Грабовский Борис Павлович и его «Телефот». Мифы и реальность. История Ташкентцы

«Удивление вытеснило в нем все другие чувства — на экране появились очертания человеческой руки; пальцы еебыли чуть пригнуты к ладони, потом быстро распрямились, и движение этобыло бесконечно женственным. Рука на экране повернулась, секундупомедлила и исчезла из виду, и снова перед его глазами мерцал пустой экран, итолько неудержимо колотилось сердце». Была, была рука. Не подруги ДэвиМелори — Вики Уоллес из романа Митчелла Уилсона. Первым изображением, ожившим нателевизионном экране, была рука Лидии Грабовской — жены БорисаГрабовского. Первый в мире след от руки человека,на экране полностью электронной телевизионной системы, на самом делеоказался русским.

Эта статья о Борисе Павловиче Грабовском, одном из пионеров электронного телевидения, который жил в нашем городе. Именно ему, в далёком 1928 году в Ташкенте, удалось впервые в мире продемонстрировать действующую, полностью электронную, систему телевидения.

Перелистывая старые журналы прошедшего века, возникает ощущение путешествия во времени. Движение руки и ты уже в 1907 году. Миллионы телезрителей, сидящих у своих уже не “голубых”, а многоцветных экранов, размеры которых становятся с каждым годом все больше, а толщина все меньше, даже не подозревают о значении этой даты в длинной исторической родословной любимого ящика или панели со светящимся экраном.

А в далёком 1907 году, ровно 100 лет назад, был дан старт в реальной “гонке изобретателей и ученых”, в той области, которая сейчас называется “Электронное телевидение”. До финиша
добрались далеко не все…

Достаточно долго, пожалуй, до 60-х годов имя Грабовского было незаслуженно забыто. Вспомнили о нём благодаря роману известного популяризатора науки, писателя Митчелла Уилсона, различным юбилейным датам, энергии друзей и соратников по работе над его главным
изобретением — “телефотом”. С быстрым развитием интернета интерес и дискуссии вокруг изобретений в области электронного телевидения заметно оживились. Вокруг работ Грабовского возникло много противоречивых мифов и не точностей. Жаль, что многие факты о Б.П.Грабовском так заметно искажаются, особенно это заметно, когда за техническую тематику берутся не специалисты в рассматриваемой
технической области, а журналисты и другие ”творческие работники”, слабо представляющие как эта техника работает. Сравните, например, статью — ”Так рождалось дальновидение”, написанную сценаристом А.М.Рохлиным, в которой есть глава о Грабовском (с большим количеством неточностей), и статью, написанную специалистом по ТВ технике В.А. Урваловым или с автобиографией Грабовского. И это не единичный пример “творчества” по слухам и “мотивам”, например: http://www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=4626, http://www.argumenti.ru/publications/1520, http://is.park.ru/doc.jsp?urn=9158695

Чтобы разобраться во всём этом потоке противоречивой информации пришлось обратиться к архивному делу Б.П.Грабовского, которое хранится в Государственном архиве р. Узбекистан в Ташкенте. Как оказалось, архив довольно большой и в нём нашлись ответы на многие
вопросы.

Но, для начала, пролистаем краткую хронологию наиболее заметных событий в ранней истории электронного телевидения, в которой главная роль досталась вакуумным электронно-лучевым трубкам (ЭЛТ) и радиолампам.

25 июля 1907 года профессор Петербургского технологического института Борис Львович Розинг (1869-1933) подал заявку на способ использования трубки Брауна (Braun K.F., 1850-1916, лауреат Нобелевской премии 1909г.) для приема телевизионного изображения. Б.Л.Розинг. “Способ электрической передачи изображения”. Привилегия № 18076 от 25 июля 1907 г.. В 1908, 1909 и 1910 годах им были получены патенты в Англии, Германии и России.

Возможно первым, предложившим идею полностью электронного телевидения на ЭЛТ, был Алан Арчибальд Кембелл-Суинтон (Swinton A.A.C. 1863-1930). Он описал общие принципы построения телевизионной системы на основе ЭЛТ, как в передатчике, так и в приёмнике, в
июньском журнале “Nature” в 1908 г. Но, у него была только идея, а не техническая реализация. Предложенная им конструкция фотоприёмника из множества платиновых волосков, вплавленных в стекло, мало осуществима и в наши дни. 9 мая 1911 года Б.Л.
Розингом был продемонстрирован потрясающий опыт. На крошечном экранчике ЭЛТ появилось неподвижное изображение из четырех бледных полос на черном фоне в виде решетки. В те годы это было большим достижением, ламповые усилители впервые научились делать как раз в 1911 году.

Схема построения аппаратуры, с помощью которой Б. Л. Розинг произвел в 1911 г. передачу неподвижной решетки, отличалась тем, что в качестве приёмного устройства применялась электронно-лучевая трубка, а на передающей стороне использовался анализатор с
оптико-механическим разложением изображения. Небольшое отступление, Борис Львович Розинг приступил к работе над проектом «электрической телескопии» (так он называл свою систему дальновидения) еще в 1902 году. Его система заметно отличалась от устройств, предложенных М. Вольфке и О.А. Адамяном. Если последние пытались применить в своих системах газоразрядные трубки (Гейслера, Брауна), то Розинг модифицировал газонаполненную трубку Брауна, предложив вакуумную ЭЛТ, которая, естественно видоизменившись со временем, сохранилась вплоть до наших дней.

Первый шаг в реальном, еще не полностью электронном телевидении, был сделан. Вот только годы для дальнейших шагов были не совсем подходящие. Первая мировая война и революция в России. Было как-то не до телевидения, особенно для российских ученых и изобретателей. Между тем работы в области “дальновидения” или “электронной телескопии” продолжались, можно упомянуть, например, француза Ж.Валанси (1922-1923), немца М.Дикмана (1924г.), американцев Ф.Фарнсуотера, К.Сабба, и, особенно , В.К.Зворыкина. Кстати, сегодня мемориальное здание старого офиса фирмы в Питтсбурге берегут лишь потому, что в 1923 г. в его стенах прошла первая демонстрация установки Зворыкина. На крошечном экране кинескопа появилось расплывчатое изображение креста, установленного перед иконоскопом, но изображение было неподвижным. Принцип, по которому телевидение следовало в эпоху вакуумных приборов, был определен, но техническая реализация, а тем более промышленное внедрение, требовали значительных доработок и, главное, средств. По условиям контракта за ученым сохранялись права на предыдущие открытия но, все новые должны
принадлежать фирме. В 1923 г. Зворыкин подал заявку на получение патента на передатчик изображения с ЭЛТ названной им «Иконоскоп» (слово «Иконоскоп» от греческих слов «икон» — «образ» и «скоп» — «видеть»).

Основным фотоприёмником этого первого варианта иконоскопа была пластина, покрытая слоем фотоэлектрического материала на основе паров аргона. Свет от изображенного предмета вызывал электронные излучения различной интенсивности, зависящие от яркости объекта. Электронное излучение усиливалось ионизацией паров аргона, которые заполняли колбу. Таким образом, система Зворыкина позволяла передавать и получать телевизионное изображение чисто электронным путем, используя электронную развертку изображения. Это идея , как он сам всегда подчеркивал, принадлежала Розингу. Как же изобретатель потом сожалел, что поспешил с обнародованием своей идеи!
Позже это стало предметом продолжительных разбирательств в судах — ведь конкуренты из разных стран не дремали. В 1925 г., когда предыдущий патент еще гулял по бюрократическим инстанциям патентного управления США, Зворыкин подал на патентование другой проект, посвященный уже цветной системе телевидения. Этот патент он получил на удивление быстро. В 1927 г. права Зворыкина были признаны в Великобритании, а в 1928 г. — в США. Собственно, этого было уже достаточно, чтобы считаться изобретателем телевидения. А здесь еще начались трения с руководством компании «Вестингауз», все больше склонявшейся к электромеханической системе («диск Нипкова»), которая в то время внедрялась в практическое вещание в ряде стран мира. Проект же сугубо электронного телевидения казался неосуществимым, поэтому тормозилось финансирование. В 1929 г. Владимир Козьмич продемонстрировал телевизионный приемник с довольно высоким качеством изображения, разработанный на основе созданного им кинескопа.

