К истории ташкентского военного госпиталя и церкви при нём История

Татьяна Вавилова.

Есть в Ташкенте место, которое за прошедшее столетие не особенно изменилось. Это улица Старогоспитальная (Кафанова — Авлиё-ота) и одно из старейших зданий на ней – военный госпиталь.  Именно отсюда берут начало мои ташкентские корни. Где-то, совсем рядом с сохранившимся зданием, были казенные  квартиры  госпитальных  служащих. В одной из них в семье бухгалтера госпиталя  7 августа 1882 года по старому стилю родился мой дед, мамин отец. На месте современного Свято-Успенского собора стояла скромная церковь Cв. Пантелеймона. В ней-то и крестил  младенца священник Владимир Невоструев и нарек его Александром. Имя священника я узнала совсем недавно из записи в метрической книге церкви Св. Пантелеймона.

Нужно сказать, что найти столь давнюю запись — большая удача. Метрические книги, тщательно хранившиеся в храмах до революции, в последующие годы были переданы в ЗАГСы, а затем возвращены в архив, но не полностью. Кроме генеалогического, есть в этих книгах и другой интерес, краеведческий. Из них можно узнать имена священиков, крестивших, венчавших и отпевавших ташкентцев. Представить себе сколько рождалось тогда младенцев, как оформлялись записи, кем были восприемники (крестные).

Судя по записи от 29 августа, с начала 1882 года только в одной  госпитальной церкви окрестили 52 человека, из которых 31 был мужского пола. Думаю, взрослые среди них могли быть, но в виде исключения. Чаще крестили младенцев в первый месяц жизни. С рождаемостью в Старом Ташкенте всё было в порядке.

Найденные документы разбудили мое любопытство. Стала я искать сведения о госпитале, церкви Св. Великомученника Пантелеймона и о священнике Невоструеве.

Первым нашлось свидетельство об интереснейшей покупке. Радость от находки подкреплялась ещё и тем, что признанный энциклопедист Ташкента Добросмыслов, писал, что все документы по госпиталю за ранние годы утеряны. Оказалось, что не совсем все.

Согласно этому документу,  27 апреля 1868 года Военный Губернатор Сыр-Дарьинской
области докладывал Господину Туркестанскому Генерал Губернатору, что для постройки Ташкентского военного лазарета необходимо выкупить у местных жителей сады, находящиеся на Саларе, за Саперными казармами и создать для этого оценочную комиссию.

Начальник города Ташкента Статский Советник Россицкий представил акт  оценочной комиссии от 21 апреля того же года.
Оценочная комиссия состояла из председателя – помощника начальника города штабс — капитана Эгерта, городского аксакала, шести человек понятых и самих хозяев садов.

Так кто же они, люди, которым принадлежала земля по арыку Салар?  Живут ли сейчас в Ташкенте их потомки, известна ли  им история продажи садов под строительство военного госпиталя? Не знаю, как другие, но я испытываю полный восторг, когда нахожу хоть самую незначительную информацию о своих родных. Словно получила от них привет из далекого прошлого.  Для таких же искателей привожу  имена продавцов в надежде, что кто-нибудь узнает  в них своих предков.

Все сады были оценены в 2067 рублей. Из этой суммы получили:

1. 200 тилль или 760 рублей — Мирбаба Мулла Тшканов за сад площадью в 20 танапов  и за произрастающие по его краям 100 разных деревьев. Урожай ячменя, который посеял хозяин, он сам снял и продал в свою пользу.
2. 160 тилль или 608 рублей – Азмамет Астенджелап за сад имеющий до 8 поземельных танапов и за 300 разных пород деревьев и виноградники на 3,5 танапах.
3. 50 тилль или 190 рублей – наследники Ташмамета. Их сад был площадью в 3 поземельных танапа и в нем росли 50 деревьев разных пород и виноградники.
4. 55 тилль или 209 рублей – Ибраим Косымов и Ирали Ширбек, причем Ибраим получил 40 тилль, а Ширбек 15 тилль, но ему отдали бревна от разобранной сакли. Их сад имел площадь  более 2 танапов и в нем росли 50 деревьев.
5. И, наконец, 300 рублей получил Мир-Сали-Хан Таупахан, имевший сад в 3 танапа и до 100 деревьев «с тем, чтобы засеянную на земле огородную овощь» снять в свою пользу.

