Коляныч История

Фахим Ильясов

Рассказ

Коляныч сидел в кафе на Мансуре и ждал представителя «Аэрофлота» в Багдаде, ушлого хохла из-под Полтавы Володю Лободу. Сам Лобода уже третий год радовал посла СССР в Ираке своей работой, так как бесплатно предоставлял его семьеВаучеры МСО ( Перевод с анг. — Ордер разных сборов) для оплаты перевеса багажа его семьи. Жёны высокопоставленных чиновников советского посольства часто, но краткосрочно летали в Москву. Естественно их багаж был всегда с перевесом. Норма разрешённого провоза багажа на человека была двадцать килограммов. Однако дамы умудрялись провозить более ста килограммов на человека.

Владимир Лобода люто ненавидел как самих дам вместе с багажом, так и их супругов ангельскими голосами просящих за жён, якобы, везущих детям подарки каждые три месяца. Приказать напрямую Лободе посольские не могли (разные ведомства), а вот в случае многократных отказов могли шепнуть кое — кому в Москве о невнимательном отношении к проблемам советских специалистов представителя Аэрофлота. По правилам, за провоз лишнего веса надо было платить, причём немало. А жёны, как посла так и Советников посольства, любили халяву.
В московском аэропорту «Шереметьево» очень тщательно подсчитывали общий вес прибывшего багажа из Багдада и потом предъявляли претензии за неуплату перевеса именно багдадскому офису Аэрофлота. Приходилось отписываться десятками объяснительных записок.

Володя Лобода подъехал к кафе на новеньком служебном «Мерседесе- 350», сел напротив Коляныча и заказал мороженое . Эти двое знали друг друга не первый год и молча всё понимали. «Сколько надо» -спросил Коляныч, — «Пятьсот» -ответил Лобода. Это всё ей одной? — задал вопрос Коляныч. Нет, их трое, — ответил Лобода. Супруга Посла, в простонародье «послиха», а также супруга Председателя Объединённого Профкома ( по — простому парторга всей советской колонии в Ираке) и супруга Советника по безопасности летели в Москву с огромным перевесом багажа. В Багдаде всегда было что купить советским людям, начиная от золота, серебра, жемчугов, знаменитых иранских и турецких ковров, новейших образцов японской техники и до товаров широкого потребления, включая модную одежду производства Англии, Франции, Италии, Югославии, популярного Гонконга и начинающего захватывать весь мир Китая. А ещё были частые командировки для наших дипломатов, военных советников и переводчиков в столицу государства Кувейт — Эль Кувейт, где всё вышеперечисленное стоило гораздо дешевле. Коляныч, недолго думая назвал цифру — 320(четыре ваучера по восемьдесят килограммов багажа каждый, итого 320кг.). Больше не могу добавил Коляныч. «Аэрофлотчик» без слов прошёл к своей машине, открыл багажник и переложил в багажник автомобиля «Тойота Крессида» принадлежащий Колянычу коробку (12 бутылок) дорогого виски и четыре маленькие банки икры.
Ещё две, жестко сказал Коляныч, прижимистый Лобода хотел зажать пару банок икры, но после замечания, молча положил две банки и дополнительно , от «щедрот хохлятских», добавил коробку шоколадных конфет «Ассорти». Виски и икра Колянычу нужны были для Консульского Департамента МИДа Ирака, куда он регулярно ездил по делам. У него был пропуск в МИД, который действовал и в зоне прилёта международного Аэропорта Багдада. Коляныч нередко дарил сотрудникам МИД Ирака виски, а заместителю Консульского Департамента мудрому Абу Халеду (это он оформил ему постоянный пропуск),двоюродному дяде Саддама Хусейна, Коляныч дополнительно выделял баночку икры и пару блоков самых популярных сигарет марки «Rothmans», которые можно было купить по себестоимости только в «Duty Free Shop» аэропорта или в супермаркете для иностранцев на улице «Каррада Дахиль». В простых магазинах сигареты «Ротманс» стоили намного дороже.
Коляныч специально подъезжал на Каррада Дахиль к открытию супермаркета и у знакомой продавщицы покупал сразу несколько блоков. Сам он не курил и, практически, не выпивал, так как всё время, с утра и до поздней ночи, а иногда с утра и до утра находился за рулём.