Что же происходило в то время в России? Конечно, более востребована тогда была радиосвязь, но развитие радиотелеграфии непосредственно отражалось на процессе создания проектов дальновидения. Для того, чтобы наладить радиотелеграфную связь в армии (в те годы радио использовалось исключительно для военных целей), требовались заводы для производства радиоаппаратуры, научно-исследовательская работа в этой области, специалисты. Ещё, в 1900 году в Кронштадте была организована мастерская
для производства и ремонта приборов беспроводной связи. В 1911 году мастерская была переведена в Петербург и стала называться «Радиотелеграфное депо морского ведомства». Радиоаппаратуру начинают изготовлять не только в Петрограде, но и в Москве, и в Нижнем Новгороде. Так постепенно создавалась инфраструктура, которая способствовала становлению и телевизионного направления. Например, в Кронштадтской мастерской изготовлялись детали для «телефота» А.А. Полумордвинова, в военных училищах преподавали Б.Л. Розинг и К.Д. Перский (считается, что он первый предложил термин — «телевидение»). Высшую военную электротехническую школу оканчивают в годы Первой мировой войны М.А. Бонч-Бруевич, В.К. Зворыкин и Л.С.Термен, сыгравшие впоследствии выдающуюся роль в развитии телевизионной техники. К списку известных специалистов, занимавшихся проблемами электронного телевидения в годы молодой Советской России, можно добавить А.А.Чернышова, Б.А.Рчеулова, А.П.Константинова, С.И.Катаева и др. Электронное телевидение только зарождалось и ему приходилось жёстко конкурировать с механическими системами. Например, с диском Нипкова, которые уже работали в радио-эфире. Но, в нашей истории ТВ всё было не так гладко. Революция, гражданская война.. Профессор Б.Л.Розинг вернется к своим работам только в 1924 г. вернувшись в Петроград. С 1924 года он начинает работать над проблемами дальновидения в центральной экспериментальной электротехнической лаборатории ВСНХ. С упоминанием ЦБРИЗ ВСНХ мы ещё встретимся чуть позже, с ней связан один странный эпизод в истории телевидения. Осенью 1925 года Б.Л. Розинг впервые знакомится в Ленинграде с Б.П.Грабовским, соавторами и его изобретением – полностью электронной телевизионной системой — “телефот”. Кстати, само название Теле-Фот (по-гречески теле — далеко, фот — свет) было придумано не Грабовским. Впервые, применительно к системам “дальновидения” этот термин использовал инженер-электрик А.А.Полумордвинов, который с 1898-1899 годов и почти до конца своих дней (1943г.) трудился над созданием собственного проекта механического ТВ аппарата для передачи движущегося цветного изображения на расстояние, названного им до изобретения Грабовского — «телефот». Розинг ясно увидел заметное отличие изобретения Грабовского, Пискунова, Попова от собственного проекта и проекта Кемпбелла-Суинтона:
– Дорогие вы мои… Да вы сами-то понимаете, до чего додумались?

В кабинет, где сидела тройка молодых изобретателей, заглядывала изумленная жена Розинга. Борис Львович, не склонный к столь бурным проявлениям восторга, обнимал и целовал странных посетителей — смахивавшего на купца здоровяка, щеголеватого инженера и еще одного, утонувшего в огромных сапожищах.
— Завтра патентовать!

Сделали, как велено — 9 ноября 1925 года в Комитет по делам изобретений и открытий СССР, находившийся в Ленинграде, поступили описание и схема предложенной Грабовским конструкции. Заявителям вручили свидетельство № 4899. Три года в Комитете сверяли заявку со всем, что было сделано до тех пор в мировой технике в этой области. Но, только 1928 году был выдан патент на аппарат для электрической телескопии системы Грабовского, Пискунова и Попова. Основной патент № 5592 (от 30 июня 1928г.), заявочное свидетельство от 9 ноября 1925 г. № 4899 и дополнительный патент №16773 (с приоритетом от 9 ноября 1925 г.) на соавторство с Белянским). Проект радиотелефота был составлен весьма тщательно и подробно. На его детальность указывал и Б. Л. Розинг.

Так кем же был Борис Грабовский? Вот, что пишет о себе сам Б.П.Грабовский в автобиографии в 1964г.
Цитаты (выборочно) из автобиографии:
— Я родился в Тобольске 26 мая 1901 года в семье ссыльных революционеров. Мой отец — украинский поэт Павел Арсеньевич Грабовский умер, когда мне было всего полтора года, и его, естественно, я не помню, а знаю только по рассказам матери Анастасии Николаевны Гутовской, и тети — Анны Николаевны Туголуковой, а также сестры матери — Сусанны Николаевны Семененко.
— Воспоминания о Тобольске у меня туманные, отрывистые, так как меня увезли оттуда совсем маленьким.
— Следующие мои воспоминания связаны с Харьковым, куда переехали я, мать и бабушка.
— Начало революции застало меня в селе Токмаке, недалеко от Пишпека (Фрунзе). Я сразу же вступил в
комсомол, пошел добровольцем в Первую (затем Четвертую) легкую туркестанскую батарею, прослужил около года и был командирован в Ташкентскую совпартшколу, бывшую тогда боевой единицей. Даже ночью у каждой кровати стояли винтовки с патронами. По окончании школы служил рядовым в Пишпекском ЧОНе. После демобилизации, уехал в Ташкент. Некоторое время работал в Таштраме обмотчиком проводов, затем поступил лаборантом в САГУ. В 1923 году я изобрел катодный коммутатор, причем мне удалось осуществить его. Опыты, проводившиеся в САГУ в присутствии проф. Златоврацкого и Попова, дали положительные результаты. Весной 1924 года уехал в Саратов к тете Сусанне. Я явился к ней в солдатской шинели, в сапогах, буденовке, с револьвером у пояса — она сразу не узнала меня, но затем приняла хорошо. Она жила с мужем, сыном Анатолием и сиротой — племянницей Галиной. Я очень хотел учиться, так как все время этому мешали частые переезды матери, затем всевозможные перемены жизненных условий при революции. Тетя Сусанна пошла навстречу моему желанию и даже послала к знакомому физику-математику Н. Г. Пискунову, известному в Саратове как хороший репетитор.
Я подружился с Пискуновым, он заинтересовался моими изобретениями и познакомил с В. И. Поповым, молодым инженером радистом. Они помогли мне разработать «телефот» — прообраз современного телевизора. Осенью 1925 года нас командировали в Москву. Затем в Ленинграде мы разработали телефот и теоретически и практически, а также написали о светочувствительности кожи человека – фосфенах и
начертили аппарат для слепых, представляющий видоизменение телефота, соединенного с катодным коммутатором названный сначала «камертонным телефотом», а затем фосфенным аппаратом «Гном», о чем я уже говорил.
— По приезде в Саратов я прочитал около 40 лекций о телефоте и аппарате для слепых. Но, с работой и
квартирой в Саратове устроиться было трудно, и мы осенью 1926 года уехали в Ташкент. В Ташкенте мне, с помощью соавторов, удалось сделать и телефот, и его видоизменение — слепецкий аппарат, что отмечено в ташкентских газетах и на русском, и на арабском языках за 1928 год. Удалось даже передать движущиеся изображения людей и предметов. В гос. архиве Ташкента сохранились на этот счет
документы.

— Впоследствии американский писатель Митчел Уилсон в своих книгах «Брат мой — враг мой», «Дэви
Меллори», пытаясь приписать США приоритет в открытии телевизора, описал наш телефот как предтечу всего современного телевидения. Это подтверждает, что в то время телефот был единственным прибором полностью электронного типа, который был в состоянии работать.
— Таким образом, уточним даты: в 1923 году был изобретен катодный коммутатор, в 1925 изобретен телефот и написана теория фосфенов и слепецкого аппарата; в 1926 г. проведены первые опыты
с телефотом и лекции о телефоте и фосфенах, слепецком аппарате. Таким образом, период с 1923 по 1925 год и есть период рождения этих приборов, родиной которых является СССР.
— Тяжелый труд не пропал даром. В 1928 году нам удалось передать телефотом движущееся изображение. Первым переданным по телефоту был И. Ф. Белянский, первой женщиной в мире (переданной по телефоту) — моя жена Л. А. Грабовская.

— Имею 12 авторских свидетельств, выданных Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете
Министров СССР, и больше 50 заявочных свидетельств. Главнейшими моими изобретениями и открытиями считаю: 1 — телефот, 2 — открытие светочувствительности кожи человека — фосфен; 3 — слепецкий виброфосфенный аппарат «Гном», он же камертонный «телефот», 4 — открытие нового принципа хлопающих крыльев и постройку модели «орни-автожира»; 5 — изобретение винтовки, дающей первоначальную скорость пули 4000 м/сек.

— Сейчас я персональный пенсионер, получаю 70 рублей в месяц. Такова моя краткая автобиография.
7 апреля 1964 г. Фрунзе-40, бульвар им. Дзержинского, 148, Грабовский Борис Павлович. Конец цитаты.
1925 год, молодым изобретателям с трудом приходилось доказывать перспективность своего изобретения.

Очень большую помощь оказал Б.Л. Розинг. Положительные отзывы поступили от профессора А.А.Чернышев (в последствии академик А.А.Чернышев), профессора В.Р.Брусиана. (На копии отзыва А.А.Чернышева есть любопытная приписка сделанная, с небольшим сарказмом, И.Ф.Белянским: — отзыв проф. Чернышева был получен 10 ноября 1925 года — он настолько был вдохновлён этой идей, что ровно через четыре дня подал заявку в Комитет на подобное изобретение).

Не просто было выживать в те годы изобретателям, это хорошо отражено в архивных документах и книгах о Грабовском, например, в повести Е.С. Ефимова “Есть прямая видимость”. Проблемы с размещением заказов, отсутствие денег, конкуренты. Со многими трудностями пришлось столкнуться молодому изобретателю. Так что же было особенного в патенте № 5592, главном патенте Б.П.Грабовского?
Миф № 1. Многие авторы статей о Грабовском пишут о неясности принципов устройства Телефота, о его примитивности и вообще его конструкция тупиковая.

