Моя служба в Туркестанском крае. Фёдоров Г. П. (1870-1910). Часть девятая История Ташкентцы

IX.

 

Небольшая историческая справка о поступательной политики России и Англии в Азии. – Буфер между Россией и Англией в Азии.

 

Чтобы было понятно событие, которое я хочу описать, я должен предпослать ему небольшую историческую справку.

История Азии за последние три столетия представляет непрерывное наступательное движение двух крупнейших европейских государств – России и Англии – против многочисленных мелких владений, наполнявших некогда азиатский материк. В этой борьбе Россия подвигалась с запада на восток, а Англия с юга на север. В 1583 году Ермак покорил Сибирское цар­ство, продвинув русские границы за Уральский хребет. В 1613 г. англичане основывают первую свою колонию в Сурате, на западном берегу Индийского моря, к северу от Бомбея. С тех пор Россия медленными, но верными шагами увеличивает свою территорию от отрогов Урала до берегов Тихого океана и от Черного моря до Алтая и Памира. [47]

Англия не может похвалиться столь крупными территориальными приобретениями, но зато она овладела баснословно густо населенным и богатейшим в Мире Индийским полуостровом.

Каждая из этих двух держав твердо и последовательно держалась известной системы при своих завоеваниях. Россия вносила с собой спокойствие, неприкосновенность религии, нравов, обычаев и народного суда. Она обеспечивала имущество побежденных, труд их, регулировала и по возможности умень­шала налога, часто в ущерб собственным интересам, давала народу массу заработков, и при всем этом, не ломая вековых традиций населения, не расшатывая основ его прежнего социального строя, исподволь распространяла в народе зачатки цивилизации и прогресса.

Что же делала Англия в покоренных странах? Какой поли­тики держалось английское правительство?

С  занятием Сурата учреждается знаменитая в летописях истории Ост-индская компания, которая является полным хозяином новой колонии. Как хозяйничала эта компания, известно всем. Известен также ряд восстаний, закончившихся грандиозным восстанием сипаев в 1857 году.

Результатом тяжелого урока хотя и быль переход Индийского полуострова непосредственно в заведывание правительства, но последнее, опомнившись от погрома 1857 года, исподволь вновь вступило на старую почву традиционной своей политики, обусловливаемой, впрочем, целями, которые англичане вынуждены были преследовать: Индия – страна, вмещающая в себе, сорок пять тысяч квадратных миль, – должна производить сырье для фабрик метрополии, а двести пятьдесят миллионов населения Индии должны быть потребителями английских фабрикантов. Вот главный руководящей базис  правительственной программы сентджемского кабинета.

В то время, как России, подвигаясь в силу исторических условий в глубь Азии, делала огромные непроизводительные рас­ходы для распространения гражданственности, когда всякое территориальное приобретение приносило государственной казне один убытки, когда, одним словом, заботы наши об экономическом и социальном упорядочении быта новых русских подданных, крайне вредно отражались на наших собственных денежных интересах, Англия действовала диаметрально-противоположно.

Англичане, верные поставленной цели, убивают цветущую раньше фабричную и заводскую промышленность в Индии, дабы обеспечить ввоз своих фабрикатов. Они выжимают все соки, из населения в пользу британской казны и английских капиталистов. В результате общее обнищание населения, периодические голодовки, страшные эпидемии и постоянные народные волнения. [48]

Англичане, конечно, спохватились, хотя и несколько поздно. Предпринятые ими меры (канализация залитых разливами местностей, доступ богатой молодежи из туземцев в высшие учебные заведения Калькутты и т. п.), хотя и улучшили в незначительной степени общее положение дел, но ненависть массы населения к своим победителям не умень­шилась.

Таким образом, две державы, обе одинаково могущественные, из года в год подвигались одна навстречу другой.

Как же производилось это движение?

Россия идет вперед с горстью солдат. Белую рубашку не останавливают, ни тропический зной, ни безводные степи, ни вооруженные банды врагов. Заняв с боя какую-либо страну, русский отряд делается тотчас  другом населения. Строго дисциплинированный солдат охраняет спокойствие и порядок в новых владениях. Прежний деспотический режим отходить в область преданий: казни прекращаются, торговля людьми исчезает навеки, незаконные поборы отменяются, вероисповедание и суд оста­вляются народу прежние. Население видит в белой рубашке силу, а в русской власти авторитет, в твердость и неподкупность которого нельзя не верить. И оно верить, ибо на каждом шагу убеждается в мягкой, гуманной и беспристрастной политике русских и в честном и легальном отношении к побежденным.

