Иосиф Иосифович Сикора — сотрудник ташкентской Обсерватории в 1904-1911 годах История Ташкентцы

Иосиф Сикора

Осенью 1937 г. на механико — математическом факультете Московского университета молодой доцент Игорь Станиславович Астапович начал читать факультативный курс метеорной астрономии. Этот предмет вводился в университете впервые, и мне довелось быть в числе первых слушателей этого курса.

Игорь Станиславович поражал своей эрудицией: он почти не пользовался конспектом, на память называл многочисленные даты, факты, имена. От него я впервые узнал и о работах И. И. Сикоры.

Однажды в перерыве я спросил:

— Какая странная фамилия — Сикора. Может быть, он японец?

— Что Вы! Иосиф Иосифович Сикора — по национальности чех, хотя родился в Харькове. В 1921 г. он переехал в Чехословакию и продолжал там свои наблюдения метеоров.

Спустя 20 лет мне поручили редактирование рукописи капитального труда И. С. Астаповича «Метеорные явления в атмосфере Земли». Эта книга содержит громадный фактический материал о метеорах, методах и результатах их исследований. Не случайно член-корреспондент АН СССР В. В. Федынский называл ее не иначе как «метеорным Альмагестом». На 12 страницах этой монографии говорилось о работах И. И. Сикоры, одного из зачинателей исследований метеоров фотографическим методом. Его работы отражены в «Хронологии важнейших событий в истории изучения метеорных явлений». Приводятся полученные им базисные фотографии метеоров, кривые их блеска, схематические рисунки метеорных вспышек.

Три с лишним десятилетия пролетели со времени выхода книги И. С. Астаповича. Уже 15 лет, как нет в живых ее автора. И вдруг личность И. И. Сикоры вновь привлекла мое внимание.

Предлог был пустяковый. Для какой-то публикации надо было указать годы жизни ученого. Я обратился к справочным изданиям. В биографическом словаре «Астрономы» И. Г. Колчинского, А. А. Корсунь и М. Г. Родригеса (2 — е изд., Киев: Наукова думка, 1986) Сикоры просто нет. В многотомном словаре И. X. Поггендорфа биографий ученых всего мира он есть, причем указаны место и год рождения (Харьков, 1870), но нет года смерти. В именном указателе к книге В. К. Луцкого «История астрономических общественных организаций в СССР» (Москва: Наука, 1982) годы жизни Сикоры указаны так: 1870 — после 1930. Мне захотелось узнать о. нем больше.

Поиск биографических данных

Поиски я начал с библиотеки ГАИШ. Брал и просматривал том за томом ежегодник «Astronomischer Jahresbericht» («Астрономический ежегодный отчёт»), основанный в 1899 г. немецким астрономом В. Ф. Вислиценусом. (1859 — 1905) и выпускавшийся под этим названием до 1968 г. Вычислительным институтом в Берлине2. В этом издании реферировались почти все выходившие в разных странах мира книги и статьи по астрономии. Был там и раздел персоналий. Я искал некролог И. И. Сикоры. Искал… и не нашел.

В справочно — библиографическом отделе Государственной библиотеки им. Ленина (теперь — Российская государственная библиотека) я просмотрел различные энциклопедии. В «Большой советской» (три издания) — нет. В «Encyclopedia Britanniса» — нет. В американской энциклопедии Сикоры тоже не обнаружил. Во французском энциклопедическом словаре Ларусса — та же картина.

Зато в чехословацкой энциклопедии оказалось шесть человек по фамилии Sykora (кстати, это слово на чешском языке означает «синица»). Но среди них не было ни одного астронома.