Коляныч, инженер — переводчик Аппарата Советника по Экономическим Вопросам имел свой источник добычи ваучеров для оплаты дополнительного багажа. Советские специалисты прилетали и улетали в Ирак не только рейсами Аэрофлота, но и самолётами Иракских Авиалиний. А Коляныч часто бронировал и оформлял авиабилеты для наших специалистов на рейсы Иракских Авиалиний. Он подружился с арабкой по имени Джамиля, которая часто выписывала несколько запасных ваучеров для оплаты восьмидесяти килограммов веса каждый. Таким образом, после визита в офис Иракских Авиалиний, в атташе — кейсе «Samsonite» Коляныча можно было обнаружить около десяти ваучеров, которые он использовал для своих друзей и руководства. Джамиля являлась директором центрального офиса продаж авиабилетов «Иракских авиалиний» и неровно дышала в сторону Коляныча. Эта красивая и стройная девушка с зелёными глазами, к своим тридцати годам всё ещё была не замужем. Женихов было много, но она познакомившись с Колянычем, уже не хотела замуж за парней из своего круга. Компания Джамили состояла из детей высокопоставленных государственных чиновников, банкиров и владельцев частных врачебных клиник. Сама Джамиля, была дочерью влиятельного деятеля партии БААС (Арабского Социалистического Возрождения), специального представителя президента в Басре. Она закончила Гарвардский университет в США и мечтала уехать в Париж, где жили её брат и сестра. Багдад она не любила, в этом городе жили в основном мусульмане — сунниты, а Джамиля был родом из южной Басры, являвшейся вотчиной шиитов. На праздники Джамиля улетала к родителям в Басру.

Коляныч — он же Акбар, он же Акбарходжа (полное имя), он же сокращённо Бара, после школы попал служить на «Флота Расейские», где старшина команды БИП (Боевой Информационный Пост) крейсера «Мурманск» Михаил Поляков сказал ему, — «Хороший ты парень, Акбарходжа, но я тебя буду звать Колянычем. Имя это сразу прижилось и весь экипаж корабля, состоящий из девятисот пятидесяти моряков, включая офицеров и Кэпа (командира корабля)звали его Колянычем. А после службы имя Коляныч догнало Акбара и в Ташкенте, а окончательно закрепилось за ним во время учёбы в университете.

Офицер резидентуры ПГУ — Первого Главного Управления (Внешняя разведка) КГБ СССР Рустам Турсунходжаев, а по совместительству Консул Советского Союза в городе Басра, как — то, будучи в офисе «Иракских Авиалиний», увидел Коляныча выходящего из кабинета директора. Мало того, директор сама вышла провожать Коляныча, который конечно узрел Турсунходжаева, но даже виду не показал что знает его, хотя не далее как сегодня утром, они вместе завтракали в чайхане «Сук Аль Кувейти» , что рядом с офисом Аппарата Советника и прямиком направился к своему служебному автомобилю. Турсунходжаев закончил свои дела и поехал домой к Колянычу, где он всегда останавливался приезжая в Багдад. Дружба Коляныча и Рустама Турсунходжаева началась ещё в Ташкенте, где последний работал главным редактором одного красочного, но пропагандистского журнала, повествующего о преимуществах социалистического образа жизни над капиталистическим. А Коляныч иногда приносил в редакцию этого журнала небольшие заметки об иностранном туризме. Турсунходжаев был намного старше Коляныча и подружившись опекал его. Коляныч несмотря на молодость, уже успел некоторое время поработать вместе с Турсунходжаевым в Афганистане и Индии. Загранкомандировка или сближает людей, или наоборот разъединяет. Коляныч и Турсунходжаев хотя и знали друг друга по Ташкенту, но совместная командировка в вышеназванные страны только укрепила их дружбу. О службе в ПГУ Рустама Турсунходжаева в Ташкенте знали единицы. Официально он работал главным редактором журнала, посещал все нужные ему по работе мероприятия связанные с международной деятельностью и иногда брал с собой Коляныча. Хотя последнему по работе с иностранными туристами уже обрыдло ходить на такие мероприятия, но отказать Турсунходжаеву он не мог, так как время от времени Коляныч получал небольшие гонорары в кассе редакции журнала за свои очерки. Да и командировке в Багдад посодействовал Турсунходжаев, куда и сам собирался ехать. А ведь согласно письма из ГЛАВКа, Коляныч должен был улететь на «непрестижные» по советским меркам Сейшельские Острова, где работали изыскатели из Москвы. Ведь на этих Сейшелах не было раздольного «шоппинга» как в Багдаде, что советские люди ценили в первую очередь.

