О планировании городов Разное

Shukur Askarov

Спокон веков кочевники были для горожан бичом божьим. Их первое поколение завоёвывало город, второе строило государство, третье наслаждалось им, отдаляясь от соплеменников, а четвертое разваливало все, становясь добычей новых племен.

«Горожанин попадал в зависимость от этой силы. С порушенными волей, характером, и религией, разрушалась и его человечность, и он превращался в животное. Стадия оседлой жизни останавливала жизнь и династии и цивилизации» (Ибн Халдун). Вот почему, разуверившись в городской жизни, тюрки XI века и двинули из Средней Азии в Малую, прозвав оставшихся в городах ленивцами.

Но и оседлая жизнь не стояла на месте, перемещаясь с IX века из персидского шахристана земледельцев в арабский рабат новоприбывших торговцев и ремесленников. То есть, уже тогда город изменяли эффективнее создававшие капитал. Окружавшие Балх, Бухару и Самарканд кочевники переступали стены их оазисов и разбивали свои шатры внутри стены пригорода, например стены Девори Кундаланг к югу от Самарканда. Назвав оазис, снова на фарси, шахри-берун (внешний город) и пригород шахри-дарун (внутренний город), они и город назвали шахри берун, а цитадель — шахри-дарун. То был, ох как понятный нам сегодня, диктат кочевников в урбанизации. Племенное родство, наряду с созданием капитала, развивали город, ещё более притягивая к нему кочевников.

Положение сохранялось до нового времени. Ташкент платил дань казахским ханам, контролировавшим его безопасность от окрестных кочевников, и лишь в конце XVIII века город подчинил кочевников, ликвидировал ханов, и понудил их платить дань скотом и конницей.

Во второй половине XX века радиус германского микрорайона в 1500 м сократили в СССР по брежневскому лозунгу «Экономика должна быть экономной !» до 1200 м — и этот стал радиусом жилого района, сокращавшимся до 1000 и 800 м, — то есть вдвое ! Город превращался в человейник.

Мировая, с середины XX века, критика радиально-кольцевой планировки рекомендовала в начале XXI века применять ее для городов не более 1млн человек. Генплан 2007 г., сдерживая автомобилизацию, сделал Астану полицентричной, выведя поселки и микрорайоны в пригороды в радиусе 30-60 км, — и Астана обрела отличный от окружения режим. Генпланом же 2021 г. Москву прирастили в 2,5 раза, и запричитали: «Говорили-ж вам, Москва не резиновая, и вот смотрите — лопнула !».

Независимый Ташкент поначалу, — полагаясь на архитекторов, — следовал лучшим шагам Москвы и Алма-Аты, и даже разрабатывал законы градостроительной деятельности, но теперь, — положившись на строителей,- приращивает окрестные земли, сломя голову автомобилизируется, и интенсивно и принудительно (так и было сказано) урбанизируется в черте города, а с 2020 г. и снял ограничения на прописку в городе. Но, market economy — это не бозор, и не только money money.

Да, «город создаётся движением и ради него,» как говорил преображавший Манхэттен Роберт Мозес из Рокфеллеров. И регулировать Ташкент можно планировочно: 1 — возобновлением прокладки сети скоростных магистралей, начатых с Москвой ещё в 1971 г.; 2 — прекращением радиально-кольцевой экспансии за пределом 1 млн человек; 3 — культивированием в транспортной сети подобных историческим городам пешеходных районов в радиусе 1200-1500 м.

Иначе, от количественного и качественного напора на город извне спасу не будет, ибо нас много, — мы вторая в тюркском мире по численности нация, мы осушили целое море, ввергли собственную столицу в экологический хаос, и наломаем большего, если продолжать полагаться на племена и money, игнорируя разумное планирование.