В архиве впервые увидел фото-копию описания этого патента. Описание составлено достаточно подробно и четко.
Патент на изобретение № 5592, КЛАСС 21а1, 32. 30 июня 1928 г. г. Ленинград “Описание аппарата для
электрической телескопии к патенту В. И. Попова, Б. П. Грабовского и Н. Г. Пискунова, заявленному 9 ноября 1925 года (заявочное свидетельство № 4899). О выдаче патента опубликовано 30 июня 1928 года. Действие патента распространяется на 15 лет от 30 июня 1928 года”.
Здесь представлены только принципиальные схемы телефота. Подробное содержание Патента
№ 5592 на сайте: www.uk8aie.pr.uz

Предоставим слово самому Б.П.Грабовскому:
— Описание Грабовским, предложенного им в 1925 году “Устройства для передачи и приёма телевизионного изображения с использованием электронно-лучевых трубок как на приёмной, так и на передающих станциях”. 30 августа 1963 г. г. Фрунзе:
— С помощью этой установки 26 июля 1928 года было передано и принято движимое изображение электронным путем.
Это изобретение было, по совету Б. Л. Розинга, запатентовано в Комитете по делам изобретений СССР под № 5592 с приоритетом от 9 ноября 1925 года. На обеих станциях — отправительной и приемной — было введено применение катодных лучей, потому что они обладают свойством безынертности и допускают наиболее совершенную синхронизацию движений. По патентному описанию и схемам, приложенным к нему, вы можете представить блок-схему всего устройства (рис. 3), из которого видно, что радио-телефот включает в себя все основные элементы современной телевизионной системы. Рассмотрим более детально существо патента № 5592:

Передающая трубка.
Первая мысль о создании такой трубки у меня возникла в 1923—24 гг., после изготовления электронного коммутатора, предназначавшегося для переключения фотоэлементов. Она состояла из стеклянной колбы, в узком конце которой находилась нить накаливания, способствовавшая истечению электронов тонким пучком.
На пути электронного пучка устанавливались две диафрагмы с небольшими отверстиями. Эти меры принимались с целью уменьшения диаметра пучка. Далее луч проходил между двумя парами взаимно перпендикулярных отклоняющих пластин по направлению к редкой металлической сетке, находящейся под высоким потенциалом. С другой стороны сетки, в непосредственной близости от нее, у расширяющегося конца стеклянной колбы помещался сплошной светочувствительный слой. При изготовлении слоя использовался натрий, калий, цезий, рубидий и другие вещества, потенциал которых, по сравнению с сеткой, несколько снижен. Электронный пучок ослаблялся или усиливался в зависимости от интенсивности встречных электронов, вылетающих с освещенных участков светочувствительного слоя.
При создании передающей трубки на заводе «Светлана» в конце 1925 — начале 1926 г. на принципе,
изложенном в патенте, среди специалистов возникло много сомнений, которые показывают отсутствие в те годы ясных представлений о физических явлениях, протекающих в фотоэлектронных приборах. Сомнения в ту пору в основном сводились к следующему:
1) будет ли в действительности происходить взаимодействие между электронным пучком и
встречными фотоэлектронами;
2) сохранит ли фотослой свои фоточувствительные свойства под влиянием непрерывной бомбардировки его
электронами катодного пучка;
3) не произойдет ли полное отсутствие дифференциации картины [под] влиянием всех остальных участков
фотослоя.

По совету профессора Б. Л. Розинга, который вообще оказывал нам большую помощь, как организационную, так и путем научных консультаций, была произведена проверка правильности. Однако из-за организационных неувязок экспериментальные работы на заводе «Светлана» прекратились, несмотря на резкие возражения проф. Розинга (см. стенограмму от 7 февраля 1926 г.). После годичного перерыва, в 1927 году на заводе «Светлана» были изготовлены новые трубки. Передающая трубка была со сплошным тонким фотослоем, нанесенным на прозрачную стенку колбы, на одну сторону которого
воздействовал световой поток, а на другой осуществлялась коммутация электронного рельефа с электростатическим отклонением луча и магнитной фокусировкой.

Развертка изображения.
Для развертки изображения электронным лучом на горизонтальные и вертикальные отклоняющие
пластинки трубок подавалось синусоидальное напряжение от отдельных генераторов,
настроенных на различные частоты. Более высокая частота колебаний
предназначалась для горизонтального отклонения, более низкая — для вертикального.
При постоянстве амплитуды синусоидальных напряжений электронный луч трубки под
влиянием отклоняющих полей прочерчивал по фотослою передающей, или люминофору
приемной трубки, зигзагообразные линии, расстояние между которыми, определялось
разностью частот генераторов.
Синхронизация изображения. Наш
патент № 5592 предусматривает два способа синхронизации изображения. Первый
способ основывался на идентичности частот парных генераторов развертки
передающей и приемной трубок. Одновременное включение всех четырех генераторов (двух
горизонтального и двух вертикального отклонения) производилось от специального
импульса, передаваемого на основной волне передатчика.
Основной принцип второго
приведенного в патенте способа синхронизации сохранился и до настоящего времени.
Согласно этому способу частоты горизонтального и вертикального генераторов
развертки жестко связываются между собою с помощью делителей частоты,
выполненных на трансформаторах. В эфир вместе с сигналом изображения передается
и колебание генератора горизонтальной развертки передающей станции.
P.S. В видеосигнал добавлялись синхроимпульсы.
Этот термин появился позднее). На приемной
станции эти колебания выделялись в особом резонансном контуре и использовались
для управления генератором горизонтального отклонения [луча] приемной трубки.
Сигнал запуска генератора вертикальной развертки [приемной трубки]
формировался с помощью делителей частоты.
Передатчик.
Сигналы изображения и
синхронизации передавались через обычный радиотелефонный передатчик. Для
увеличения мощности передатчика применялось параллельное включение ламп.
Приемник телевизионных
сигналов. В
основу приемника была положена несколько видоизмененная электронно-лучевая
трубка Розинга. Приемник включал в себя входные цепи, детекторно-усилительную
лампу генератора горизонтальной и вертикальной разверток.
В силу различных
организационно-технических и материальных причин окончательный монтаж
электронных установок и их испытание удалось провести только в июле 1928 года в
гор. Ташкенте, на испытательной станции Среднеазиатского округа связи.
Передающая аппаратура была установлена в главном здании Управления Средазокруга
связи, а приемная аппаратура была установлена во дворе Управления, во флигеле,
где помещалась научно-испытательная станция, примерно метрах в 20 друг от друга.
Я находился у приемника, мой помощник И. Ф. Белянский — у передатчика.
Ровно в 12 часов дня, 26
июня 1928 года, по ташкентскому времени были включены передатчик и приемник.
Перед объективом передатчика стоял мой лаборант И. Ф. Белянский. Его движимое
изображение появилось на экране электронно-лучевой трубки приемника. Изображение
было некачественным, но все же можно было временами различить, что это был мой
лаборант Белянский.
Через несколько дней, а
именно 4 августа 1928 года, наши приборы были установлены на улице, и во время
удачных моментов работы установок был схвачен кинокамерой движущийся трамвай.
Конечно, изображения были некачественными, установки были кустарные, самодельные,
но все же первые опыты были проделаны мною с Белянским у нас, в СССР, в
частности в Ташкенте, в 1928 г.
В этом же году был выдан
советский патент № 5592 и в том же году испытана установка, о чем
свидетельствуют живые люди и подтверждают документы.
Мне лично неизвестно
такого юридического факта, который бы свидетельствовал об опытах по электронному
телевидению до 26 июля 1928 года, поэтому, я и заявляю о первенстве за СССР
вообще, и в частности за мной и моими коллегами.
Документы прилагаются.
Грабовский
(ЦГА УзССР, ф. Р-2562, on. 3,
д. 80, л. 28—29 об.. Подлинник
)

Для тех лет Телефот было сложное устройство, требовалось изготовление оригинальных вакуумных приёмной и передающей трубок, сложной оптической системы с зеркальным рефлектором. Были использованы все новейшие, по тому времени, достижения в области радиотехники и зарождающегося электронного телевидения. Впервые в мире предлагалась полностью работоспособная, реальная схема телецентра, где на приёмной и передающей стороне использовались ЭЛТ, передача и приём изображения осуществлялась в радиодиапазоне без проводов. Трудностей было много и о них подробно написано в
воспоминаниях И.Ф.Белянского, К.К. Сливицкого и других участников событий тех лет.
Как видно из имеющихся в архиве документов, новизна предложенной системы электронного телевидения не вызывает сомнений. Это подтверждает и целый ряд отзывов известных специалистов в области телевидения и в наши дни. Например, цитата из предисловия В. А.
Урвалова (руководителя секции истории развития радиотехники, электроники и
связи ЛО НТОРЭС им. А. С. Попова) к книге “ Б.П. Грабовский изобретатель —
Телефота” 1989г.: Цитата:
— В патентной заявке Б. П. Грабовского и его соавторов впервые в истории дано подробное описание всего комплекса электронной системы телевидения (док. № 32). Кроме передающей и приемной трубок, заявители предусмотрели усилители сигналов на радиолампах, генераторы развертывающих напряжений, устройство синхронизации, основанное на делителях частоты, принципиально не отличающееся от современных аналогичных устройств. Для излучения в эфир сформированного телевизионного сигнала
предусматривался передатчик с модулятором. В телевизионном приемнике проектировались каскады высокочастотного и низкочастотного усиления сигналов и разделения синхроимпульсов, а также генераторы развертки луча приемной трубки. В приемную трубку вводились накаливаемый катод и сетка, управляющая потоком электронов, благодаря чему трубка Грабовского выгодно отличалась от трубки
Розинга, использовавшего холодный катод и модуляцию яркости путем отклонения
луча от отверстия диафрагмы. Таким образом, Б. П. Грабовский, В. И. Попов и Н.
Г. Пискунов за 3 — 4 месяца работы составили чертежи, по сути дела, передающего
телевизионного центра и телевизионного приемника, показав невиданные темпы
проектирования. Оценивая их труд, надо учитывать, что изобретатели шли
неизведанным путем и впервые спроектировали сложный комплекс аппаратуры, который
по блок-схеме был близок к первым телецентрам электронного телевидения,
введенным в эксплуатацию во 2-й половине 30-х годов, то есть десятилетие спустя.
Конец цитаты.