Коляныч жил один в большой трёхкомнатной квартире недалеко от офиса. Он был в разводе с супругой, но об этом никто в московском ГЛАВКе не знал. Просто Коляныч и его супруга не забрали из ЗАГСа справки о разводе перед загранкомандировкой, иначе Коляныч потерял бы целый год на переоформление всех документов и характеристик. Поэтому бывшая супруга приезжала пару раз в Багдад на законных основаниях и жила по несколько месяцев. Коляныч даже подумывал о настоящем примирении с ней, а не гостевом, пока не встретил Джамилю. А супруга сразу вошла во вкус заграничной жизни.

Вечером Коляныч был приглашён в гости к Джамиле, у неё иногда собиралась молодёжь, причём не только местная, но и из других стран. Все гости разговаривали исключительно на английском или французском. Многие из гостей учились в Англии, США и Франции. Все вечеринки проходили одинаково. Ребята немного выпивали, танцевали, затем из ресторана привозили разные и вкусные блюда, снова танцевали и выпивали. Выпивали, это конечно сказано очень громко. Скорее всего просто пригубливали. Но был один гость по имени Омар, который пил виски, не пьянел и никогда не задерживался больше чем на час. Потом он забирал свою волоокую невесту по имени Хадича и уезжал. Омар был одним из сыновей Абу Халеда, заместителя Консульского Департамента МИД Ирака. Коляныч познакомился с Омаром в доме Джамили.
После окончания вечеринки молодые люди сажали девушек в автомобили и катались по ночному Багдаду, затем под самое утро, все автомобили традиционно парковались у одного укромного, но очень дорогого кафе в богатом районе Багдада под названием Мансур, где наслаждались мороженым и пили знаменитый йеменский кофе. Багдадская молодёжь, даже «золотая», не злоупотребляла алкоголем. Коляныч, в целях конспирации, ездил к Хадиче только на такси, а свою «Тойоту» оставлял у дома. Поэтому, когда гости рассаживались по автомобилям, он садился в машину к Джамиле, она отъезжала от дома на пару километров, затем разворачивалась и возвращалась к себе.
Заехав во двор виллы, она закрывала ворота и Коляныч тихой сапой самой проникал в спальню. Часиков в четыре утра, Джамиля отвозила Коляныча к чайхане недалеко от его дома, где он ел на завтрак арабское блюдо Мусабаха (Бобовые на оливковом масле) пил чай, покупал горячие плоские лепёшки под названием «Хубс» и шёл домой. Но иногда они с Джамилей ездили в кафе на Мансуре поесть мороженое с «Мажорами».

Коляныч после таких вечеров чувствовал себя не очень комфортно, ведь в отличие от «Золотой молодёжи», ему рано утром надо было идти на работу. Он и так не высыпался после бурных, но счастливых ночей с милой, обаятельной и ласковой Джамилей. Волновала единственная проблема, чтобы никто не застал его «со спущенными штанами» ( калька — перевод с английского — «Застать кого — то врасплох») и в Аппарате Советника не узнали об отношениях с красавицей Джамилей.
Арабы называли Коляныча Хаджи, сокращённо от Акбарходжа, или Дуктор (доктор наук), за его знания по истории Ирака, Древнего Вавилона, Шумеров, Ассирийцев и вообще Ближнего Востока.

