Ташкентская свадьба разведчика История Ташкентцы

Владимир Карышев

В продолжение недавней публикации «День разведчика» предлагаю вашему вниманию главу из книги «Какими мы были…». Текст проиллюстрирован фотографиями с сайта, посвященного выпускникам 1974 года 7-й роты Киевского ВОКУ.

Сергей Александрович Харламов

Первая свадьба

Несмотря на напряженные будни, прыжки, плановые занятия и участие в учениях, мы находили время для отдыха, чему способствовало то, что с подачи командования бригады у нас строго соблюдался режим труда и отдыха офицеров, прапорщиков и солдат. Правда, в Чирчике интересно и с пользой провести свободное время было достаточно сложно. Изредка сюда приезжали известные артисты или ташкентские театры, а так, кроме нескольких кинотеатров, ресторанов «Рохат», «Восток» и «Чирчик», а также двух или трех кафе, «Юлдуз» например, было очень даже немного возможностей для  полезного проведения своего свободного времени. Именно поэтому многие из наших коллег пристрастились ездить в Ташкент, чтобы отдохнуть, при этом с пользой для себя провести время. Ведь на контрасте с Чирчиком столица Узбекистана не зря у нас именовалась не иначе как «центр цивилизации», которым Ташкент по праву и являлся.

По субботам и воскресеньям я тоже стал выбирать время, чтобы ездить в Ташкент исключительно с целью ликвидации пробелов в своем культурном и эстетическом образовании, для чего активно использовал театры, художественные галереи и другие места, где можно было хорошо и, самое главное, с пользой для себя провести время и, естественно, отдохнуть. В общем, время в Ташкенте я проводил исключительно в целях отдыха и своего интеллектуального развития.

Возвращаясь поздними вечерами в Чирчик, на Ташкентской автостанции «Шастри» я с завидной периодичностью встречал Игоря Ревина, который, начиная с весны 1975 года, почти каждый день ездил в Ташкент. Оказалось, что он через своих дальних ташкентских родственников познакомился с девушкой, которую, кстати, звали Александрой, и которая жила в ташкентском районе Чиланзар, одном из самых современных районов столицы Узбекистана. К Александре, которая со временем из просто знакомой девушки превратилась в невесту Игоря, он и ездил почти каждый день. Мы все удивлялись выдержке и упорству Игоря, так как вечерами, после работы он садился на междугородний автобус или на попутную машину и ехал в Ташкент к своей невесте. Там он успевал сходить с ней в театр или кино, проводить ее домой и вернуться в Чирчик последним рейсовым автобусом. А на следующий день все повторялось снова в той же последовательности.

Из-за чувства вечной усталости, в которой постоянно пребывал Игорь, он сразу же, как только садился в автобус, засыпал мертвецким сном. Поэтому я совсем не удивился, что однажды, когда поздним вечером мы сели с ним в автобус на автостанции Шастри, он моментально заснул в надежде, что я его разбужу в Чирчике. Через некоторое время в автобус вошли трое молодых парней, по внешнему виду которых можно было понять, что это отпетые уголовники, которые или только что освободились из заключения, или в скором будущем собирались на очередную «отсидку». Вид их был настолько красноречив, что после того, как они вошли, негромкие разговоры пассажиров сразу же прекратились. Поскольку свободных мест не было, им пришлось встать в проходе между креслами.

Через некоторое время в автобус зашли две девушки, видимо, студентки, которые встали рядом с креслами, где сидели мы с Игорем. Я решил встать и уступить место хотя бы одной из девушек, так как понимал, что спящего Ревина будить было бесполезно. Однако девушки почему-то отказались садиться, несмотря на мои настойчивые предложения. Наблюдая за нами и воспользовавшись определенным замешательством, самый высокий и крепкий из трех уголовников вдруг демонстративно сел на освобожденное мной место. Наверное, он рассчитывал на свою наглость и на то, что с ним и его хмурыми компаньонами никто связываться не будет.

Когда я громким голосом сказал: «Встань!», — все пассажиры в автобусе обратили свои тревожные взоры на нас. А уголовник лишь нагло оскалился, но с места не сдвинулся. После того, как я не терпящим возражения тоном вновь повторил свое требование, он быстро поднялся с кресла и отошел к своей компании. Видно, тон голоса, которым я потребовал освободить кресло, не оставлял сомнений в решительности моих намерений.