Я написал чехословацкому астроному профессору Зденеку Цеплехе, известному исследователю метеоров. Ответ получил от другого профессора, Милослава Копецкого, который занимается историей астрономии и которому 3. Цеплеха передал мою просьбу. Из письма от Милослава Копецкого я узнал, что в архиве обсерватории Чехословацкой академии наук в Ондржейове (близ Праги) хранится целый фонд И. И. Сикоры. Мне прислали ксерокопии всех документов. Их было несколько десятков. Последний из них был датирован 1926 г. На мой вопрос о дате или хотя, бы годе смерти И. И. Сикоры чехословацкие коллеги ответить не смогли. У них не было ни документов, ни записей, ни публикаций, откуда можно было бы это выяснить.

Начало жизненного пути

Из словаря Поггендорфа мы узнаем, что И. И. Сикора родился 16 января 1870 г. в Харькове. Кем были его родители? Почему отец астронома, чех по национальности, оказался в Харькове, где, очевидно, жил постоянно? Астроном Н. Ф. Булаевский, работавший с 1910 г. на Ташкентской обсерватории и лично знавший Сикору, в своих воспоминаниях3 так отвечает на этот вопрос: «Вероятно, отец Сикоры принадлежал к числу учителей — чехов, в 60 — х — 70 — х гг. приглашенных для преподавания древних языков в русских гимназиях».

Сикора — старший отдал сына учиться в Харьковскую третью мужскую гимназию, которую тот и окончил в 1888 г. Учился Иосиф, как свидетельствуют официальные справки гимназии, в основном, на четверки. После гимназии Иосиф Сикора поступил на физико-математический факультет  Харьковского университета. В 1892 г. он закончил университет с дипломом 1 — й степени и был зачислен сверхштатным астрономом на Харьковскую астрономическую обсерваторию.

Исследования солнца

В это время директором Харьковской обсерватории был Григорий Васильевич Левицкий (1852 — 1917). Левицкий основал при Харьковском университете постоянную обсерваторию (до него существовали только временные), установил там меридианный круг, проводил систематические наблюдения с маятниковыми приборами. Но главной его заслугой стала организация систематических наблюдений солнечных пятен и протуберанцев. К этой работе он привлек И. И. Сикору.

Для наблюдений протуберанцев использовался спектроскоп, смонтированный на 6 — дюймовом (150 мм) рефракторе. За эти работы по изучению протуберанцев и солнечных факелов И. И. Сикора в марте 1898 г. был удостоен премии Русского астрономического общества и благодарственного письма Чешской академии наук, словесности и искусства.

В 1896 г. И. И. Сикора выезжает в составе небольшой экспедиции, организованной Русским астрономическим обществом, в Лапландию, в верховья реки Муонио (на границе Финляндии и Швеции), для наблюдений полного солнечного затмения 28 июля (9 августа). Наблюдения прошли успешно, и их результаты И. И. Сикора опубликовал в нескольких статьях.

В 1898 г. Сикора переходит на работу в Юрьевскую обсерваторию. Здесь он продолжает свои исследования солнечных протуберанцев, начатые в Харькове. В 1905 г. он переехал на работу в Ташкентскую обсерваторию, где занимается исследованиями Солнца. 14 января 1907 г. он наблюдал полное солнечное затмение в Кашгаре (северо-западный Китай).

В декабре 1904 г. решили организовать при Петербургской академии наук специальную комиссию по исследованиям Солнца для координации работ российских обсерваторий и для организации их участия в международных исследованиях. Академик А. А. Белопольский, назначенный председателем комиссии, предложил И. И. Сикоре стать ее членом.

Экспедиция на Шпицберген

В 1898 г. Петербургская академия наук получила предложение от Шведской академии наук провести совместные градусные измерения на Шпицбергене. Предложение было принято. Дуга меридиана, которую предстояло пройти, составляла 4°12′ (около 470 км). Шведы взяли на себя северную половину дуги, на долю русских ученых досталась ее южная часть, длиной 2°26′ (270 км). Начало экспедиции намечалось на лето 1899 г. Шведскую комиссию по подготовке экспедиции возглавил полярный исследователь. Эрик Норденшельд (1832 — 1901), русскую — геолог академик Ф. Н. Чернышев (1856 — 1914). Программу астрономо-геодезических работ русской экспедиции разработал директор Пулковской обсерватории академик О. А. Баклунд (1846 — 1916).