Молодым изобретателям казалось, что ещё немного, и успех близок. Но, это было далеко не так. Обо всех последующих событиях в деталях можно прочитать в воспоминаниях Л.А.Грабовской и
в книге Е.С.Ефимова ”Есть прямая видимость”.

После серии последующих неудач, Борис Грабовский осенью 1928 г. возвращается в Ташкент. Трудно сказать,
как сложилась бы судьба изобретения и самого Грабовского, если бы не помощь
друзей и поддержка в руководстве Узбекской ССР. Очень заметную роль в реализации
изобретения была оказана председателем ЦИК Узбекистана Ю. Ахунбабаевым. Если
бы не его помощь группе Грабовского в те годы, то первая действующая полностью
электронная ТВ установка демонстрировалась бы не в Ташкенте. В каких условиях
приходилось работать в те годы Грабовскому видно по одному из архивных
документов:
— “Заявление Грабовского
и Белянского в СНК УзССР об оказании им материальной помощи”. 5 июня 1929 г.
— Нами изобретен аппарат,
который передает изображение на любое расстояние. Опыты дали блестящие
результаты. Остается раздобыть 300 руб., и мы окончательно закончим всю работу.
Также просим выдать нам по 200 руб. каждому, так как мы работаем больше года и
не получаем за свой труд жалованья. Мы износились, и сейчас в таком положении
работать больше невозможно. Нет сил. Просим или удовлетворить нашу просьбу,
или отказать наотрез. Тогда мы бросим изобретать.
Белянский.
Грабовский
Резолюция 1: т.
Насырбаеву. Прошу самым внимательным образом сегодня же рассмотреть ходатайство
тт. Грабовского и Белинского и выдать им необходимую сумму.
Резолюция 2: т.
Музыкантскому. Выдать дополнительно под отчет 300 руб. и проверить
представленный отчет. Насырбаев Помета: 5/VI — Выдано 300 рублей.
(ЦГА УзССР, ф. Р-89, on. 1 .д. 164, л, 190.
Подлинник, рукопись, автограф).
Любопытная цитата из
предисловия В.А. Урвалова в книге ” Б.П.Грабовский – изобретатель Телефота”:
— Да, для разработки
новой техники связи в условиях товарно-денежных отношений нужны были деньги,
причем деньги немалые. Зачастую именно денежная сумма, вложенная в разработку
изделия, определяла степень ее готовности к массовому производству и внедрению.
Расходовались деньги и на осуществление радиотелефота, но в очень мизерных
размерах. Строительство принципиально новой телевизионной аппаратуры в 1925—1926
годах в Ленинграде обошлось Тресту заводов слабого тока примерно в 2000 руб. (см.
прим. 51 к док. № 58). На проведение опытов в Ташкенте было израсходовано еще
3000 руб. (док. № 60), тем не менее, Грабовского и Белянского пытались обвинить
в расточительстве государственных средств (см. прим. 49 к док. № 57). Но давайте
заглянем в сводный тематический план научно-исследовательских работ на один
только 1932 год — первый год после начала телевизионного вещания в СССР по
механическому методу, когда стали выделять средства для создания телевизионной
техники. На телевидение, занимающее в плане 38 тем, было выделено на год 783,9
тыс. руб., причем из-за нехватки средств, в план не включены работы по созданию
передающей электроннолучевой трубки. На разработку электронных телевизоров
выделялось около 100 тыс. руб., а остальные суммы были предназначены на
исследования в области оптико-механического телевидения (23). В ЦГА УзССР (ф.
Р-89, оп. 1. д. 147, лл. 135, 164) сохранились копии протоколов заседаний
президиума коллегии научно-технического управления ВСНХ СССР, согласно которым
А. А. Чернышеву еще в 1928 году целевым назначением на работы по передаче
изображений было выделено 100 тыс. руб. Результатом освоения этой суммы была
постройка телевизионной аппаратуры механического типа для передачи изображений
по проводам с четкостью 30—60 строк.
Курьезные сведения
приводятся в статье, посвященной В.К. Зворыкину, ученику Б. Л. Розинга, жившему
в США. Однажды президент фирмы “Радио корпорация Америки” (RCA) Дэвид Сарнов
спросил его, какую сумму должна вложить фирма на разработку телевизионных систем.
Зворыкин ответил, что планирует 100000 долларов. На самом деле Сарнов потратил
около 50 млн. долларов, прежде чем была изготовлена пригодная для эксплуатации
телевизионная система. Конец цитаты.
С трудом, но работа в
Ташкенте продолжалась. Телефот постепенно совершенствовали при помощи Белянского,
Ичалова, Сливицкого и ряда других помощников. ”Телефот” заработал и были
получены первые изображения. Время поджимало и необходимо было отчитываться за
проделанную работу и затраченные деньги. Приближались сроки испытаний. И, летом
1928 года, специальная комиссия под председательством профессора Златоврацкого (СГТУ)
в официальном протоколе записала, что 26 июля 1928 года в 13 часов утра был
произведен опыт с приборами для передачи движущихся изображений на расстояние,
что на экране приемника появилось изображение человека, который снимал и надевал
фуражку, брал в руки разные предметы, и хотя изображение было низкокачественным и с помехами,
все же в нем можно было узнать одного из изобретателей, а именно — Ивана
Филипповича Белянского. 4 августа 1928 года, несколько изменив схему, опыты
повторили еще раз, и на зеленоватом экране диаметром двенадцать сантиметров все
увидели перекресток улиц Ленина и Карла Маркса с прохожими и проезжавшим вдали
трамваем. Этот опыт был снят местной киностудией.
Если эксперимент с передачей
по радио был не очень удачным, из-за помех и низкого качества радиотракта, то
эксперименты с передачей изображения по проводам дал вполне удовлетворительные
результаты и был зафиксирован кинохроникой (две плёнки хранятся в ЦГА р.
Узбекистан). Кинохронику, в те годы, показывали перед киносеансами, и в ЦГА
имеется ряд запротоколированных свидетельств
зрителей, видевших на экране кинотеатра телевизионную установку Грабовского
показывающую движущейся трамвай .
Работу телефота
Б.П.Грабовский демонстрировал и во время специальных лекций.
Следует отметить, что
документов, подтверждающих приоритет и заслуги Б.П.Грабовского, достаточно много
и все они неоднократно и тщательно изучались, как у нас, так и за рубежом.
Например:
“ Свидетельство
Международного союза прессы по радиотехнике и электронике о неоспоримости заслуг
Грабовского и Белянского, осуществивших первую в мире телевизионную передачу с
помощью электронных телевизионных устройств в 1928 г. В СССР”. 7 июня 1971 г. г.
Париж:
— По ходатайству одного
из начинателей советского телевидения господина Ивана Ф. Белянского
Международный союз прессы по радиотехнике и электронике «УИПРЕ» внимательно
рассмотрел и изучил советские патенты Б. П. Грабовского, Н. Г. Пискунова и И. Ф.
Белянского под номерами 5592 и 16 733, выданные в соответствии с правилами
Международной конвенции, о патентах на электронное устройство для передачи и
приема движущихся изображений по радио. Нами тщательно изучена вся
научно-техническая литература, касающаяся этих работ, и все относящиеся к
данному делу исторические документы, которые подтверждают факт осуществления Б.
П. Грабовским и И. Ф. Белянским первой в мире телевизионной передачи с помощью
электронных телевизионных устройств в. 1928 г. в СССР. Своими работами они
оказали влияние на развитие мирового электронного телевидения, так как они
применили на передающей и на приемной станциях катодные трубки. Зная историю
развития технических средств электроники, мы подтверждаем, что заслуги Б. П.
Грабовского и И. Ф. Белянского в развитии электронного телевидения неоспоримы.
Нам также известно, что 20 января 1971 г. Академия наук СССР отметила названные
работы. Об этих работах было также подробно сообщено в бюллетене Международной
организации радио и телевидения № 6 за 1969 г.
В связи с вышесказанным мы
считаем, что единственно оставшийся в живых из четырех изобретателей И. Ф.
Белянский должен быть заслуженно отмеченным как в пределах своей страны, так и в
международном масштабе.
Президент УИПРЕ Е.
Айсберг
ЦГА УзССР, ф. Р-2562, on. 3, д. 69, л. 2.
Перевод с французского. Подлинник там же, л. 1. На
подлинном
печать:
« Union Internationale de la Presse Radiotechnique et Electronique.
UIPRE»”.
Напомним, что Е.Айсберг
хорошо известен в нашей стране как автор популярных книг, например:
”Телевидение — это просто”.
Не мало был и тех, кто
хотел бы принизить заслуги ”недоучки и самодельщика” Грабовского,
особенно на фоне именитых конкурентов. В своей работе
по восстановлении истории создания телефота в 1965 году В.А. Урвалов пишет В.И.Попову:
— В публикации двух статей
наверняка отказано ( в журнале “Техника телевидения”, рецензент С.И. Катаев и в
журнале “РАДИО” , рецензент П.К. Горохов).
Читаем примечание из того
же письма:
— «P.S. Ещё не сказал Вам,
что после защиты Гороховым диссертации по истории телевидения, я пожаловался в
газету “Правда”. Моё письмо “Правда” переслала в ВАК, для “принятия решения”,
Вы, наверное, знаете, что Горохов там доказывал, что, мол, радио-телефот не был
сделан и не мог быть сделан, а на сообщения современной областной и
республиканской прессы – ноль внимания, как будто их и не было. Документами о
ташкентском периоде работы над телефотом Горохов тоже пренебрёг».
Можно привести и другие
примеры, которые хранятся в ЦГА.
А что было дальше? Вот
небольшой фрагмент воспоминаний Лидии Грабовской в журнале “Урал” № 7, 1978 г.
(124-142 стр.):
— Окрыленные удачей,
изобретатели продолжали совершенствовать свой аппарат, насколько позволяли
местные условия. Через несколько месяцев, по просьбе Ташгэстрама, профессор
Златоврацкий дал заключение, в котором говорилось, что эти работы следует
перенести в хорошо оборудованные лаборатории Москвы или Ленинграда. Трест,
разумеется, обрадовался такому решению — ведь изобретатели, что ни говори, были
обузой для этой промышленной хозрасчетной организация — и поспешил отправить все
установки малой скоростью по железной дороге в ЦБРИЗ ВСНХ — Центральное бюро
рационализации и изобретательства.Изобретатели с нетерпением ждали извещения о
прибытии груза на место, сами же, готовясь к докладам, приводили в порядок
документы, делали дополнительные чертежи. Только на третий месяц груз дошел до
Москвы. Как оказалось, вначале, он был заслан куда-то не по назначению.
Грабовский и Белянский с
первым же поездом помчались в Москву. Поехала с ними и я. Ехали с небольшим
багажом: шесть папок с документами и чертежами, три тома рукописи «Энциклопедия
телефотии» да по смене белья, денег почти не было. И, несмотря на это,
настроение у всех было праздничное. Никто не сомневался в победе. В Москве,
наспех устроившись в гостинице, спешим в технический отдел ЦБРИЗ.
То, что мы увидели там,—
потрясло: в ящиках, где должны быть отправленные нами приборы, был только…
стеклянный бой и покоробленные каркасы!.. Грабовский, бледный, с трясущимися
губами, громко застонал.
— Что же теперь делать? —
воскликнула я.
Будем просить… чтобы
восстановили аппаратуру, — пытался успокоить нас Иван.
— Разумеется, разумеется, —
поспешно обрадовался Грабовский.
Мы старались ободрить друг
друга, но всех терзала мысль: как могло так получиться? Кто мог это сделать?
Почему?.. И, что делать?
— Напишите объяснение,—
потребовали у нас.
— Напишем.
К счастью, вскоре после
приезда в Москву, друзья встретились с Ю. Ахунбабаевым, приехавшим по служебным
делам в ЦИК. Они рассказали ему о своей беде. Председатель УзЦИК глубоко
задумался. Как помочь этим молодым и смелым энтузиастам? Сняв трубку телефона,
он долго с кем-то разговаривал на узбекском языке, которого не понимали ни Иван,
ни Борис
— Сейчас я звонил в наше
постпредство,- сказал Ахунбабаев.- Там займутся вашим делом. Узбекское
правительство возьмет на себя любые расходы, связанные с изготовлением телефота.
Если возникнут какие-либо трудности, обращайтесь лично ко мне.
Радости изобретателей не
было границ. В Узбекском постоянном представительстве им сказали:
— Наша промышленность не
столь хорошо развита, чтобы изготовить такой аппарат. Специалисты рекомендуют
направить вас за границу.
— Если это только от нас
зависит,— заявил Грабовский,— то мы готовы хоть на край света.
— Заказ телефота будет
сделан через наше торгпредство в Берлине на фирме «Телефункен». Заграничные
паспорта вы получите в иностранном отделе АОМСА Моссовета, все остальные
документы — ордер на валюту и железнодорожные билеты — в Наркомвнешторге СССР.
Соответствующее письмо туда уже направлено.
Счастливые, Грабовский и
Белянский поспешили в Моссовет. Но там их ожидало новое разочарование: для того,
чтобы получить паспорта, требовались рекомендации от соответствующих организаций
о целесообразности командировки.
— Но у нас есть такие
рекомендации от специалистов Узбекской Республики,— и Грабовский извлек из
портфеля отзывы разных лиц и Уз постпредства. Но всего этого оказалось,
недостаточно. Потребовалось заключение ЦБРИЗа ВСНХ СССР. Дело изобретателей
попало в руки старого спеца — инженера Махновского. Тот держал его у себя более
двух недель, наконец, вызвал к себе авторов телефота. Случилось так, что
Белянский простудился и из-за болезни не мог пойти в ЦБРИЗ, и Грабовский
отправился один.
Махновский, лысый,
тщательно выбритый, близорукий, долго через очки рассматривал неказистую,
костлявую фигуру вошедшего и, не пригласив сесть, спросил:
— Это вы и есть Грабовский?
— Да, я — Грабовский,—
ответил Борис Павлович.
— А я-то думал, что у вас
большая борода и усы,— продолжал иронически инженер.