Когда мы с Игорем, которого я с трудом разбудил, вышли из автобуса в Чирчике, я рассказал ему об инциденте с уголовниками, «подкалывая» его тем, что в данной ситуации я мог бы принять неравный бой, но Игорь мог так бы и проспать все самое интересное и существенное. Но Игореха меня заверил, что, по его разумению, он «спокойно мог бы спать беспробудным сном», но только до того момента, пока не началась бы моя неравная схватка с уголовниками за справедливость. А уж когда бы он проснулся, то «мы бы им наваляли по первое число», как заявил Игорь, продолжая сладко зевать.

Лейтенант Игорь Ревин, 1975 год

Логическим и естественным результатом метаний Игоря Ревина между Чирчиком и Ташкентом стала его женитьба на Александре. Игорь оказался первым из нас, лейтенантов 1974 года выпуска, как киевлян и рязанцев, так и выпускников других военных училищ нашей бригады, который решил жениться. Его свадьбу назначили на 28 июня, и она должна была проходить в Ташкенте. Всех офицеров и прапорщиков, которых Игорь пригласил на данное торжество, освободили от нарядов и дежурств, как это издавна было принято в нашей бригаде.

Однако буквально за неделю до свадьбы стало известно, что бригаду в полном составе планируется привлечь к стратегическим учениям в Дальневосточном военном округе. В том случае, если для участия в учениях, по планам Командования, будет задействовано лишь несколько групп спецназ, то это, согласно планам, должны были быть подразделения первого отряда, в котором служил Игорь. С лейтенантом Ревиным, конечно, все было ясно, он в списки участвующих в учениях даже не включался. Однако, как быть с остальными офицерами, находившимися в ожидании команды вылететь на Дальний Восток, но которых Игорь хотел бы видеть у себя на свадьбе?

Логика вещей подсказывала, что свадьба Ревина будет проходить без его самых близких друзей, сослуживцев и однокашников по Киевскому ВОКУ и Свердловскому СВУ. Не решен был даже вопрос освобождения от учений и свидетеля на свадьбе, в качестве которого должен был выступать я. И все это вполне естественно, ведь бригада готовилась к ответственным учениям. Однако ведь и для свадебного торжества все было готово по известному принципу: «Мясо уже жарится на сковородках, а водка стынет в холодильнике».

До самого последнего момента никто не знал, как поступить в сложившейся ситуации. Вроде бы и нет явных признаков того, что нас отправят на учения именно 28 или 29 июня, кроме, пожалуй, указания по телефону от нашего руководства в ГРУ ГШ: «Быть в готовности к участию в учениях!» Тем не менее, по «просочившимся» до нижних чинов сведениям, ни на чирчикском, ни на ташкентском аэродромах в тот момент не было предназначенных для нас самолетов Ан-12 или Ил-76. Это могло служить наиболее точным разведывательным признаком, свидетельствовавшим о том, что без самолетов военно-транспортной авиации ничего из запланированного в высоких штабах произойти не может. 

Однако даже командиру части, видимо, было совершенно неизвестно, что на уме у наших прямых начальников в Москве — в Главном разведывательном управлении Генерального штаба. Ведь на то мы и спецназ, чтобы быть готовыми действовать в самых непрогнозируемых и необычных условиях. Самолеты для нас, например, из Ферганы могут перелететь в Чирчик через один час после получения соответствующего приказа Командования.

В конце концов, меня как свидетеля все-таки отпустили в Ташкент для того, чтобы настоящим образом засвидетельствовать перед советским законом и общественностью это торжественное событие в жизни молодоженов Ревиных. Однако до сих пор так и не известно, кто именно разрешил всем остальным офицерам и прапорщикам бригады, приглашенным на свадьбу, ехать в Ташкент. Как можно себе представить, все явно обрадовались неожиданной возможности лично поздравить нашего сослуживца и самим немного отдохнуть перед масштабными учениями. Скорее всего, это решение было принято с согласия комбрига подполковника В.В. Колесника, но объявил его приглашенным на свадьбу командир второй роты старший лейтенант А. Михайлов, который в тот день был дежурным по части. Он же на себя взял ответственность за то, что все мы в случае поднятия бригады по тревоге, по первой же команде, в нормальном, то есть вполне «транспортабельном» состоянии, вернемся в расположение части.