Советская разведка давно хотела сблизиться со всемогущим представителем партии БАСС в мухафазе (Область) Басра Абу Зейдом, отцом Джамили. В этом старинном городе загадочных Шумеров и героя арабских сказок Синдбада Морехода, самых лучших и сладких фиников в мире, сочных цитрусовых и очаровательных девушек ( в своё время арабские моряки и пираты понавезли в этот портовый город много красивых девушек и женщин из самых разных стран) был большой интерес Советского Союза к Устазу Абу Зейду. В арабских странах, по имени старшего ребёнка уважительно называют его отца. Абу Зейд означает — отец Зейда. Правда сам Зейд (сын) уже лет десять жил в Париже и в Басру наведывался один раз в несколько лет. Советскому Союзу Абу — Зейд был нужен чтобы заполучить несколько выгодных контрактов на строительство ирригационных объектов и дополнительно несколько огромных участков для бурения нефтяных скважин в районе Западная Курна под Басрой. Президент Ирака Саддам Хусейн всегда прислушивался к мнению Абу — Зейда, жёсткого, но честного соратника по партии. Вербовать Абу-Зейда советские спецслужбы и не пытались, а хотели использовать его в качестве агента влияния. У Советских специалистов из ГКЭС, уже не первый год ведущих переговоры по энергетическим, ирригационным и нефтяным контрактам были мощные конкуренты из Европы и Азии, поэтому поддержка такого влиятельного человека как Абу Зейд, могла бы помочь во время участия в тендерах. Всё руководство ГКЭС, «Союззагрангаза», «ЗЭСМа» (Загранэнергостроймонтаж) и «Зарубежнефти» в Москве надеялись на поездку в Багдад Председателя Совета Министров Алексея Николаевича Косыгина, которого очень уважал Саддам Хусейн, тогда все вопросы решились бы сами собой и очень быстро. Но Алексей Николаевич заболел, а сроки объявленного во всех СМИ тендера неумолимо приближались. Вообще — то, если судить по «Гамбургскому счёту», положение советских участников конкурса было более выгодным по сравнению с другими странами, но наши как всегда действовали по принципу, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Поэтому, когда опытный разведчик Турсунходжаев увидел Джамилю c лучезарной улыбкой глядевшую на Коляныча, у него в голове созрела идея по извлечению выгоды из этой связи. Резидентура ПГУ в Багдаде работала почти по сталинскому расписанию, то есть до поздней ночи или раннего утра. Обычно офицеры съезжались в посольство после семи или одиннадцати вечера. Всё зависело от встреч с людьми и других мероприятий. Каждый сотрудник работал по вечерам как минимум три часа, а затем уезжал домой. Но часто кто — нибудь предлагал выпить виски и тогда пребывание в офисе затягивалось ещё на час- полтора. Турсунходжаев приезжал в посольство к шести вечера и работал до девяти, а если приезжал к девяти, тогда он находился в офисе до полуночи. Ему нравился сухой климат Багдада и поэтому он любил сюда приезжать. В Басре климат был влажным и он просто изнемогал от этой влажности при жаре в пятьдесят два градуса. Он даже на улицу не выходил, а практически целыми днями сидел под кондиционерами в консульстве. Зато в Багдаде Турсунходжаев оживал и просил Коляныча свозить в то или иное место. Часто припарковав свои автомобили у его дома, они пешком гуляли по набережной реки Тигр, сидели в кафешантанах или чайханах. Обычно Турсунходжаев приезжал в Багдад два раза в месяц и обязательно один раз с супругой. В такие дни Коляныч наслаждался домашней едой от Дили, супруги Консула. Вечерами, Турсунходжаев и Коляныч по традиции сидели в чайхане, пили крепкий чай с молоком и наслаждались шиш — кебабом. Во время беседы Рустам сообщил Колянычу, что у него есть план по использованию Джамили для налаживания контактов с её отцом.
Поэтому, с Колянычем хочет побеседовать заведующий консульским отделом Владимир Николаевич Раков, которого Коляныч знал как облупленного, так как полгода работал под его руководством в консульстве и неоднократно помогал Ракову в аэропорту при оформлении дополнительного веса для его супруги, слегка полноватой, но тем не менее, очень приятной и женственной украинке Любови Михайловне.
Коляныч знал, что Раков является офицером разведки, но он даже не догадывался, что всегда доброжелательный, вечно загруженный работой и большой любитель чая с кокосовыми печеньями Владимир Николаевич и есть резидент ПГУ. Также, Коляныч не знал, что его старший друг Рустам Турсунходжаев был заместителем резидента.
План был простым и банальным. Коляныч должен сблизиться с Джамилей. О том что он с ней не то что знаком, а очень близок, слава Богу, никто не знал. Затем Коляныч должен познакомить Джамилю с Турсунходжаевым и последний приглашал её с родителями на банкет устраиваемый Генеральным Консульством СССР в Басре в честь какого — нибудь праздника. В этот момент Коляныч уже был не нужен. Дальше в игру входили другие сотрудники посольства, то бишь ПГУ.