— Нет, усов и бороды я не
ношу,— почти с ненавистью ответил Борис.— И считаю, что зрелость ума человека
вовсе не определяется количеством растительности на его лице. Кстати, ведь вы
тоже бритый.
Грабовский с первой минуты
почувствовал неприязнь к себе Махновского и дальше продолжал отвечать таким же
тоном. А тот, скушав пилюлю, спросил уже более осторожно:
— Какое образование имеете?
— Окончил первый курс
мединститута, подготовительный Ташкентского университета и учился в
индустриальном техникуме.
— Немного же… А ваш
товарищ?
— У него тоже среднее
техническое образование.
— Понятно.
Махновский помолчал, потом
снял очки и тщательно протер их чистым носовым платком.
— Ну а что же вы изобрели? —
спросил он.
— В бумагах все сказано,—
еле сдерживаясь, ответил Грабовский.
— А вы сами объясните.
— Хорошо.
— С чего начать? — думал
Грабовский.— Рассказать ли ему всю историю мучительных поисков, об огромных
усилиях ума, беспокойных днях и бессонных ночах? Но поймет ли? Судя по всему,—
нет». И он ответил коротко:
— Мы работаем над способом
передачи и приема движущихся изображений. Это, как и радио, будет величайшим
благом для человечества. Человек станет видеть за тысячи километров, сквозь
стены, сквозь скалы, через любые преграды…
Махновский весь сжался, его
выбритое лицо побагровело.
— Это… это какое-то
фантазерство! — начал он, чуть-чуть заикаясь.— Да сами-то вы хоть что-нибудь
понимаете в электронике? Вы задумали невозможное. Никто из больших умов ни у
нас, в Россия, ни на Западе, ни в Америке не додумался до такого, А вы решили
перекрыть всех! Подумайте, Грабовский, не смешно ли все это?
— Нашу идею одобрили многие
и даже Розинг, — вынужден был сказать Грабовский.
— И мы уже многого достигли
а этом деле. Наши опыты показали, что мы стоим на правильном пути. Только дайте
нам теперь возможность практически доказать. А что касается нашей не
компетенции, как вы утверждаете, тo история технических открытий и изобретений
знает немало случаев.
— Догадываюсь, о чем вы
собираетесь говорить,— перебил его Махновский.— Но все это никакого отношения к
вашей идее не имеет.
— Не имеет?! — совсем
растерялся Грабовский.— Тогда дайте нам письменное заключение, почему она, наша
идея, несостоятельна.
— Хорошо, дадим.
Через несколько дней
Грабовский и Белянский действительно получили заключение ЦБРИЗа, который,
ссылаясь на мнение какого-то научного института писал, что в настоящее время
работа над телефотом бесперспективна, возможность воздействия термоэлектронов
катодного луча в предполагаемой схеме сомнительна…. А в Ташкент полетело
письмо, в котором изобретатели характеризовались аферистами и жуликами; давался
совет — прекратить всякую возню вокруг электроники и больше не соваться с
подобной чепухой в Москву.
Это был последний тяжелый
удар. И если Белянский, в силу своего характера, перенес его сравнительно легко,
то Грабовский ушел в себя, замкнулся, забыл о сне и еде. В Ташкент Грабовский
вернулся растерянный и опустошенный. В Москве не вернули ему папки с
чертежами, схемами и расчетами, не возвратили и рукопись «Энциклопедия
телефотии». И это окончательно убило его. Борис Павлович серьезно заболел.
Поднялся на ноги он только через два с лишним месяца. Жить дальше в Ташкенте
было бессмысленно. Решено уехать во Фрунзе. Там мать Бориса — Анастасия
Николаевна. Отчим, Алексей Осипович, недавно умер, и она осталась одна с
пасынком Николаем. Мать давно звала Бориса к себе. У нее свой дом, и одна
комната предлагалась нам.
Так сошел с дистанции
один из основных участников “гонки изобретателей ТВ”.
Грабовскому, в те годы,
ещё повезло, он остался жив. Некоторым пионерам телевидения в России повезло
меньше. В 1933 году умер в ссылке репрессированный Б.Л.Розинг, та же судьба и у
А.П. Константинова, первого, кто последовательно использовал в
электронно-лучевых передающих ТВ-трубках принцип накопления зарядов и мозаичную
структуру фотослоя, этот принцип резко увеличивал светочувствительность
(теоретически в 500000 раз)
фотоприёмника, (у Грабовского фотослой был сплошным и наблюдалось заметное
шунтирующие воздействие расположенных рядом участков фотослоя). Константинов был репрессирован и в 1938 г. умер. Ему
принадлежит авторское свидетельство на ЭЛТ, выданное с приоритетом от 28 декабря
1930 года. На её основе С.И. Катаев разработает свой вариант
передающей трубки (авторское свидетельство от
24. 09. 1931 года). Не вызывает сомнений, что о работах Грабовского знали и
остальные участники “нашего соревнования”. Достаточно упомянуть роман Митчелла
Уилсона, к которому мы еще вернёмся. Следует отметить, что частенько многие авторы
изобретений проявляют очень большую «скромность и стеснительность” и не любят упоминать известные
им прототипы изобретений. Можно вспомнить и историю с заявкой А.Чернышева на
ЭЛТ, которую он подал через четыре дня после написания отзыва на заявку
Грабовского и его друзей, да и историю с В.К. Зворыкиным. Осенью 1933 г.
ленинградский ученый Л.А.Кубецкий продемонстрировал русскому американцу
Зворыкину, посетившего СССР с рядом лекций, (в дальнейшем они оказали очень
заметное влияние на развитие ТВ в СССР) свою новую разработку — многокаскадные
электронные умножители. Зворыкин сразу понял, какие огромные возможности обещает
развитие и применение электронных умножителей, особенно в сочетании с
эффективным фотокатодом. Набросав на первом попавшемся клочке бумаги схему
умножителя Кубецкого, Зворыкин, (этот листок до сих пор хранится среди его бумаг
в архиве фирмы «David Sarnoff Res. Center») по возвращении в США, погружается в
работу над аналогичным прибором. В январе и июле 1935 г. он подает заявки на
изобретение электронного умножителя (US Patent 2144239), в октябре того же года
делает доклад об этом новом классе электронных приборов на заседании
Нью-Йоркского отделения Института радиоинженеров. Ссылки на приоритет Кубецкого
в этих заявках и выступлении отсутствуют. Как это популярно в научно-техническом
мире… Кстати, именно фотоумножитель Кубецкого использовал Ф.Фарнсуорт при
модернизации своего варианта приёмной ЭЛТ — диссектора.
К первому приезду
В.К.Зворыкина в 1933 году, наибольших успехов в электронном ТВ в СССР добился
С.И. Катаев. В 1929г. он уже окончил МВТУ и работал в
лаборатории ТВ ВЭИ. Уже проводились опыты с его передающей трубкой. Но, приезд
Зворыкина и его лекции показали, кто был первым в этой гонке
изобретателей и с большим отрывом. На это обращают внимание все. Лекция В.К.
Зворыкина, прочитанная в Ленинграде в 1933г., стала импульсом для новых
разработок в СССР. Именно по ее следам было принято решение поручить сектору
телевидения Института телемеханики разработку опытной полностью электронной
системы телевидения. Тогда же была создана первая в России лаборатория
передающих телевизионных трубок, которую возглавил Б.В. Круссер. Доработку
приемной трубки (кинескопа) возглавил К.М. Янчевский. Более совершенная и
перспективная конструкция иконоскопа Зворыкина (плюс склонность советского
руководства к копированию более удачных иностранных разработок), легла в основу
первой серийной отечественной передающей трубки ЛИ-1. Камеры с иконоскопом ЛИ-1
встречались мне ещё в 1962 году в старой телестудии Барнаульского телецентра
(пр.Ленина, первый этаж жилого дома, рядом с известным “гастрономом со шпилем”).
На здоровенных камерах, которые с трудом передвигали по студии два человека, был
логотип изготовителя: ТПИ (Томский политехнический институт, в Томске был первый
телецентр в Сибири). Тогда я еще не подозревал, что в 1978 году я буду
выпускником аспирантуры этого старейшего в Сибири института. А сколько эти
камеры требовали света…. Много забавных эпизодов можно рассказать про мощное
освещение студии ТВ тех времён…
Иконоскоп Зворыкина, еще
одного русского в истории ТВ, дал мощный импульс для бурного развития
электронного телевидения. И это развитие продолжается. И не известно как бы
выглядел русский след в истории ТВ, если бы в 1919 году Зворыкин, офицер царской
армии, не выпрыгнул на ходу из поезда, в котором расстреливали этих самых
офицеров “красные большевики”.
Миф №2. “Чекист”
Сливицкий выкрал работы Грабовского и они попали на запад.
Так как же документы
Грабовского попали на запад? В интернете есть разные слухи на этот счет.
Например, в статье B.C. Самелюка , г. Киев. Журнал » РАДИОАМАТЕР» №7, 2004 г.
утверждается: Цитата:
— Талантливого изобретателя
взяли под контроль и чекисты. К Грабовскому и Белянскому «подселили» своего
человека. Это был Константин Сливицкий, который тогда работал на первой
Среднеазиатской радиовещательной станции.
— Вдобавок ко всему пропали
технические дневники Грабовского, которые затем оказались… воспроизведенными в
романе Митчела Уилсона «Брат мой, враг мой.
Конец цитаты. Статья
содержит ряд других неточностей.
На интернет страничках
как-то набрёл на очередной опус по «мотивам». Автор утверждает, что он
ознакомился с архивным делом Б.П.Грабовского и вот какие выводы он сделал,
цитаты из статьи http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1069816980 :
— Непонятно, как это
случилось, но во время транспортировки в Ленинград (P.S. По документам телефот
отправили в Москву) первый, вполне законченный «Телефот» оказался разбитым
вдребезги. В общем, беды сыпались со всех сторон.
— Вдобавок ко всему пропали
технические дневники Грабовского, которые затем оказались … воспроизведены
через много лет в различных частях романа Митчела Уилсона «Брат мой, враг мой»
— (P.S. Из нескольких архивных документов ясно следует, что они были отобраны
у изобретателей в Москве в злополучном
ЦБРИЗ-е)
— Думаю, что имел место
шпионаж, — ответил мне через много лет после смерти Грабовского Андрей
Станишевский, он же Азиз Ниалло, известный в Ташкенте востоковед, писатель и
кадровый чекист. — К Грабовскому и Белянскому «подселили» нашего человека. Это
был Константин Сливицкий, который тогда работал на первой Среднеазиатской
радиовещательной станции. Ему было поручено, как тогда говорили, оказать
всемерную помощь изобретателям «Телефота» в усовершенствовании их аппаратуры.
Иначе говоря, глаз да глаз. Он все и прошляпил…».
— После утери дневников
Сливицкого, военспеца и чекиста, убрали с глаз долой. Ему пришлось бы худо, если
бы не былые заслуги. Он изготавливал редкую в ту пору аппаратуру — передвижные
радиостанции для конных частей Красной Армии и для пограничников. Причем, все,
кроме радиоламп, делал своими руками. Эта работа и спасла его от жестокой кары.
Его просто выслали из Ташкента. В документе же, с которым Сливицкий отбыл,
торжественно заявлялось: «Командировать в Кушку со специальным заданием».
(P.S. В автобиографии,
написанной самим Сливицким и в статье о нем на этом сайте, вы можете прочитать сами, что было на самом деле).
— Версия «прошляпил»
подтверждалась и воспоминаниями самого Константина Сливицкого, с которыми я
знакомился в том же фонде. ( P.S. На какой страничке воспоминаний Сливицкого
автор Меламед это нашел?) Можно себе представить, что творилось в органах, когда
следователи задавали ему бесконечный вопрос, как, кто и когда выкрал документы
Грабовского? Сливицкий этого не знал. Но через много лет написал следующие
строки: «У меня создалось впечатление, что автор имел и читал технические
дневники тт. Грабовского и Белянского». За этой фразой стоит полная
осведомленность самого Сливицкого о содержании дневников, что в свете
высказывания Станишевского не выглядит странной: «свой» человек держал на
контроле ход опытов.
— Человек, выкравший
дневники и передавший их на Запад, — из близкого окружения изобретателей… —
сказал мне, помнится, Андрей Станишевский. — Но придет время, которое назовет
его имя… Видимо, оно еще не пришло…
Закручено, как в детективе
или в известной песне Владимира Высоцкого — про слухи, которые «ходят тут и там». Но в тех же архивных
материалах, в частности в письмах к К.К. Сливицкому, И.Ф. Белянский четко указал,
когда и где были отобраны шесть папок с документами и три папки рукописей «Энциклопедии
телефотии» Грабовского. В письме к Сливицкому, Иван Филипович добавит, что в
последствии многие участники этой акции в Москве будут осуждены во вредительстве
и пройдут по делу «Промпартии», а документы — «уйдут на запад».
Возможно,
благодаря этой «детективной истории», про Б.П.Грабовского и его “телефот”
вспомнят только в 1961 году, но уже в связи с приоритетом на работы в области
электронного телевидения и романом американца Митчелла Уилсона ”Враг мой, друг
мой” опубликованного в СССР в 1956г.
Вот как вспоминает об этом
Лидия Грабовская:
— Прошло тридцать пять лет.
Шел 1961 год…
Однажды произошло
неожиданное. В руки Бориса Павловича попала книга американского писателя Митчела
Уилсона «Брат мой, враг мой», выпущенная советским издательством иностранной
литературы в 1956 году. Грабовский прочел ее, не отрываясь, и сразу же крикнул
мне:
— Лидия! Ты и вообразить не
можешь, что я тебе сейчас сообщу!
Я привыкла за долгую
совместную жизнь к разным «чудачествам» мужа, поэтому спокойно спросила:
— Опять что-нибудь придумал
сверхъестественное?
— Я прочел книгу!..
— Ну и что же
— Необычную… В ней
содержится точное описание наших опытов по дальновидению в Ташкенте
— Не может быть!
— Не может? Прочти сама. Вот
здесь,— И он протянул мне раскрытую книгу. Я прочла:
