Татьяна Перцева о землетрясении История
Tatiana Pertseva пишет в Фейсбуке:
Ну вот сегодня двадцать пятое апреля, Завтра моему мужу исполнится 71 год. А тогда, ровно пятьдесят лет назад, исполнялся 21.
Я сегодня не буду писать о том, что пережили мы все в то утро, почти в половину шестого. Я очень много читала воспоминаний на эту тему. Знаете, в общих чертах они одинаковы. Внезапное пробуждение и мгновенная паника. Крики «Война» и «Бомба». Бесконечные толчки, то сильнее, то слабее. Разбор развалин. Жара и пыль.
Я бы хотела посмотреть на все это немного с другого ракурса.
Я об общей человечности.
Что меня поразило тогда и поражает сейчас?
Паника была в первые часы, Потом все как-то собрались. Сначала никто не ожидал, что землетрясения будут продолжаться. Но они продолжались. И поскольку многие дома были разрушены, началось мародерство. Так вот, это мародерство было жестко и решительно пресечено в самом начале. И больше ни о каком мародерстве никто не слышал.
Очень оперативно развезли палатки. Люди прожили в них все лето и часть осени.
Никогда в жизни я не видела такого грандиозного, а главное, быстрого строительства. Люди ехали со всех концов великой страны. Стройматериалы доставлялись со всех концов великой страны,
Многие въезжали в дома уже осенью. Многие брали ордера «под снос», и потом въезжали в дома, стоявшие на месте их прежних.
Поразительно, как глава республики сумел воспользоваться моментом, чтобы капитально перестроить Ташкент. Правда, если не считать цирка и зданий на улице Карла Маркса (о которых я до сих пор искренне сожалею и помню), никаких капитальных зданий старой постройки не рушили и деревьев не рубили. Сквер оставили в целости и сохранности. Трамваи и троллейбусы не уничтожали.
В целом это была наглядная демонстрация той дружбы народов, в существование которой многие до сих пор не верят.
Развал страны ознаменовало другое землетрясение — спитакское. Говорят, Спитак до сих пор не отстроен.
А тогдашнее настроение можно было выразить популярным лозунгом «Трясемся, но не сдаемся».
Друзья мои, ташкентцы, настоящие и бывшие, с которыми Мне довелось пережить землетрясение! Как говорит Тамилла, так выпьем же за то, чтобы это больше не повторялось! Потому что такого единого порыва больше никогда не будет. Ничего не повторится, Но мы выжили и выстояли, и я поздравляю вас с юбилеем!
Всё правильно что вы пишите тогда силы добра победили зло а сейчас всё поменялось зло наступает пример у хохлов бошку снесло надо срочно их святой водой окропить а то колапс будет землятресение
леонид[Цитировать]
Дорогие друзья!
Там у вас, в Ташкенте, остаётся меньше полутора часов до памятного момента землетрясения… — то есть до 50-летия ташкентского землетрясения 1966 года. Дата не просто памятная для всех и каждого из нас, его переживших — жизнь разделилась на «до» и «после» землетрясения, и в нашей жизни это уже навсегда.
Как достойно пережил эту драму наш родной город, как он справился с её последствиями, какое проявил мужество и сплоченность, как люди поддерживали друг друга, как сострадали и помогали друг другу — будем помнить и не забудем никогда!!!
Zelina Iskanderova[Цитировать]
А ведь не дай бог чего-то подобное снова пережить! Теперь-то никто не поможет, а посыпется гораздо больше…
J_Silver[Цитировать]
Я очень хорошо помню момент землетрясения. именно момент, так как встала пораньше еще раз повторить какие-то тонкости анатомии черепа(училась на первом курсе ТАШМИ). Вдруг все кругом зашаталось, появился треск, да и гул тоже был — непонятно откуда, такое впечатление из недр самой земли, углы комнаты стали приближаться друг к другу, начала шататься мебель, заклинило все двери и дверцы, выключился свет — в общем, очень было страшно, если учесть, что я жила одна в трехкомнатной квартире(домашние были в командировке). Было конкретно очень страшно, именно из-за неизвестности — что это было и что будет дальше, а сейчас что делать? А было мне восемнадцать лет. Одна, во тьме — было темно, с заваленной мебелью и на третьем этаже. Дом наш был сдан в эксплуатацию год назад, но соседи все друг друга знали, и знали, что я живу одна. И слава Богу, что веранды еще не были отделены друг от друга. Соседи через стенку вспомнили обо мне, и я перебралась по лоджии к ним. Так прошло какое-то время. Рассвело окончательно. И все, кто работал, пошли на работу. И я тоже пошла в институт. Наш институт не пострадал из-за своей фундаментальной постройки — я и сегодня так думаю. Но дома и квартиры студентов и преподавателей, конечно, пострадали, Нас всех отпустили домой, занятия отменили, и мы — молодые