Первая часть плана была выполнена блестяще. Коляныч пригласил Джамилю на ужин в ресторан где готовили исключительно повара из Басры. Джамиля, как и все жители приморских городов, предпочитала блюда из рыбы.
Сам Коляныч, выросший в абсолютно безрыбном Старом Городе Ташкента, был совсем равнодушен к морепродуктам. Он предпочитал арабские блюда, более или менее схожие с узбекскими.
Вечер прошёл под комплименты Турсунходжаева на французском языке в адрес Джамили, иракского народа, города Басры и кухни ресторана и ещё много раз в адрес Джамили. Смущённая Джамиля поглядывала на Коляныча, а тот, чтобы Турсунходжаев ничего не заметил об их отношениях, только поддакивал разведчику (хотя ни бельмеса не знал по французски) и старался не так внимательно смотреть на неё. Но Турсунходжаев, опытный психолог, по взгляду Джамили понял, что она влюблена в Коляныча.

На этом ужине и закончилась попытка разработки Абу Зейда через его дочь. Буквально, уже на второй день пришла шифрограмма о скором прилёте делегации Минобороны СССР по поводу продажи советских истребителейМИГ — 25 Ираку, строительства ангаров и ремонтных мастерских, также отдельным пакетом в эту сделку были включены все необходимые для Советского Союза контракты по строительству электростанции и ирригационных каналов, а также бурению почти двухсот нефтяных скважин южнее Басры и пятидесяти около Киркука (Не освоили даже половину скважин, то развал Союза, тонехватка буровых станков, то нападение США на Ирак).

Прошло несколько месяцев. Турсунходжаев сильно мучился от влажного климата Басры, он буквально задыхался выходя на улицу. Жена настояла на отъезде и они досрочно вернулись в Союз. Коляныч, после отъезда Турсунходжаева ещё несколько лет работал в Багдаде, Джамиля вышла замуж за сорокалетнего мужчину, одного из соратников её отца и уехала в Париж. Муж тоже присоединился к ней через несколько месяцев, получив благословение самого Саддама Хусейна. Джамиля время от времени звонила Колянычу на квартиру.
А он всё также ездил по делам в Консульский Департамент МИДа Ирака и в ожидании ответов на свои вопросы по поводу паспортов советских граждан, видов на жительство и т.д.., вкушал отменный цейлонский чай с Абу Халедом. Иногда Колянычу приходилось выпивать до десяти маленьких стаканчиков чая, пока сотрудники консульства готовили ему документы.

Абу Халед часто шутил видя, что его сотрудники задерживают подготовку документов, он говорил Колянычу, — «Если мы с тобой сегодня сделаем всю работу, тогда нашим детям её совсем не останется». Коляныч уважал Абу Халеда за его спокойствие , юмор, дружеское отношение к нему и за то, что он никогда не ругал и не торопил своих сотрудников. Коляныч думал, что неплохо бы нашим руководителям получить от Всевышнего, хотя бы частичку мудрости и терпения как уАбу Халеда.

Коляныч не подозревал, что проводы Турсунходжаева с супругой в аэропорту Багдада, были их последней встречей. Когда он вернулся в Союз, то Рустам Турсунходжаев уже работал Генеральным Консулом СССР в Султанате Оман. Он открыл в Маскате, столице Султаната, первое консульство СССР и вообще стал первым Консулом Советского Союза в этом государстве. А через год , когда Коляныч уезжал в командировку в Иорданию, пришло известие о смерти Рустама Турсунходжаева.
Дядя Рустам, как его называл Коляныч, всю жизнь не любил влажный климат. Но судьба посылала его работать именно в города с таким климатом, это Александрия, Дели, Бомбей, Бейрут, Басра и Маскат, столица Султаната Оман, где его сердце остановилось. Ему было всего пятьдесят лет. Коляныч глубоко переживал смерть своего старшего друга. Сразу после похорон Турсунходжаева он улетел в Иорданию. Коляныч не терял связи с Джамилей, они созванивались и она знала о его командировке в Амман. Джамиля,ещё больше похорошевшая, одетая по последней французской моде, два раза в год приезжала к Колянычу в Амман, столицу Иордании. Она гостила у своей тёти по несколько недель. Вдовствующая тетя Джамили, уже давным — давно переехала в Амман из Басры, из за мягкого и сухого климата Иордании. Естественно, что частым гостем в её доме был Коляныч. Мужа Джамили звали Тауфик и президент Ирака Саддам Хусейн, через пару лет вернул его в Ирак. Тауфику присвоили звание генерала и направили служить в армию. А спустя некоторое время, муж Джамили погиб во время нападения Ирака на Кувейт от шальной пули иракских мародёров, грабивших дом Муфтия Кувейта. Тауфик пытался остановить бандитов, так как был лично знаком с этим уважаемым богословом. Один из мародёров при виде генерала, со страху, нечаянно задел курок Калашникова и убил его. Благо, что самого Муфтия с семьёй в это время не было в Кувейте, они находились в другой стране. О том, что случайно убит армейский генерал, сразу доложили Саддаму Хусейну. Мародёр — солдат чуть не сошёл с ума от страха, но его даже не посадили из-за эйфории царившей в рядах армии Ирака после захвата Кувейта. Богатый Кувейт был разграблен дочиста. У солдата — мародёра (Хотя вся иракская армия была одним большим мародёром) отобрали все награбленное, избили палками и отправили в ссылку, служить в самое опасное место — Иракский Курдистан Ведь гордые и непокорные курды никогда не любили арабов, а военных просто ненавидели. Офицеры и рядовые иракской армии, частенько пропадали в горах Курдистана. Отслуживших в Курдистане и живыми вернувшихся домой в Багдад (Басру, Насирию, Рамади и т.д.) арабы встречали как настоящих героев, сумевших выжить во вражеском тылу.