«…На экране появились
очертания человеческой руки; пальцы на ней были чуть пригнуты к ладони, потом
быстро распрямились, и движение это было бесконечно женственным. Рука на экране
повернулась, секунду помедлила и исчезла из виду. И снова перед его глазами
мерцал пустой экран…»
Да, в действительности так и
было. Это я тогда протянула руку перед передатчиком, стала сгибать пальцы, а на
экране в другой комнате было получено отражение этого изображения. Но совпадал
не только прочитанный мною эпизод. Все дальнейшее описание аппарата в романе
точно соответствовало записям Грабовского, произведенным им в своих дневниках в
те годы и в патентном описании. Я поняла, что Борис Павлович не зря был так
взволнован.
— Откуда американский
писатель мог узнать о наших ташкентских опытах?
— Этого я не берусь
объяснить,— ответил Борис Павлович.— Но не в этом главное. Уилсон в своей книге
далее утверждает, что никто раньше до американских ученых не занимался успешно
вопросами дальновидения. Заметь, никто! Даже русский ученый Розинг ничего не мог
добиться, так как тогда не было электронных ламп, что электронную лампу
разработали американцы, а на этой основе была построена их новая система вместо
механической… Ты понимаешь, что все это значит?!
— Кажется, понимаю. В России
Розинг, Грабовский и другие ничего не достигли, так как шли к решению проблемы
неверным путем, а только американцы достигли успеха.
— Ты поняла правильно. А из
всего этого следует, что приоритет в изобретении телевидения принадлежит не
русским, а американским ученым!
— Но это же чудовищно! А
ваши работы по электронике?
— О них совсем не
упоминается.
— Что ты намерен делать?
— Пока ничего не знаю. Но
так оставить это невозможно.
— Напиши издательству,
выпустившему роман,— посоветовала я.
— А чему это поможет? Ты
пойми: речь идет не обо мне и моих товарищах, а о приоритете Родины…
Через три месяца получил
следующий ответ:
— «Уважаемый товарищ
Грабовский! Мы получили Ваше письмо, в котором вы обвиняете американского
писателя Митчела Уилсона в приписывании героям романа «Брат мой, враг мой»
изобретения, сделанного, опубликованного и запатентованного в Советском Союзе
советскими изобретателями. Ваше письмо и приложенная к нему копия патента
изучались специалистами (чем объясняется наш несколько запоздалый ответ),
которые пришли к выводу, что Ваше заявление вполне справедливо, однако Вы,
конечно, понимаете, что писатели, создающие художественные произведения, имеют
право изменять факты. Кроме того, автор и не называет свой роман историческим.
Предъявлять какие-либо претензии автору, нам кажется, было бы нецелесообразно.
Это наша точка зрения, с которой Вы можете согласиться или не согласиться…»
— Конечно, не согласен! —
воскликнул Грабовский.— Искажать историю никому не дозволено. Эдак кому-то
придет фантазия в художественном произведении написать, что не мы, скажем,
прогнали Наполеона из России или не мы победили Гитлера. Буду бороться изо всех
сил! И не один!
На следующий день Грабовский
отправился в ЦК КП Киргизии. Его принял секретарь по пропаганде. Борис Павлович
рассказал все, что относилось к созданию аппарата по дальновидению, то есть
историю, уже известную читателю. Показал патент на телефот, захватил с собой и
роман «Брат мой, враг мой».
— Вы утверждаете, что
американский писатель ваши опыты и исследования по дальновидению приписал своим
героям?
— спросил секретарь.— Но
откуда же он мог узнать об этих опытах?
— Во-первых, из патентной
литературы, во-вторых, о наших работах тогда много писалось в газетах и
журналах.
— Какие имеются документы?
Борис Павлович, сперва,
показал заявочное свидетельство Комитета по делам изобретений от 9 ноября 1925
года, затем — патент, составленный на основании подробного описания схемы
телефота, подтверждающий, что не Америке, а Советскому Союзу принадлежит
приоритет на создание катодной системы телевидения. Сомнений в том, что
рассказал Грабовский, теперь не было.
— Но почему же вы до сих пор
молчали? He боролись за свои права? — с удивлением спросил секретарь — Ведь вы
совершили удивительное открытие!
— Тогда, в Москве, нас
обвинили чуть ли не в шарлатанстве.
— Вас обидели несправедливо.
Вы обязаны были протестовать, пойти в партийные органы. Они обязательно бы вас
защитили. А вы ушли в сторону
— Мы тогда потеряли всякую
надежду — Напрасно… Ну что ж, давайте теперь решать, что делать дальше.
— Думаю, что мне нужно
немедленно ехать в Москву и доказывать, — предложил Грабовский.
— И я так думаю, —
согласился секретарь.— Но мы еще здесь посоветуемся.
Шесть дней спустя Грабовский
мчался скорым поездом в Москву, дав предварительную телеграмму Белинскому в
Ленинград — с просьбой также приехать в столицу. Прошла неделя, другая и больше
месяца, а Борис Павлович не возвращался. Письма писал редко, коротенькие. А на
дворе стоял уже апрель. И вот, однажды, утром, когда мы в своем домике еще
спали, раздался стук в окно… Борис?!
Увидев его просветленные
глаза, я сразу поняла, что его поездка в Москву не была напрасной.
Первая большая статья о
Грабовском и его соавторах появилась 20 ноября 1961 года в «Экономической
газете» под заголовком «Правда о телевидении». Автор ее А. Пресняков писал, что.
Митчел Уилсон исказил историческую правду о создании электронного телевидения,
что оно изобретено не в США, а в СССР.
Очень большую работу по
поиску и восстановлению документов и приоритета авторов выполнил И.Ф. Белянский.
Об этом этапе он подробно написал в своих воспоминаниях о работе с Б.П.Грабовским.
Многие радиолюбители Узбекистана, да и других стран прекрасно помнят К.К. Сливицкого. Это первый радиолюбитель Туркестана и один из первых радиолюбителей СССР и о нём написана отдельная статья. В беседах со
старыми радиолюбителями Ташкента, версия о Сливицком вызывала только улыбку и
знакомый всем жест, с вращением пальца у виска. Например, Георгий Александрович
Боряев (UK7AS), проработавший почти 15 лет с К.К. Сливицким в республиканском
отделении ТАСС, был просто удивлён такой версией. – Наоборот — вспоминал он, —
они были хорошими друзьями и всегда помогали друг другу.
Не подтверждается эта версия
и ни в одном документе в архиве Грабовского – Сливицкого. В архиве ЦГА хранится
не мало писем Грабовского и Сливицкого друг — другу, письма Лидии Грабовской —
Сливицкому. Они всегда были друзьями. В 60-х годах, по инициативе К.К.
Сливицкого, был открыт (в районе Сергели, Ташкент) музей Б.П.Грабовского. Из письма Б.П.Грабовского — Сливицкому: «Для меня, как и для вас совершенно очевидно, что мои труды неразрывно связаны с вашими трудами, так как если бы не ваша техническая помощь, я бы не добился этих успехов, Ваш друг Борис.Грабовский».
“Технические дневники”
никуда не пропали, их просто отобрали у изобретателей в Москве. Шесть папок с
документами и чертежами, три тома рукописи «Энциклопедия телефотии» были изъяты
у изобретателей в Москве в злополучном ЦБРИЗ-е ВСНХ.. Вот как вспоминает об
этом сам Белянский :
— В общем, спрашивать было
не с кого, а руководство ЦБСИ и ЦБРИЗ на наши претензии и жалобы очень на все
обиделось и дело дошло до того, что созвали межведомственную комиссию и после
нее отобрали все шесть папок, и мы еле живые вернулись в Ташкент. Техническая
лаборатория ЦБСИ ВСНХ РСФСР находилась в то время на Никольской улице (теперь
ул. 25-го Октября), около ГУМ-а, дом № 4, помещение № 16. Помню, вышел я из
этого помещения грустный, невеселый, ведь все было разбито и, главное,
неизвестно кем.
Из архивного документа воспоминаний И.Ф.Белянского можно привести ещё одну любопытную цитату:
— Итак, я приступаю к сбору
исторических документальных материалов и розыску живых людей непосредственно
участвовавших в создании проекта «РАДИО-ТЕЛЕФОТА» и практического осуществления
действующих моделей. Материал приходилось собирать по крупице, а людей находить
через вторых, третьих и даже четвертых лиц. Но, несмотря на трудности и
несмотря на то, что наш основной материал (6 папок) ЦБРИЗ ВСНХ СССР при своем
расформировании в архив СССР не сдал (видимо всё ушло за границу) доказательства
нашего советского приоритета собрать всё же удалось и теперь приоритет СССР
доказан и признан в международном масштабе.
Как следует из документов,
материалы Грабовского не “пропали в Ташкенте“ ( К.К. Сливицкий здесь
совершенно не причём), а были изъяты в Москве и в последствии “ушли за
границу”. Как они попали к Митчеллу Уилсону до сих пор не известно.
Б.П.Грабовский написал письмо Митчеллу Уилсону, но ответа не получил.
Неоднократно пытался встретиться с писателем и И.Ф. Белянский. М.Уилсон много
раз посещал СССР, его книги издавались в СССР и пользовались популярностью, а по
роману ”Встреча на далёком меридиане” советские кинематографисты собирались
снять художественный фильм, но обострение политической обстановки не позволило
это сделать. Встретится с М.Уилсоном, Белянскому не разрешили, ему вежливо
объяснили, что это может расстроить очень обидчивого М.Уилсона и испортить
американо-российские отношения…
После переезда во Фрунзе,
Б.П.Грабовский уже никогда не вернется к разработке телевизионных устройств
подобных телефоту. Да и время было упущено. В 1931 г. Зворыкин создает
окончательную конструкцию передающей трубки — иконоскопа, ставшего основой
будущей системы коммерческого , массового электронного телевидения. «Секрет» иконоскопа заключался в
технологии изготовления светочувствительной мозаичной мишени — напылением
тонкого слоя серебра на слюдяную подложку и нагреванием ее в печи. Тонкий
серебряный слой при этом «сворачивался» образуя, мозаику из нескольких миллионов
изолированных друг от друга глобул (пикселей). После нанесения на них
светочувствительного цезия глобулы превращались в миниатюрные фотоэлементы.
Слюдяная подложка с противоположной стороны покрывалась сплошным металлическим
слоем, образующим сигнальную пластину, с которой гранулы мозаики имели емкостную
связь. Таким образом, миниатюрные фотоэлементы становились миниатюрными
конденсаторами, накапливающими заряды за время кадра. При проецировании
оптического изображения на мишень миниатюрные конденсаторы накапливают заряды в
соответствии с освещенностью. Электронный луч, пробегая по элементарным
конденсаторам, разряжает их, создавая видеосигнал в цепи сигнальной пластины.
После практических испытаний новой системы, проведенных Зворыкиным в Камдене,
телепередающая станция мощностью в 2.5 кВт устанавливается на самом высоком
здании Нью-Йорка – Эмпайр Стейт Билдинг. Опытная телетрансляция с помощью этой
станции начинается в 1932 г. Вспомним, что в сентябре 1931 г.
Катаев еще только получил авторское свидетельство на свой вариант трубки да
и промышленного варианта этой трубки не было, В то же время заводы компании RCA осваивают выпуск телевизоров с
кинескопом конструкции Зворыкина. Жители Нью-Йорка и окрестностей в радиусе до
100 км становятся первыми абонентами электронного телевидения. В 1935 г. фирма
RCA, при содействии В.К.Зворыкина, заключает крупный договор с Народным комиссариатом электропромышленности
СССР, в соответствии с которым Советской республике поставлялись технологическая
документация и материалы, оборудование для производства электровакуумных
приборов, аппаратура для оснащения первого советского центра электронного
телевидения и т.д. В 1936 г. три телекамеры впервые транслируют
открытие Олимпиады в Берлине. В 1938 г. в Ленинграде и Москве заработают первые
телецентры. В основном, как вспоминают очевидцы, оборудование
этих телецентров было импортным и эта тенденция продолжается до наших дней. Можно долго спорить кто был первым Катаев или
Зворыкин в оформлении авторских прав на приёмную трубку
типа «Иконоскоп», но трубка Катаева так и не вышла из стен
лаборатории, реальных результатов, пригодных для промышленного использования
достиг Зворыкин и именно его «Иконоскоп»
был взят за основу первой промышленной
телевизионной трубки ЛИ-1 выпущенной в СССР. Разумеется
приёмные ЭЛТ начали очень быстро развиваться, но этот этап истории ТВ уже
выходит за рамки данной статьи.
Так что же в итоге?
Вот цитата из предисловия В.А. Урвалова в книге ”Б.П.Грабовский – изобретатель Телефота”:
— Возникает вопрос, а что было бы при более счастливом стечении обстоятельств, при попытках осуществить электронное телевидение в конце 20-х годов? Скорее всего, передающая трубка, предложенная Грабовским, из-за низкой чувствительности не смогла бы удовлетворить высоким требованиям вещательного телевидения. Но точно также не вызывает сомнения, что остановка работ по электронному телевидению в 1929 году вызвала паузу в подготовке специалистов, формировании общественного мнения в пользу высококачественных телевизионных систем и объективно затормозила наступление “телевизионной эры”.
— У Б.П.Грабовского уже не было ни средств, не сил продолжить работу. Гонка изобретателей проходила в явно неравных условиях. Например. В.К. Зворыкину пришлось
затратить 10 млн.долларов на доработку своей конструкции и еще 40 млн. долларов прежде, чем она начала приносить доход. Возможно, про Грабовского и вовсе забыли, если бы не нашумевший роман Митчела Уилсона. Довольно печально слышать слова Булата Окуджавы: Как хорошо, что Зворыкин уехал и телевидение там изобрел! Если бы он из страны не уехал, он бы, как все, на Голгофу взошел.