Как же поступаете Англия?

Она двигается в Индию с войсками, хотя и прекрасно воору­женными, но плохо дисциплинированными и крайне странно орга­низованными (известно, что на сто солдат в отряде находится более чуть не вдвое человек прислуги, вследствие чего в хвосте каждой колонны тянется всегда огромный обоз бесполезных ртов, тормозящие быстрое передвижение отрядов и парализующие стратегические соображения военных начальников). Имея мало шансов на успех в бою даже с полудикими войсками, англи­чане, не жалея, бросают направо и налево золото для подкупа полунезависимых князьков, раджей, придворных, духовенства и влиятельных туземцев. Английские агенты сеют вражду между владетелями различных мелких государств, обнадеживают одних, стращают других, задаривают третьих, устраняют четвертых, и в результате «победоносная армия» водружает английский флаг на цитадели той или другой крепости!..

Как только факт покорения совершился, немедленно начинается политика репрессалий и жестокостей против тех, которые осмели­вались любить свою родину и отстаивать ее свободу и независимость, запугивание, задаривание и подкупы всего, что колеблется между долгом истинного гражданина и перспективой щедро оплачиваемого английского чиновника. [49]

Понятно, что не нужно быть особенно проницательным, чтобы судить, Как относятся побежденные азиаты к своим победителям – русским и англичанам.

Русские азиаты, избавленные от прежнего режима своих деспотов, резавших носы и уши, сбрасывавших с минарета, отдававших искалеченных пытками преступников на  съедение собакам, – не могли не оценить новый режим русских властей, обеспечивающий личность и имущество каждого и не только не выжимающий соки из населения, но щедро дающий, часто в ущерб русским интересам, крупные суммы на развитие и усовершенствование местной производительности.

Зная хорошо Среднюю Азию, я уверенно заявляю, что туземное население предано русскому правительству, уважает и любит русских властей и верит им. Были, конечно, и в Туркестане (главным образом в Ферганской области) волнения и беспорядки, иногда даже с коварным оттенком (Андижан в 1898 году), но все они обязаны своим возникновением подстрекательствам фанатического мусульманского духовенства.

Туземцы Ост-Индии ненавидят англичан. Это ни для кого не секрет. Ненависть эта раздувается эксплуатацией всего местного населения и невыносимою заносчивостью и презрением англичан ко всему неанглийскому.

Если народы Индии не рискнут прибегнуть, со своей стороны, к жестоким репрессиям, то причину этого нужно искать не в бессилии народных масс  и не в могуществе англичан, а в полном отсутствии единения разноплеменных туземцев и в неимении пока энергичных и популярных деятелей, которые сумели бы организовать народный оплот против тирании победителей.

Ост-индское правительство хорошо это сознает и не жалея сыплет золото, чтобы задушить всякие проявления народной не­нависти.

Всегда ли золото может помочь англичанами?

Вспомним 1857 год и Напа-Саиба…

Убежденное, что разнохарактерное и по национальностям, а главное по религии население не представляет серьезной опасности для англичан в Ост-Индии, британское правительство испокон века видит эту опасность в появлении толчка извне. Убежденные почему-то, что Россия всегда стремилась отнять у них Индию, англи­чане не могут не страшиться, что появление белых рубашек на границе Индии вызовет взрыв народных страстей и общее восстание, которое сметет трехвековое владычество английского золота.