На ГАЗ-66, который принадлежал чирчикской комендатуре, офицеры и прапорщики бригады наконец-то выехали в Ташкент. Правда, дорога до места проведения свадьбы заняла довольно много времени, так как старшим машины был капитан чирчикского полка ВДВ Березин. Видимо, в этой связи пришлось долго ездить по ташкентской окраине, где должен был находиться частный дом дедушки невесты, в котором проходила свадьба. Когда всем уже надоело бесцельно кататься по кругу, пришлось выделить одного офицера нашей бригады и пересадить его в кабину ГАЗ-66, чтобы он помог Березину найти дорогу. Этот офицер сразу же использовал один из предусмотренных спецназовскими инструкциями способ добывания информации в тылу противника, а именно опрос местных жителей, чтобы в самые короткие сроки разобраться в ситуации. 

Опрос сидящих у палисадников частных домов бабулек, старых чекисток, и вездесущей детворы дал давно ожидаемый результат, и автомашина с приглашенными подъехала к нужному месту. Когда Березину на данном примере начали объяснять, как надо было действовать в неординарной, весьма сложной ситуации, он ответил буквально следующее: «У нас в воздушно-десантных войсках всяким там опросам местных жителей не учат. У нас в основном «с неба об землю — и в бой». Вот так я и действовал».

Радости у Игоря, Александры и, естественно, их гостей было выше крыши, когда приглашенные из Чирчика сослуживцы жениха доехали до места, где уже давно шла свадьба. В тех предбоевых условиях, в которых проходило это торжество, нам было весело и, естественно, радостно за молодых. При этом бросалось в глаза то, что Игорь единственный из всех, присутствовавших на свадьбе, несмотря на сильную жару, был в красивом черном бостоновом костюме, который он, к удивлению, многих, не снимал во время торжества. Причина этого была известна только узкому кругу приближенных, в том числе и мне. Остальные же лишь много позже узнали, что свадебный костюм Игоря был пошит примерно за полтора месяца до мероприятия, где-то в самом начале мая. Однако за этот достаточно короткий период времени из-за того напряжения, которое было в бригаде в ходе прыжков, Игорек похудел на целых пять килограмм. Когда же жених надел новые брюки от костюма незадолго до начала регистрации, то они оказались ему настолько велики, что совершенно не держались на нем. Брючного ремня под рукой не оказалось, поэтому пришлось воспользоваться единственным оказавшимся под рукой подручным средством — простой веревкой, чтобы сзади затянуть пояс брюк. В этом и была основная причина того, что Игорек весь свадебный вечер в 30-градусную жару не снимал свой шикарный пиджак.

Перед прыжками. Игорь Ревин (первый слева) в июне 1975 года

Для меня женитьба Игоря Ревина оказалась исполненной особого смысла и значимости потому, что Игорек был моим однокашником по Свердловскому СВУ, которого я впервые увидел в 1967 году, когда он был еще очень юным мальчишкой в новенькой форме воспитанника суворовского училища. Затем четыре года совместной учебы на разведывательном факультете Киевского ВОКУ, а также без малого год службы в бригаде спецназ, и вот Игорь уже жених и глава семьи. Глядя на него в его новом качестве, я подумал: «Да, ведь даже в наши молодые годы быстро все-таки бежит время. Не прошло и восьми лет, как простой мальчишка превратился в мужа, в главу семейства. Люди, постоянно проходящие перед твоими глазами, постепенно и совершенно логично переходят из одного качества в другое. Вот так, Сергей Александрович, — продолжал я свои рассуждения, — очередь создавать собственную семью, в конце концов, дойдет и до тебя. Готовься, дорогой».

А свадьба тем не менее, несмотря на «предбоевую обстановку», лихо «пела и плясала». При этом все мы еще успевали ухаживать за местными дамами, в основном сокурсницами Александры по институту, танцевать с ними, а некоторые из нас даже прохаживались с девушками в обнимку где-то на задворках хозяйской усадьбы. Федя Волох, как истинный джентльмен, всякий раз, когда молодые выходили из-за стола, как настоящий паж, следовал за невестой, поддерживая руками края фаты прекрасного свадебного платья. 

Тем не менее мы знали, что в любое время нас могут вызвать в бригаду. Поэтому, с одной стороны, торопились, как говорят, все успеть, а с другой — старались меньше пить и больше закусывать. Однако не все смогли рассчитать свои силы. В результате один из наших молодых лейтенантов под дружный смех и подколки своих сослуживцев, оступившись, все-таки оказался в местном арыке, правда, без особых серьезных последствий.

