Всего одно слово История
Ташкент начала 70-х. Почему-то на эти годы пришелся пик гастролей московских театров в нашем городе. На сцене Узгосфилармонии идут спектакли Малого театра, «Современника», вахтанговцев… И вот – афиша театра на Таганке. Властители дум молодежи, новаторы, возмутители спокойствия. В репертуаре – «Добрый человек из Сезуана» Брехта, есенинский «Пугачев», «А зори здесь тихие» Васильева, «Антимиры» Вознесенского, «Павшие и живые» – спектакль, в основе которого стихи ныне здравствующих и уже ушедших молодых поэтов…
Билеты недешевые, но у касс столпотворение. Что выбрать? Тем более, что есть у нас, журналистов, эта маленькая привилегия. Да шут с ним, со всем остальным, – покупаем билеты на все спектакли, себе и обязательно детям: будет ли еще такая возможность!
Перед спектаклем «Десять дней, которые потрясли мир» артисты, уже в костюмах и гриме, ходят по фойе, распевают под гармошку лихие частушки А на входе бравый революционный матросик отрывает билеты и накалывает корешки на штык. Каждому зрителю дарит алый бантик на тонкой булавочке. Моей 14-летней дочери бантика не достается, этот факт она переживает как большое несчастье: губы дрожат, в глазах – слезы.
Приходится ждать, когда поднесут новую коробку с бантиками, зато прикалывает его ей на платье Владимир Высоцкий.
Каждый вечер уходим ошеломленными: такого еще не видели. Знакомые слова вдруг наполняются новым смыслом, раскрываются с новой глубиной.
А во время действия в темном зрительном зале иногда появляется главный режиссер Юрий Любимов – седой юноша, весь в новомодной джинсе, неотразимо стройный и элегантный. Помигивает электрическим фонариком в сторону сцены. Вот зеленые огоньки, зеленые… – а вот зажигается красный свет. Мы-то, посвященные, знаем: после этого рокового красного артистам не поздоровится, это сигнал тревоги: действие «буксует».
Наступает день спектакля «Товарищ, верь!», посвященного Александру Сергеевичу Пушкину.
Под переборы гитар звучат стихи. Молодые артисты поют о том, как любили поэта друзья и женщины, о зловещем письме, перекроившем его судьбу…
И вдруг строка:
«Открывает Пушкин черные глаза…»
– Как – черные? – одновременно выдыхаем я и моя подруга Дильбар Машарипова.
– Как?! – вторит нам ее дочь Софья. У нее, старшеклассницы, давно уж без памяти влюбленной в пушкинскую поэзию, висит над письменным столом портрет поэта работы Кипренского. Глаза у Пушкина на этом портрете серо-голубые, легкие пряди кудрявых волос чуть золотятся. К тому же мы только что читали воспоминания современников о поэте и точно знаем: глаза у него светлые.
– Мама, – продолжает Зоська, – так же нельзя, давай пойдем и скажем.
И Дильбар пишет записку Любимову, что так нельзя, что это недопустимая неточность.
Белой бабочкой листок порхает по рядам, вот он в руках Любимова. Тот опускает его в нагрудный карман своей модной курточки…
Повтор спектакля – через четыре дня. Все мы опять в зале, волнуемся ужасно. На авансцене – Юноша и Девушка с гитарами.
«Открывает Пушкин ЯСНЫЕ глаза», – поют артисты.
И спектакль катится дальше…
Римма ВОЛКОВА.
Источник.
А я попала на есенинский спектакль «Пугачёв» и вот уже более чем 40лет не проходит потрясение от монолога Хлопуши в потрясающим исполненни Высоцким. Это было что-то! до сих пор мурашки, как вспомню «….приведите,приведите его ко мне, я хочу ВИДЕТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА…»
Янина[Цитировать]
Раз уж речь зашла о спектакле «Десять дней, которые потрясли мир», решил добавить и свой комментарий.
Спектакль я смотрел в Москве, даже дату помню – 22 апреля 1972 года. Это правда, что действо начинается задолго до спектакля, еще в фойе. А в московской версии спектакля даже и на улице перед театром. Владимира Высоцкого, который фойе не покидал, сфотографировать не удалось – съемки внутри театра тогда были запрещены. А вот уличную сценку – да. Как помню, одной из песенок, исполненных на улице, была «Цыпленок жареный…».
Снимок прилагаю, думаю, что актеров представлять не надо.
Еще одно уточнение: Юрий Любимов появлялся в зрительном зале не иногда. Он всегда сопровождал действие любого спектакля от начала и до конца (в 1972 году мне удалось посмотреть более половины текущего репертуара театра, и во всех случаях можно было видеть главного режиссера сидящим с фонариком в заднем ряду). Не могу утверждать про ташкентские гастроли, но в Москве у Ю.Любимова был обычный фонарик, никаких разноцветных огоньков на сцену он не посылал. И включал он этот фонарик только при необходимости, направляя лучик, в основном, себе в лицо, жестами и мимикой давая указания актерам.
Ильгиз[Цитировать]
Оказалось, что в комментарий можно включить только одну картинку. А фотографий у меня две. Поэтому в дополнение к предыдущему
Ильгиз[Цитировать]