Почти кража века История

Валерий Виленчик

В конце 80-х начале 90-х годов прошлого столетия улицу Педагогическую раскопали. Был проект обновления водопроводной сети. Работы то начинались, то прекращались. То ли было виновато финансирование, то ли бригаду постоянно перекидывали на какие то, более нужные объекты. Суть в том, что жители близлежащих улиц испытывали большие трудности при попадании в свои дома. В дождь и снег, а все работы уложились чуть ли не в полтора года, земля, вынутая из траншеи, раскисала, подъехать к дому было сложно, да и троллейбусы не ходили.

Перед началом великой стройки троллейбусные провода сдвинули поближе к столбам, чтобы они не мешали экскаватору рыть. И вот, наконец, где-то в 92-м году был уложен асфальт, но периодические вскрытия уже нового дорожного полотна, продолжались. Если вы помните, улицу Педагогическую окружал плотный анклав частного сектора. В советские времена центральные улицы застраивали добротными домами. А вот за ними простирался частный сектор. И если на саму, например, улицу Шота Руставели, частный сектор не смел высунуться, то за домами начиналось море домов и домиков, простиравшихся аж до городской резиденции Совета Министров и ЦК КПУз.

И вот однажды, когда асфальт был уже положен в очередной раз, но транспорт по улице Педагогической еще не ходил, я, возвращаясь с работы, обратил внимание, что на улице стоят вышки трамвайно троллейбусного управления и они что-то там делают с троллейбусной линией. «Вот хорошо» — подумал я, значит скоро, наконец то, пойдет транспорт по улице и троллейбус будет ходить. Действительно, не прошло и месяца и транспорт пустили. Но троллейбусную линию не восстановили, почему-то.

В те времена у меня был гараж, где я со своими друзьями занимался авторемонтом. Был широко известным в узких кругах автомехаником. В связи с этим сразу нашлось много должностных лиц, желающих не столько проверять законность наших занятий—на этот счет все документы у меня были—сколько у них появилось непреодолимое желание в периодическом пополнении собственных карманов. Поскольку поиск возможных нарушений с моей стороны—это был для них пройденный этап, то мне оставалось только платить, при этом мило улыбаясь. Кроме того, у этих должностных лиц имелось большое количество родственников, имеющих автомашины. Которые нужно было обслуживать и желательно бесплатно. Это я к тому, что мы так и не сумели разбогатеть на этом поприще, благодаря недреманному оку право и лево охранительным органам. Но купить лишний килограмм копченостей на втором этаже мясного павильона на Алайском рынке могли себе позволить.

Так вот, однажды я ремонтировал машину соседа. И вдруг стук в ворота. На вопрос «Кто там?» был краткий, но доходчивый ответ: «Открывайте, милиция». В голове мелькнуло, что вроде всем домогателям было недавно плачено, чего же еще нужно?! Открываю, стоит майор милиции, которого я не знаю и с ним еще пару граждан в штатском, но со специфическими красными папочками. Еще не выяснив в чем дело, прикидываю, во что мне встанет их визит. Ох, что б они сгорели, думаю. Но тут начинается очень занимательный диалог. Скажите, спрашивает майор, Вы здесь живете? Помня, что в беседе с должностными лицами данной категории, с целью удешевления их визита, нужно отвечать, не вдаваясь в подробности, отвечаю утвердительно. «А Вы помните, что по улице Педагогицкой ходил раньше троллейбус?» «Помню» говорю. «А почему он сей,ичас не ходит, знаете?» «Да» говорю. «И почему же?» спрашивает майор, сверкнув взглядом. Сопровождающие дружно открыли свои папки, собираясь записать важную информацию. «Так ведь там начали прокладывать новый водовод еще в советское время и только недавно закончили. А троллейбусные провода сдвинули к столбам» отвечаю. И тут они всем коллективом напряглись и спрашивают: «А где сейчас эти провода?» Я говорю, что, наверно там же. И что я видел с месяц назад автовышки ТТУ, которые что-то там с проводами делали. Майор так тихо, но с нажимом, спрашивает: «А Вы не спросили, что они там делают, с проводами?» Я отвечаю, что зачем людям мешать, работают, скоро и троллейбус снова пойдет. «А номер этих автовышек вы не записали?» спрашивает майор, на одном дыхании. Нет, говорю, они специалисты, что они мне мешают, работают, вроде. «А что такое?» спрашиваю уже я радостно, понимая, что дойки в этот раз не будет и можно и мне позадавать вопросы. И тут майор заявляет мне: «Вы совершенно безответственней человек. Как вы могли пройти мимо совершения преступления?!» «Какого преступления?» ошарашено спрашиваю я. И тут один из сопровождающих торжественно достает какую-то палку желтого цвета, длиной эдак в пол метра. В которой я узнаю троллейный провод. И мне объясняют, что неизвестные злоумышленники сняли на землю ВСЕ троллейбусные провода, порубили их на вот такие куски и вывезли, естественно, в неизвестном направлении. И теперь, по причине отсутствия проводов и денег у молодой, независимой республики, троллейбус ходить не будет. Проще говоря, предприимчивые неизвестные граждане стырили почти электролитическую медь и продали, очень сильно при этом наварившись. А я, видя, по их мнению, момент совершения преступления, не сообщил в компетентные органы об этом. Очень быстро сообразив, что отмести подобные обвинения мне будет явно не по карману, я заявил, что если граждане будут сообщать в милицию обо всех действиях, происходящих на улицах нашего города, то они там задохнутся от работ по их проверке. Ну и так далее. На мою тираду майор ответил, что они будут «выбирать чего проверять, а чего нет». Я поинтересовался критериями. Это слово поставило его в тупик. И тут я его спросил: «А вы не пытались выяснить в пунктах скупки цветного металла судьбу этих проводов?» Это, как мне кажется, совершенно здравая мысль, привела моих посетителей в необычайное волнение. Майор строго наказал мне «больше так не делать» и срочно отбыл вместе со свитой. По всей видимости, в ближайший пункт скупки цветного металла.

До моего отъезда из Ташкента в 1994 году троллейбус так и не ходил по улице Педагогической.