После того, как в бригаде был получен сигнал из Москвы о том, что части и соединения Дальневосточного военного округа подняты по тревоге, и следующей на очереди может оказаться чирчикская бригада специального назначения, дежурный по части старший лейтенант А. Михайлов, в связи с тем, что телефонная связь с местом проведения свадьбы отсутствовала, послал одного из сержантов своей второй роты в Ташкент за нами. Посыльный оказался, в отличие от капитана Березина, очень толковым парнем, так как в ночное время, не имея денег, на попутных машинах быстро добрался из Чирчика в Ташкент и очень легко нашел нас, чем продемонстрировал отличную спецназовскую выучку и подготовку по отысканию нужного объекта в совершенно незнакомом городе.

Когда далеко за полночь мы получили команду прибыть в часть, то сначала предложили прибывшему сержанту чарку за молодых. После того, как он выпил и обильно закусил, прихватив с праздничного стола кое-какую снедь для своих товарищей, оставшихся в казарме, мы загрузили в кузов ГАЗ-66 «не особенно транспортабельных» гостей из Чирчика, сели в машину сами и с песней о том, что «в десанте служим мы крылатом, а здесь нельзя не быть орлом», поехали домой. Правда, те, кого незадолго до этого, образно говоря, буквально за уши вытащили из одного из ташкентских арыков, на тех самых «десантных орлов», о которых говорилось в песне, были совершенно не похожи.

Здесь уместно добавить, что на учения в Дальневосточном военном округе никто из нас так и не полетел. Видимо, как мы тогда считали, обошлись на Дальнем Востоке и без нас. Тем более, что в Дальневосточном округе имелась своя Уссурийская бригада специального назначения. Кроме того, в то время существовали части и соединения спецназ в Забайкальском, Сибирском и Уральском военных округах, разведывательные группы и отряды которых, наверно, в целях экономии материальных ресурсов и были привлечены к данным учениям.

Лишь много позже, уже через 30 лет, в 2005 году я узнал от Николая Васильевича Лысака многое из того, что в 1975 году было полностью скрыто от простых командиров групп специального назначения, а также, почему нас не привлекли к тем учениям на Дальнем Востоке. Оказывается, министр обороны маршал Советского Союза А.А. Гречко очень любил, используя бригады спецназ, «наводить шорох» в тылах войск, участвующих в различного рода учениях. В этой связи чирчикская бригада действительно, в соответствии с приказом министра обороны СССР, должна была привлекаться к учениям на территории Дальневосточного военного округа. Незадолго до начала учений А.А. Гречко приехал в Алма-Ату для того, чтобы вручить Среднеазиатскому военному округу орден Красного Знамени. На торжественном собрании, посвященном этому событию, были командир и начальник политического отдела чирчикской бригады спецназ. В разгар торжеств начальник разведки САВО генерал-майор Гредасов нашел подполковников Колесника и Лысака и сообщил, что в ближайшее время в бригаде ожидается объявление повышенной степени боевой готовности с последующим подъемом ее по тревоге и убытием на Дальний Восток для участия в стратегических учениях Вооруженных Сил СССР. В этой связи он приказал им на личном самолете начальника штаба САВО, который уже ждет их на аэродроме, вылететь в Чирчик.

Когда Колесник и Лысак прибыли из Алма-Аты в бригаду, здесь уже было несколько посредников, которые лишь ждали команды из Москвы для приведения 15 отдельной бригады специального назначения в повышенную степень боевой готовности, подъема нас по боевой тревоге и так далее. Кстати, предназначенные для нашей бригады самолеты военно-транспортной авиации к тому времени уже были сосредоточены на Чимкентском аэродроме.

Поддерживая постоянную связь с Разведывательным управлением штаба САВО, подполковник Колесник узнал, что по окончании торжеств в Алма-Ате министр обороны А.А. Гречко улетел в Хабаровск для руководства учениями. Это могло служить одним из основных признаков того, что скоро и нашу бригаду должны были поднять по тревоге. А тут еще, так не кстати, свадьба лейтенанта И. Ревина. Однако, как утверждал Н.В. Лысак, когда подполковник Колесник по известным лишь одному ему каналам узнал, что летчикам предназначенных для нас самолетов была дана команда «Отбой», Василий Васильевич разрешил офицерам бригады ехать в Ташкент на свадьбу Игоря Ревина.

Курсанты КВОКУ Сергей Харламов (слева) и Игорь Ревин (справа)