же — все рванули на наш любимый сквер и на Карла Маркса. Дома по Карла Маркса были одноэтажные, старые, и были разрушены — трещины, вылетевшие стены, разрушившиеся крыши. Особенно пострадала Кашгарка — было очень страшно на это смотреть. И вообще — в этот день в Ташкенте был Вавилон — люди ходили и смотрели, рассуждали, что будет дальше. И в тот же день приехали руководители партии и правительства, нам дали понять, что мы не одни в своей беде, что о нас помнят, и нам помогут. Так и началась наша жизнь после землетрясения. Но — трясло нас еще примерно год. И были очень сильные толчки, особенно в мае — 8, 9, в конце мая, была сильная буря 8 мая, а потом следом землетрясение. Но мы уже привыкли и не обращали на это внимания. Переждем, поделимся друг с другом, сколько же это было баллов — и продолжаем свои дела дальше. Учебы после землетрясения, если честно, толком и не было. Нам поставили оценки по среднегодовой успеваемости и мы закончили семестр. А потом по комсомольским путевкам мы, медики первых курсов, работали в больницах Ташкента и в полевых госпиталях, развернутых в близлежащих районах Ташкента для военных, восстанавливавших Ташкент. Делали все, что положено делать медикам в военно-полевых экстремальных условиях. Наша группа работала в госпитале, который был развернут в школе в Сергели. Это было лето, в окрестных совхозных садах было много фруктов, овощей, а солдатики были из разных концов Советского Союза, многие не видали такого изобилия фруктов и овощей, и конечно, наедались и даже переедали, и наш госпиталь был инфекционный, наблюдались дизентерия, острые кишечные заболевания, и мы наших солдатиков выхаживали в прямом смысле этого слова. Много приехала в Ташкент народу строить его, а медицинские силы у нас были свои. Мы многому научились в этом госпитале и всегда при встречах мы вспоминаем именно нашу первую «полевую» практику. И еще запомнилось на всю жизнь очень четко — небывалое единение ташкентцев в это время, мы стали одной семьей. Вся большая и великая страна объединилась в одном порыве для помощи Ташкенту. Детей отправляли на отдых на лучшие курорты страны. Очень много приезжало артистов — и наших и зарубежных. Вот так я помню землетрясение.
Лилия[Цитировать]
Спасибо за интересные и точные воспоминания. Бурю и я помню. только по-моему она была 5 мая, в тот день был день рождения моего папы, и они с коллективом поехали на пикник, а меня отправили в школу, а тут такая буря, аж деревья с корнем выворачивало! Землетрясение 9 мая было вечером, часов в 8-9, уже темно было, тряхнуло очень сильно. А еще после каждого толчка люди не возвращались в дом, пока не тряхнет во второй раз, говорили, что должен быть «обратный» толчок. Еще одно из впечатлений от землетрясения было то, что повсеместно в продаже появилось московское мороженое! Настоящее, привезенное из Москвы! Если тогда в Ташкенте были только вафельные стаканчики, то тут появились вафельные брикеты и много других, я помню точно брикет.
Зухра[Цитировать]
Мне кажется комментарий Лилии вполне можно сделать отдельным постом
Aida[Цитировать]
А мы в момент землетрясения уже жили на Высоковольтной. Ордер получили в конце 1965, а в конце февраля 1966 переехали из халупы в двухкомнатную квартиру с тёплым полом, газом, холодной-горячей водой. С туалетом! Хрущёвка казалась хоромами.
А рано утром 26 апреля почувствовали первобытный ужас в бетонной коробке. Вся посуда подпрыгивала, звенела, вазы падали на пол. Весь дом скрипел; казалось, что он вот-вот развалится. Но не развалился, и вот что странно: потрясшись много-много раз, ни одна дверная и оконная рама не перекосилась; обои не порвались даже в углах. Вот это было качество строительства! Рядом с нашим домом было заложено много фундаментов, эти дома достраивали уже после 26 апреля – такого качества больше не было в помине, там двери не закрывались с самого начала.
… Утром все пошли на работу. Я в школу – в 18-ю, в 9 класс. Вот там кое-где вывалилась часть каркасно-глинобитных стен. В нашей старой халупе на Ассакинской печка упала прямо на место, где спала я; стена под окном выпала наружу. 18 школу признали аварийной, нас перевели доучиваться в 99-ю узбекскую в конце Новомосковской.
Нам выдали (бесплатно!) большие палатки, и мы всем домом в 72 квартиры почти до зимы ночевали на большой площадке перед домом. Другие дома – тоже. Всё-таки у страха глаза велики! Только один ветеран войны, инвалид, остался ночевать в доме, и подтрунивал над нами. Но был в этом и плюс: «на природе» мы все перезнакомились, и жили дружно и сплочённо аж до 1991 года.
Лидия[Цитировать]