Есть в архиве ЦГА и одна интересная телеграмма С.И.Катаева министру связи УзССР В.Ю.Юлдашеву в связи с 40-летием показа первого движущегося телевизионного изображения от 26 июля 1968 года:
— Радует Ваше внимание к вопросам электронного телевидения и памяти энтузиастов этого вида связи. Поздравляю участников собрания 60-летием присуждения Розингу первого патента на электронно-лучевую систему изобретенного им телевизионного аппарата, сорокалетием отважной попытки реализации в Ташкенте электронной телевизионной системы энтузиастом-изобретателем Грабовским и тридцатилетием со времени пуска
первого в Советском Союзе телевизионного центра.
С глубоким уважением.
Катаев.

— Грабовскому нужен был всего один решающий шаг — усовершенствовать фотослой в своей передающей трубке, использовать мозаичный слой и принцип накопления зарядов и, соответственно, увеличить чувствительность, в его первом патенте на
катодный коммутатор присутствовала идея мозаики, но у него уже не было никаких возможностей продолжить работу. То, что не удалось реализовать Грабовскому, продолжили другие, но они пошли уже по другому пути, повторять конструкцию Грабовского уже не имело смысла, появились более перспективные разработки.
К сожалению, от конструкции телефота Грабовского ничего не сохранилось. Свой первый вариант изобретатели, по настоянию Розинга, передали в музей связи им. А.С. Попова в Ленинграде, ещё в 1925-26 г..
Во время войны музей пострадал от бомбежек и артобстрелов. Чудом сохранилась
только передающая трубка, которую Белянский передал в музей в период работы над телефотом в 1928г. в Ташкенте. В 1964 г. и эта трубка была утеряна, о чем есть соответствующее письмо из музея связи.
Позднее И.Ф.Белянский приложил не мало усилий для изготовления точных копий этих трубок по сохранившимся чертежам. Есть в архиве и фотография И.Ф.Белянского с копиями приёмной и передающей трубками в руках.
Так печально закончилась страничка в истории телефота Грабовского.
Энтузиаст — изобретатель продолжит свою работу над другими изобретениями. Но это уже другая история…
13 января 1966 г. остановилось сердце энтузиаста — изобретателя Б.П.Грабовского.
Его похороны прошли не заметно и пришлось просить материальную помощь.

