Выстрелы в Бухаре История Старые фото

Криминальная история конца XIX века

Увы, не было своего Шекспира в благословенной Бухаре, чтобы живописать дворцовые интриги, перевороты, таинственные убийства и казни, проиcходившие в этом государстве на всём протяжении его существования.

История, о которой пойдёт речь в этом повествовании, произошла весной 1888 года.

Во второй половине XIX века в Бухарском эмирате господствующее положение занимала родственная партия сановников персидского происхождения, состоящая из кушбеги (визирь, высший сановник) Муллы-Мехмет-Бия, его сына – диван-беги (первый министр) и главного зякетчи (министр финансов), — Мухамеда-Шарифа, и внука – Чарджуйского бека Астанкул-инака (полковника). Эта весьма влиятельная партия пользовалась безграничным доверием у молодого эмира Сеид-Абдул-Ахат-хана, который испытывал к её главе особую благодарность за верное служение бухарским правителям мангытской династии. В 1820 году, ещё мальчиком, Мулла-Мехмет-Бий был угнан туркменами из персидского селения Караи, близ Мешхеда и отвезён на бухарский невольничий рынок. Здесь он был куплен за несколько червонцев первым министром Бухары Хакимом-кушбеги. Этот человек, ярко олицетворяющий собой вероломный, коварный тип феодального царедворца сыграл настолько значительную роль в истории эмирата, что следует рассказать о нём несколько подробней. Хаким-кушбеги своей карьерой и благосостоянием был обязан эмиру Хайдар-хану. В благодарность за это, он травит ядом своего благодетеля и пытается посадить на освободившийся трон Насруллу-хана, второго сына покойного эмира. Интрига не удалась – эмиром становится, как и положено, старший сын Хуссейн.

Через несколько месяцев от яда, который ему подсыпал неутомимый кушбеги, умирает и он, перед смертью назначивший своим преемником младшего брата Умар-хана. Хаким даёт клятву верности последнему, но вскоре предаёт и его, посодействовав воцарению на бухарском троне Насрулле Багадур-хану. Через десять лет эмир сполна расплатится с Хакимом-кушбеги, конфисковав всё его богатство, а самого бросив в тюрьму, где того тихо прирежут в 1840 году. А мальчик-перс, который к тому времени превратился уже во взрослого мужчину, перешёл к новому хозяину — наследнику трона Сеид-Музаффар-Эддину. Вскоре тот обращает внимание на выдающиеся способности Мехмед-бия и став, после смерти отца, правителем Бухары, последовательно назначает талантливого слугу миршабом (полицейским чиновником), мирабом (управляющим ирригацией) и серкердом (батальонным командиром). Как военачальник Мехмед-бий участвовал в сражениях с русскими войсками в Джизаке, Самарканде и Зерабулаке. После подписания мирного договора с Россией он был назначен беком Шахризябса – бекства возвращённого Бухаре генералом Абрамовым. Как правитель области Мехмед-бий зарекомендовал себя деятельным и энергичным администратором и в 1870 году занял пост первого министра. Преданно служа на протяжении почти 20 лет двум эмирам, он снискал их абсолютное доверие. Любил его и простой народ, в отличии от придворных чиновников, считавших его чужаком. Состарившись он отходит от дел, а место первого министра переходит к его сыну.

Мухамед-Шариф-диван-беги, также зарекомендовал себя как талантливый чиновник и преданный слуга. Между прочим, эмир Сеид-Абдул-Ахат-хан, своему царствованию во многом был обязан именно Мухамед-Шарифу. Когда скончался Музафар-хан, Мухамед Шариф, запер в комнате, где лежал покойник, всех слуг, которые об этом знали и послал двух верных людей к наследнику в Кермине, — где правил наследник бухарского трона, — прося того немедленно приехать в Бухару и во избежание случайностей, провозгласить себя эмиром. Получив это известие Сеид-Абдул-Ахат без промедления отправился в путь, сопровождаемый несколькими джигитами. По дороге он встретил генерала М. Н. Анненкова, который в то время строил железную дорогу из Ашхабада в Самарканд и уговорил русского генерала поехать с ним в Бухару. Анненков согласился, и наследник въехал в Бухару, как бы под покровительством русских властей. Собрав в Бухаре всех почётных жителей и духовенство Сеид-Абдул-Ахат объявил себя эмиром. Всё прошло таким образом без волнений и неизбежных в таких случаях на Востоке семейных распрях. Случилось это 4-го ноября 1885 года. После этого Мухамед-Шариф стал ближайшим советником молодого эмира-реформатора и занял пост, ушедшего на покой отца.