Перед И. И. Сикорой в этой экспедиции была поставлена задача: получить спектрограммы полярных сияний, что до сих пор никому не удавалось сделать (их спектры наблюдали лишь визуально). В конце 1899 г. И. И. Сикора получил первые в мире спектрограммы полярных сияний и в 1900 г. опубликовал статью с изложением предварительных результатов. На Шпицбергене Сикора пробыл до весны 1901 г., занимаясь не только фотографированием полярных сияний и их спектров, но и помогая своим товарищам в астрономо-геодезических наблюдениях.

В ходе обработки спектров полярных сияний И. И. Сикора правильно отождествил ряд эмиссий с полосами молекулярного азота. Он измерил длину волны яркой зеленой линии (у Сикоры А,= 5570 А, по современным данным 5577 А), которая (как было установлено четверть века спустя), принадлежала атомарному кислороду.

Правительство высоко оценило заслуги И. И. Сикоры (как и других участников экспедиции): он был удостоен ордена Анны 3 — й степени, ему назначена пожизненная пенсия в 200 руб. в год.

Желая продолжить исследования полярных сияний, Сикора в 1902 — 1903 гг. поехал наблюдать их в г. Колу (в 12 км южнее Мурманска). Там он основал астрофизическую станцию. Наблюдения полярных сияний на ней и других станциях, основанных Сикорой, продолжались до 1911 г. Этим исследованиям посвящены шесть публикаций Иосифа Иосифовича.

На Ташкентской астрономической обсерватории

В 1904 г. в Ташкентской астрономической обсерватории освободилась должность астрофизика. Вакантную должность предложили Сикоре. Он согласился и в сентябре 1905 г. прибыл в Ташкент.

Как следует из списка работ И. И. Сикоры, составленного им самим, он фотографировал в Ташкенте кометы 1907 IV (Даниеля), 1908 III (Морхауза), 1910 I (большая южная комета) и 1910 II (Галлея). Материалы этих работ были опубликованы в выпуске № 7 «Трудов ТАО» (1913), а наблюдения кометы Галлея еще и в «Astronomische Nachrichten». Но в капитальной монографии С. К. Всехсвятского «Физические характеристики комет» (М.: Физматгиз, 1958) об этих исследованиях почему-то даже не упоминается.

Приближалась комета Галлея; по расчетам астрономов 18 мая 1910 г. она должна была пройти точно между Землей и Солнцем, так что ее ядро, при достаточных его размерах, могло наблюдаться в проекции на солнечный диск, как Венера или Меркурий при их прохождении по диску Солнца. Имея достаточный опыт, И. И. Сикора подготовился к наблюдению прохождения кометы Галлея. Он поручил Н. Ф. Булаевскому наблюдать на 6 — дюймовом рефракторе, а А. Д. Давыдову (будущему директору обсерватории) — на 5 — дюймовом, сам же решил наблюдать изображение Солнца на экране. Чтобы посторонние лучи не попадали на экран, он соорудил что-то вроде камеры — обскуры. Настало время прохождения. Ни Булаевский, ни Давыдов, ни многие другие наблюдатели в разных странах ничего не увидели. Сикора же не только уверял, будто наблюдал прохождение ядра кометы, но и дал публикации о своих наблюдениях в различные научные издания. «Но приведенное И. И. Сикорой описание наблюдений и рисунок кажутся весьма сомнительными и можно опасаться, что все наблюдение было результатом самовнушения», — заключает. Н. Ф. Булаевский4.

Трудно с ним не согласиться. Сделав простые расчеты, можно показать, что с Земли большая ось ядра кометы Галлея представлялась в тот день под углом 0,05″: а это в 15 — 30 раз меньше разрешающей способности телескопов, бывших в распоряжении Сикоры и его коллег. Так что заметить ядро кометы на фоне яркой поверхности Солнца они не могли.