В 1971 году умер Дэвид Сарнов. На его похоронах губернатор штата Нью-Йорк Нельсон Рокфеллер сказал:
— Его гений заключался в его способности смотреть на те же вещи, на которые смотрят другие, но видеть больше. Слово «мечтатель» для многих означает «человек, витающий в облаках». Мечтатель Сарнов обладал способностью видеть будущее и претворять его в жизнь — .
Эти же слова можно повторить и для Бориса Грабовского.
В том же году в далекой Юте, в уединении, всеми забытый, умер еще один претендент на звание «отца телевидения», замечательный изобретатель Файло Фарнсуорт. Похороны его прошли почти незамеченными,
но его изобретения не забыты.

А Владимир Козьмич Зворыкин умер в Принстоне, в 1982 году, не дожив одного дня до своего 93-летия. Удачливый в жизни, он и умер легко, во сне. В старости он частенько поругивал свое «дитя» за то, что оно считает своей главной задачей развлекать зрителей, щекотать им нервы, а не обогащать их знаниями или приобщать к достижениям человеческой культуры. Мы тоже часто ругаем телевидение, но почти в каждой квартире на почетном месте стоит аппарат, который стал неотъемлемой частью нашей жизни.
Перелистывая старые странички истории электронного телевидения Вы, дорогой читатель, не найдете
одного изобретателя всего телевидения. Телевидение – это сложнейшее научно-техническое направление современной цивилизации. В создании этого направления заслуга многих выдающихся изобретателей и ученых, каждый из которых добавлял свой фрагмент в историю создания Телевидения. Один из этих фрагментов принадлежит Борису Грабовскому, пусть он не самый большой и известный, но именно Грабовскому, первому в мире, удалось передать по радио, без проводов, движущееся изображение с помощью полностью электронной системы телевидения. И произошло это в Ташкенте в далёком 1928 году.

Автор благодарит сотрудников ЦГА р. Узбекистан, за помощь, оказанную в поиске материалов по созданию Телефота.
Некоторые материалы взяты из всемирной сети. В тексте я дал соотв. ссылки.

Замечания, комментарии, дополнения, можно направлять по адресу: tash_hamradio@mail.ru .

Рубченко Юрий Алексеевич.
(UK8AIE), 2007 г., Ташкент.
www.uk8aie.pr.uz