Насколько основателен страх англичан к нашествию русских, я не знаю, ибо не посвящен в тайные политики министерства у Певческого моста, но что страх этот существует – это факт общеизвестный и неопровержимый. [50]

Этот-то страх и породил ту крайне враждебную политику англичан, которая тянется многие десятки лет по отношению к России. Недавно состоялось между Россией и Англией дружественное соглашение. Насколько можно доверять искренности англичан – не берусь судить, но лично я не особенно доверяю доброжелатель­ству их, так неожиданно заменившему вековую ненависть к России. Политика эта заключается в противодействии всюду и во всем России, Как страшной сопернице Англии в Азии. И тори, и виги, и прочие вновь народившиеся политические партии, расходясь между собой по всем политическим и экономическим вопросам, в одном только, безусловно, сходятся – в необходимости парали­зовать действия России всякими дозволенными и недозволенными средствами. Каждое обессиление России – торжество Англии, всякий национальный позор наша – радость и счастье всякого британца без различия его политического credo.

Но пока государства Центральной Азии были независимы, пока среднеазиатские непроходимые степи не оглашались звуками русского военного сигнального рожка, т. е. пока мы были очень далеко от границ Индии, англичане хотя и тогда боялись нас, но остава­лись сравнительно спокойны. Их могуществу в Индии ничто не угрожало! Ведь русские пограничные форпосты отстояли от английских колоний на тысячи миль! Ведь чтобы пройти эти огромные пространства с армией и обозом по пустынным степям, требовалось, с английской точки зрения, по меньшей мере, столетие? A тем временем английское золото в конец успеет развратить последних независимых владетелей Средней Азии, и русская армия, дойдя до Сырдарьи, вместо туземных полчищ встретит улыбающегося английского пограничного резидента, который русскому штыку противопоставит хартии о признании владете­лями Афганистана, Хивы, Бухары и Коканда протектората Англии!

Действительность, Как известно, не оправдала надежд англичан.

Как гром, грянул первый неожиданный выстрел под  сте­нами Чимкента. Город этот пал, дав сигнал падению всего, что попадалось на пути следования белых рубашек. В течение двадцати пяти лет Россия раздвинула свои владения далеко вглубь Азии. Кокандское ханство перестало существовать; Бухара и Хива хотя и не исчезли с карты Азии, но сохранили лишь ничтожную часть своих прежних владений и только тень полунезависимости. Самарканд, эта мусульманская святыня, куда еще не так давно мог с опасностью для жизни и лишь переодетый дервишем пробраться первый европеец Вамбери, Мерв, недоступное ни для кого раз­бойничье гнездо, – уже много лет оглашаются свистком русского локомотива! [51]

Такой быстроты в движении Англия не ожидала. Парламент и газеты всех оттенков забили тревогу и потребовали применения экстренных мер к парализованию наступательной политики русских.

Но какие же приняты меры?

Не воевать же с русскими в Азии?

На чьей стороне будет успех при столкновении русского стрелка с английским кошельком?

Результат предугадать не трудно!

Остается единственное, излюбленное при том средство. Это дипломатия…

Что же она придумала?

Очень, по-видимому, остроумную штуку.

Она выдумала и добилась согласия России на создание бу­фера между нами и англичанами в Средней Азии.

Так как нас  отделяло от англичан лишь одно независи­мое ханство Афганское, то англичане, рассчитывая из-под полы прибрать его со временем к рукам, предложили России (ка­жется, автор предложения Форсайт) для обеспечения интересов обеих держав в Азии установить из Афганистана нейтраль­ный пояс, независимость которого должна быть обоюдными обязательствами обеспечена на вечные времена. России по обыкно­вению добродушно-доверчиво согласилась, и вот появился буфер между нами. Ни для кого не тайна, что ост-индское правитель­ство с тех пор и до настоящего времени оказывает постоян­ное давление на владетеля Афганистана. Цель этого давления по­нятны. Англия дает эмиру афганскому ежегодно крупные денежные подачки, посылает туда своих инструкторов, свои посольства, тогда как добродушно-честная, наивная Россия, строго соблюдая обязательства установления нейтрального пояса, не смеет входить даже в сношения с пограничными вла­стями.

Всякому известно, что буфер смягчает толчки между ваго­нами, но пусть мне укажут случай, когда при столкновении поездов буфера спасали от крушения?..

Установив нейтральную зону, англичане, видимо, успокоились. На первый взгляд, они оттеснили русских навсегда от какого бы то ни было влияния на эмира афганского и могли не торопясь прибегнуть к британизации этого ханства. Владетель этой дикой, но воинственной страны, осыпанный английским золотом, пред­ставлялся им покорим и верным вассалом. [52]