Гораздо успешнее оказались организованные в 1909 г. И. И. Сикорой фотографические наблюдения метеоров из Ташкента, Искандера и Чимгана. Эти пункты образовывали треугольник со сторонами от 16 до 24 км. Инструментами служили две светосильные фотокамеры с объективами «Планар» (F= 110 мм) и одна — с объективом «Тессар» (F=210 мм), все — фирмы «Цейсе». Преимущество малых светосильных камер для фотографирования метеоров перед большими астрографами Сикора доказал еще в Юрьеве, получив с той же камерой «Планар» за три ночи 10 — 12 августа 1901 г. семь фотографий метеоров. На этот раз ему и его помощникам удалось сфотографировать 11 метеоров, в том числе один — из всех трех пунктов. Всего же в Ташкенте И. И. Сикора получил фотографии 18 метеоров. Помимо его собственной обработки этих фотографий, большое исследование по фотометрии метеоров, снятых Сикорой, провела уже в 1935 г. Н. Н. Сытинская. Эта работа Н. Н. Сытинской считается классической, так как она стала основой для фотографической фотометрии метеоров.

Работы по сейсмологии

Когда И. И. Сикору переводили из Юрьева в Ташкент, ему поручили заехать в Баку и осмотреть установленные на промыслах сейсмические приборы. Выполнив поручение, И. И. Сикора в марте 1906 г. обратился в сейсмическую комиссию Академии наук с предложением организовать в г. Верном (Алма-Ата) сейсмическую станцию 11 — го разряда (до этого во всем Туркестанском крае была только одна сейсмическая станция — в Ташкенте). Комиссия уже давно запланировала создать в крае сеть станций 11 — го разряда и закупила для них пять горизонтальных маятников системы Баша и столько же сейсмографов. Предложение И. И. Сикоры пришлось как раз кстати. Станцию было решено устроить при мужской гимназии, а наблюдателем согласился быть один из ее преподавателей. Правда, для этого требовалось согласие главного инспектора училищ края, которым был ни кто иной, как Ф. Керенский, отец будущего министра — президента Александра Федоровича Керенского.

Сикора не только организовал станцию 11 — го разряда в Верном, но и установил сейсмографы также в Кашгаре (северо-западный Китай) и в Пржевальске.

Примерно в это же время И. И. Сикора сам разработал сейсмограф простой конструкции, на котором было записано Каратагское землетрясение 8 (21) октября 1907 г.

Начатые И. И. Сикорой сейсмологические исследования в Туркестане получили дальнейшее развитие. В 1911 г. в Ташкентской обсерватории учредили должность сейсмолога. Новые сейсмические станции были организованы в Самарканде и Оше.

Сикора — педагог

Помимо научной работы Иосиф Иосифович занимался и педагогической деятельностью. В написанной им краткой автобиографической справке говорится: «С 1892. по 1911 год — астроном Харьковской, Юрьевской и Ташкентской обсерваторий и преподаватель математики в средних школах тех же городов». При Ташкентской женской гимназии он руководил вечерними курсами, готовившими девушек к поступлению в высшие учебные заведения.

Осенью 1911 г. Сикора окончательно решил перейти на педагогическую работу. Он получил место инспектора Шавельской гимназии (в городе Шяуляе, Литва) и там проработал 1911/12 учебный год. На следующий год стал директором Сандомирской гимназии, а еще — через год был назначен директором Лодзинского мануфактурно — промышленного училища5.

В мае 1913 г. руководство Варшавского учебного округа организовало большую экскурсию старших гимназистов в Японию. Были сформированы две группы (всего 70 учеников), причем начальником одной из них был назначен И. И. Сикора. Еще на пути к Владивостоку, в Иркутске, Си — кору ожидала телеграмма с предложением попечителя округа перейти в Лодзинское

промышленное училище. Условия были весьма выгодные, и Сикора дал согласие. В Лодзинском училище он проработал четыре года.

