Путешествие из Ташкента в Бухару Разное

Весь день лил противный дождь, то усиливаясь до ливня, то утихая до капели.
К вечеру, к счастью, утих. И в 21:00, когда наша тургруппа собралась на Южном вокзале, дождя уже не было. Но мысль о том, что в Бухаре мы будем бродить даже под моросящим дождем, немного портила настроение.

Ночь в поезде в новом вагоне, и мы стоим на перроне вокзала в Кагане. Дождя нет. Слава богу. Значительно холоднее, чем в Ташкенте. У вокзала стоит комфортабельный современный туристический автобус (как оказалось впоследствии, даже с кондиционером). Прекрасный экскурсовод Равшан и улыбчивый шофер автобуса сопровождали нас целый день.

Забегая вперед, скажу, что нам очень повезло с экскурсоводом. Равшан говорил
на чистейшем русском языке. Филологическое образование, полученное в
Ташкентском государственном университете и природная интеллигентность вместе
с прекрасным знанием истории Бухары и ее архитектуры, помноженная на
шестилетний экскурсоводческий опыт, были нам подарком. Как короля играет
свита, так город играет экскурсовод. Большая заслуга Равшана, что уезжали мы
переполненные прекрасными впечатлениями о старинном городе.
И Каган, и Бухара удивили масштабом строительных работ. Повсюду сносятся
невзрачные дома, и на их месте строятся современные новые. В этом для меня
было два плюса: масштабное строительство идет вне старинного района Бухары;
по словам Равшана, в Бухаре близки грунтовые воды, и многоэтажное
строительство, к счастью, невозможно, что убережет панораму Бухары от
чужеродных небоскребов.
Первая же остановка около мавзолея Амир Кулола оставило некоторый осадок.
Территория вокруг разворочена под реконструкцию к юбилею Бухары. Но более
бросилось в глаза то, что вокруг памятника возводится кирпичное ограждение
из самых дешевых корявых современных кирпичей. Кривая кирпичная кладка
стыдливо закрывается, опять же современной облицовочной плиткой под кирпич.
Понятно, что реконструкция ведется современными материалами. Но неужели
нельзя хотя бы размеры кирпичей сделать как у старинных?
Далее приехали в сердце Бухары — комплекс Ляби-хауз. Прекрасный
архитектурный ансамбль (прошу прощения за частое использование слова
прекрасный, но это действительно так) произвел потрясающее впечатление.
Канал Шахруд, сам хауз и особенно толстенные тутовники (к сожалению в
большинстве засохшие) окунали меня в старину. Представлялась череда людей в
сотни поколений прошедших по этим камням. Захотелось притронуться к огромным
стволам и ощутить связь со средневековьем. Хороший памятник Ходже
Насретдину, да и сама атмосфера этого места, создавали иллюзию средневековой
действительности. Казалось еще немного и я увижу Ходжу Насретдина, мелкой
монетой спасающего ростовщика Джафара, тонущего в хаузе. Но когда
впечатления несколько поутихли, полезли современные несуразицы. Стадо столов
со стульями вокруг хауза, современные двери в медресе. Эти стандартные самые
дешевые двери с остеклением явно куплены на обычном строительном базаре.
Вокруг комплекса современные постройки, диссонирующие оштукатуренными
стенами и теми же деревянными дверьми. Неужели нельзя было сделать просто
кирпичные стены, которые бы не так выделялись на фоне старины. Хорошо хоть
этажность современного окружения не выше двух. Это все производит
впечатление задника хорошего спектакля, намалеванного неумелыми
подмастерьями.
Сильнейшее впечатление произвела мечеть Магоки-Аттори. До нее еще не
дотянулась корявые руки узбекских реставраторов, и поэтому неповторимая
магия времени светила от старых стен со щербинами кладки, от почерневших
дверей со старинной резьбой, от углубленности в напластования времени
вокруг.
Апофеозом головотяпства было медресе Мир-Араб. В святыне ислама к моему
ужасу были двери и окна из стеклопакетов.
При поездке по городу автобус имел неосторожность объехать Арк сзади. И нам
открылись рухнувшие стены и оплывшая глина холма. Одно радовало: зад Арка не
обезображен реставраторами. Зато перед <порадовал> отсутствием огромной
плети, висевшей в мое предыдущее посещение Арка (еще в советские времена).
Это был символ эмирата, олицетворявший мрак феодализма и жестокость
деспотизма. При входе в Арк опять теснятся столы с сувенирами, назойливо
возвращающие в современность. По бокам маленькие комнатки, оштукатуренные
белоснежным ганчем, в которых сидят благообразные манекены, одетые в
чистенькие чапаны (ну, современный хостел, да и только). Но я знаю, что это
в бытность эмира вонючие клоповники, в которые стекала навозная жижа из
конюшен, находящихся наверху, и в которых гнили заживо несчастные
завшивленные узники в лохмотьях. Их страдания радовали взгляд проезжавшего
эмира. Сам дворец переделан в музей истории, хотя небольшие комнаты
абсолютно не приспособлены под это. Мне кажется было бы лучше восстановить в
них интерьеры эмирского дворца, а музей истории открыть за пределами Арка в
каком-нибудь старом медресе или новом здании, специально построенном для
этого и выдержанном в стиле старой Бухары.
Прекрасное впечатление оставил мавзолей Самани. Резная шкатулка великолепно
сохранилась. И ее гармоничные пропорции и изысканный вкус предков потрясают
так же, как и столетия назад. Но, к сожалению, и здесь покопалась блудливая
рука реставратора. Надгробие внутри заново облицовано современной фасадной
плиткой под кирпич.
Завершилась экскурсия в городском парке, где с колеса обозрения мы
попрощались со старой Бухарой. Расстояние скрыло огрехи реставрации, и перед
нами лежала панорама старинного города, не изуродованного фурункулами
современных небоскребов. Гармоничный вид средневекового города вызывал
видения входящих в него запыленных верблюдов торгового каравана, мелодичных
голосов муэдзинов, созывающих на молитву, пестрой толпы среднеазиатского
города.
Чем хочется завершить этот текст. Безобразия в Бухаре, к сожалению, похожи
на безобразия в любой реставрации в современном Узбекистане. Ликвидирован
институт реставрации, который был в СССР. Мастера разогнаны. Их место заняли
«эффективные менеджеры» для которых главное — дешевизна проделанной работы,
и низкоквалифицированные мардикеры, которые сотворят все, что им прикажут.
Боюсь, что я доживу до того, как ЮНЕСКО отберет у Бухары статус всемирного
наследия.

Владимир Вертелецкий.