Ну, и, наконец, младшим представителем этой выдающейся династии являлся сын Мухамед-Шарифа, чарджуйский правитель Астанакул – парваначи. Красивый, умный молодой бек пограничного с русскими владениями Чарджуйского округа оказал значительные услуги русскому правительству при постройке Закаспийской железной дороги, за что был награждён орденом св. Анны 2-й степени.

Таковы были обстоятельства, сложившиеся к 1888 году, — году, когда случилась эта трагическая история.

В то время жил в Бухаре некий Гаиб-Назар, афганец по происхождению. Когда-то при правлении эмира Музаффара, он занимал должность сборщика податей в Кермине, где правил сын эмира Абдул-Ахат. Вскоре после смерти Музаффара, новый эмир уволил Гаиб-Назара за банальное воровство – тот присваивал себе часть налогов. Подозревая в своём отлучении от должности Мухамед-Шарифа, проворовавшийся чиновник затаил на того смертельную обиду. Поселившись в своём доме в Бухаре он только и думал о том, как бы отомстить своему обидчику.

Весной 1888 года эмир Абдул-Ахат, отправился в поездку по своим владениям. В городе Шахризябсе, брат Гаиб-Назара, Хаид-караул-беги, служивший в бухарском войске, поднёс эмиру донос на Мухамед-Шарифа и ещё некоторых сановников. Донос на верного слугу правителя Бухары произвёл прямо противоположный эффект. Эмир, догадываясь о его подоплеке, приказал арестовать Гаиб-Назара и конфисковать всё его имущество. Причём, исполнение приказа он возложил на первого министра.

Ранним утром 21-го марта 1888 года, Мухамед-Шариф, в сопровождении двух стражников, прибыл в дом Гаиб-Назара. Войдя в помещение, он передал хозяину дома фирман об аресте и конфискации, попытавшись при этом как-то утешить арестованного, пообещав за него похлопать перед эмиром. Молча выслушав всё это Гаиб-Назар сказал, что в женской половине, куда посторонним вход воспрещён, находятся ценные вещи, которые он сейчас вынесет для описи. Оттуда он вернулся с револьвером в руках, и с криком “шиитская собака, предатель”, два раза выстрелил в Мухамед-Шерифа. Смертельно раненый министр, тем не менее, бросился на Гаиб-Назара, попытавшись отобрать у него оружие. Завязалась борьба. Стражники, опомнившись схватили и связали преступника. Умирающего Мухамед-Шарифа положили на арбу и отвезли домой. Генерал Анненков, который в это время находился в Бухаре по делам, связанным со строительством дороги, узнав о происшествии немедленно прислал раненому доктора Гейфельдера. Однако раны были смертельные и несмотря на все усилия русского врача, Мухамед-Шариф скончался.

Смерть этого выдающегося человека болью отозвалась не только в сердцах эмира и его подданных, но чрезвычайно огорчила туркестанские власти. Россия в лице покойного потеряла искреннего и верного друга. Узнав о кончине своего диван-беги, эмир написал безутешному отцу Мехмед-бию сочувственное письмо в котором отметил, что никогда не смотрел на своего первого министра как на слугу, а только как на старшего брата и что теперь сделает всё, чтобы заменить ему сына.

Убитый горем отец, ненадолго пережил эту трагедию, 10 ноября 1889 года он скончался на 81-м году жизни. Сын, погибшего от руки убийцы первого министра, занял пост своего отца. Что касается убийцы, судьба его была ужасна. Эмир мог отрубить преступнику голову, мог сбросить с минарета, как это не раз делали его отец и дед, но он, очевидно, не хотел омрачать своего правления кровавым приговором и поступил в соответствии с мусульманским правом – отдал убийцу родственникам убитого. Результат получился ещё более ужасающим. Несчастного привязали к хвосту лошади (согласно другим источникам это был осёл) и при огромном стечении толпы протащили по улицам, площадям и базарам Бухары. Затем ему раздробили кисти рук и ступни ног и ещё живого бросили за городские ворота в месте, где сбрасывали нечистоты, на съедение бродячим собакам.

Так закончилась эта история, достойная шекспировского пера.

На заставке: Каршинские ворота Бухары. Старинная открытка.