Во время нападения Ирака на Кувейт, Коляныч работал в Сирии и переживал за Сергея Борисова, своего друга, работавшего в РыбПроме Кувейта по линии «Проммашэкспорта». Но всё обошлось, Сергей эвакуировался через Сирию, потеряв лишь около тысячи долларов наличными за въезд в Сирию на служебной машине без визы. Это была мзда сирийским пограничникам. Но учитывая, что находясь в Сирии Сергей Борисов продал служебную «Тойота Карина» за шесть тысяч долларов, то его доход превысил расходы на «восточное гостеприимство». Из этой суммы он за пятьсот долларов купил авиабилет до Москвы, а проданный автомобиль списали как военные потери. Кстати, советские организации в Кувейте, много кое- чего списали на войну.

Зато наш МИД как всегда дал маху и не очень расторопно помогал соотечественникам работавшим в Кувейте. Больше помогли иракцы, временно оккупировавшие эту страну, они беспрепятственно позволили всем советским гражданам покинуть Кувейт. Потом развалился СССР и на этом следы Коляныча затерялись. Я спрашивал у Сергея про Коляныча, но тот отмалчивался, хотя наверняка знал где он находится. Проболталась Лариса, супруга Сергея, она по национальности полька и они с Сергеем ежегодно ездят в Польшу к дочери. Лена, дочь Сергея и Ларисы замужем за поляком. Как — то я узрел у них фотографию с лицами Коляныча и Джамили, вот тогда — то Лариса и сказала, что Коляныч живёт в Ливерпуле с арабкой по имени Джамиля и что они встречались с ними в Варшаве. Сергей добавил, что будучи в Иордании, Джамиля забеременела от Коляныча, она всё рассказала мужу и вскоре родила сына. Своих детей у них не было. Тауфик велел никому не говорить об этом и уехал в Ирак. А оттуда он уже не вернулся. После смерти мужа, Джамиля звонила Колянычу чуть ли не ежедневно, более близкого человека у неё не было. А Коляныч после развала страны сразу уехал к Джамиле и сыну, немного пожил в её любимом Париже, но тут подвернулась работа в Ливерпуле, где знакомые арабы из Ирака открывали торговые центры, рестораны и кафе. Сейчас Коляныч с Джамилей руководят одним небольшим рестораном, рядом с музеем легендарных Битлов. Сын Коляныча и Джамили по имени Оскар играл в футбол за юношескую команду «Ливерпуля». Но после окончания школы уехал учиться и работать в США. Оскар знает французский, испанский и естественно, уже родной ему английский, но увы, ни по русски, ни по арабски он не разговаривает.

P.S. Абу Халед тяжело переживал позор от нападения Ирака на Кувейт, где всегда проживало много родственников и друзей. Он ушёл на пенсию, так как всегда был против захватнической политики своего племянника. Абу Халед скончался за год до войны с США. Его сын Омар, сразу после смерти отца отправил свою любимую супругу Хадичу с двумя детьми в Швейцарию, а сам через год погиб в бою с американцами защищая Удея, сына Саддама Хусейна.