Осенью 1917 г. он занимает должность преподавателя высшей математики на химическом факультете Иваново — Вознесенского политехнического института. Спустя год факультет присваивает ему звание доцента. А в сентябре того же года Сикора — профессор естественного факультета Иваново — Вознесенского педагогического института. Его просят прибыть на занятия к 15 сентября. А он вместо этого… переезжает в Пермь, где его назначают заведующим астрономическим кабинетом Пермского университета.

Но и в Перми Сикора задерживается лишь на полгода. В апреле 1920 г. он уже работает физиком — сейсмологом Екатеринбургской магнитно — метеорологической обсерватории. Народный университет приглашает его читать публичные лекции по астрономии. Его командируют в Иваново — Вознесенск, Харьков и Петроград. В Харькове он принимает предложение нового директора обсерватории Н. Н. Евдокимова и занимает должность преподавателя кафедры астрономии Харьковского университета.

Закончилась гражданская война. Надо доставить приобретенные инструменты и фотоматериалы в Екатеринбург. И тут Сикора… попадает в плен. Он, никогда не воевавший, получает «удостоверительную карточку пленного». Что бы это значило? Возможно, что после завершения гражданской войны советские власти решили выдворить из страны всех чехов и словаков в наказание за мятеж чехословацкого корпуса в 1918 г. Так или иначе, но Иосифа Иосифовича в октябре 1921 г. высылают в Чехословакию.

Последние годы

С 1 июня 1922 г. Иосиф Сикора — астроном Пражской астрономической обсерватории. В ее состав входила тогда и нынешняя обсерватория Ондржейов (в 40 км к юго-востоку от Праги), и небольшая обсерватория в Старой Дяле (южная Словакия), где в 1922 г. и работал Сикора. В 1923 г. он переходит в Ондржейов, продолжая свои исследования метеоров, получает новые фотографии и публикует в 1924 и 1927 гг. в «Бюллетене Астрономического общества Франции» (членом которого он состоял) две работы с результатами фотографирования метеоров в Ондржейове.

И вдруг в 1926 г. Сикора получает письмо от председателя Русского общества любителей мироведения (РОЛМ), почетного академика Н. А. Морозова, с просьбой заполнить и срочно прислать анкету члена общества, в котором Сикора состоял с 1917 г. Нет, это не обычная перерегистрация. Н. А. Морозов не скрывает от И. И. Сикоры причины своей просьбы: административные органы требуют от общества представления полного списка его членов с подробными сведениями о каждом, угрожая в противном случае закрыть общество. Почти все члены РОЛМ прислали нужные сведения, и в 1927 г. был издан список членов РОЛМ с указанием их адресов. Есть в этом списке и Сикора.

Правда, все это не спасло РОЛМ от закрытия: через четыре года общество перестало существовать7. Увы, Иосиф Иосифович ничего об этом не узнал. 14 ноября 1930 г. он послал Н. А. Морозову запрос: почему он не получает журнал «Мироведение», выпускаемый РОЛМ. До этого он дважды писал редактору журнала Д. О. Святскому (не зная, что тот арестован). Но и Морозов не ответил Сикоре, сделав пометку на письме: «Не отвечать. Опасно».

Что же стало дальше с И. И. Сикорой? Ответ пришел, когда эта статья была уже написана. Один из сотрудников Ондржейовской обсерватории посетил местное кладбище, где хоронят астрономов и членов их семей. И там он случайно обнаружил могилу И. И. Сикоры. Зная, что профессор Копецкий интересуется жизнью Сикоры, он сообщил ему, а тот — автору этой статьи. Из надписи на могильной плите мы узнали, что Сикора скончался в Ондржейове 23 февраля 1944 г. в возрасте 74 лет.

Источник.