чорсу различных периодов:
Виктор Фесенко[Цитировать]
Картинка не прикрепилась к предыдущему комментарию…
Виктор Фесенко[Цитировать]