Танап приблизительно составлял 1,6 гектаров, значит участок под госпиталь имел площадь в 57,6 га, если считать, что 3,5 танапа в пункте 2 входили в общий участок.  Здание госпиталя начали строить в том же 1868 году, но летом 1869 года обнаружилось, что места не хватает и нужно ещё прикупить смежный сад, принадлежащий Таш Мухамет Баженбаеву и Ашир Мухамет Баженбаеву. Владельцы были согласны уступить сад со всем забором за 700 рублей.

Договорившись с владельцами садов, инженер Ташкента, подпись которого неразборчива, просит Туркестанского Губернатора разрешить выдать эту сумму, т.к. на покупку земли под госпиталь первоначально предполагалось выделить 3000 рублей, а под первый участок израсходовали 2067 рублей. Генерал губернатор Фон Кауфман согласился и его мудреную подпись вы можете видеть на документе, который я привожу ниже.

В 1870 году госпиталь был выстроен. В нем разместили 415 коек и долгое время он оставался единственным и главным медицинским учреждением города, в котором лечились не только военные, но и гражданские лица.  Госпиталь прославили такие видные ученые, как П.Ф. Боровский, А.Д. Греков и другие известные врачи Ташкента.
На госпитальной территории располагались  лечебные корпуса, лаборатория, хозяйственные помещения и квартиры для служащих и врачей. Здания утопали в зелени, оставшейся, наверное, от прежних садов. Тенистый скверик был и перед входом в госпиталь.

Хранится в архиве и другой интересный документ – Клировая ведомость госпитальной церкви. Из неё следует, что в  1871 году, на той же территории, рядом с госпитальным кладбищем,  построили временную  церковь. Деньги на ее строительство собрали военные чины Ташкента. Поступали пожертвования и от частных лиц. Небольшое здание церкви сложили из сырцового кирпича, снаружи покрыли асфальтированным войлоком, выбелили и покрасили. Для временной церкви получилось достаточно прочно. Но церковная утварь была сначала очень бедна. В 30-й день сентября 1871 года госпитальную церковь освятили во имя Святого Великомученника и Целителя Пантелеймона. Ему молились о выздоровлении.
                                                                                       
Служить в церкви стал священник Владимир Невоструев, священнический сын. Выпускник Вятской Духовной Семинарии был молод, всего 34 года, но уже служил более 10 лет. 2 мая 1868 года добровольно прибыл в Туркестанский край, в военную церковь Катта-Кургана, где зарекомендовал себя ревностным служителем. Поэтому начальник госпиталя ходатайствовал о переводе Невоструева в новую церковь на штатное место священника. Владимир Михайлович  прослужил в Туркестанском крае до глубокой старости. За отличную службу был удостоен многих наград. Как военный священник находился в походе при Главном отряде в составе войск Туркестанского военного округа на бухарской границе в 1878 году. В войну 1914 года, 77-летний протоиерей Невоструев был Благочинным 2-й  Туркестанской стрелковой бригады.  Много лет Невоструев преподавал Закон Божий в различных ташкентских училищах и  мужской гимназии. А 5 мая 1896 года протоиерей Владимир Невоструев проводил торжественное соборное Богослужение на месте закладки хорошо известной всем ташкентцам церкви при учительской семинарии. Это та самая церковь во имя Великого князя Александра Невского, построенная по проекту А.Л. Бенуа и еще недавно стоявшая рядом с нашим сквером.

Но дольше всего служил Владимир Невоструев в церкви Св. Пантелеймона. Куда бы его не направляли, всегда просил о возвращении. Его трудами и хлопотами храм благоустраивался, приобретал иконы и утварь, увеличивался приход.

В 1878-м году начальник госпиталя ходатайствовал о строительстве новой церкви. Губернатор Фон Кауфман выделил на строительство 3000 рублей, собрали и другие частные пожертвования. Больше всех дал купец Дмитрий Захо. Новое здание длиною в 22,5 аршина (16 м.), шириною в 17 (12,1 м.) и высотою в 8 аршин (5,7 м.)  покрыли железом. Окна сделали «стекольчатые двойные», зимой здание отапливалось печами и небольшим камином. Только колокольня многие годы оставалась временной. «Утверждалась она на 4 деревянных столбах, обитых снаружи камышовою обштукатуренною и выбеленною циновкою. Покрыта была тесовой крышей. Высотой колокольня была в 10 аршин и висели на ней всего три колокола в 34, 18 и 8 пудов».  Сложили и сторожку для охранника. Из сырцового кирпича с земляною крышею. С южной стороны церковный двор окружала ограда, а между госпитальными постройками, частными домами и церковью возвели глинобитный забор. Освятил новый храм знаменитый протоиерей  Андрей Малов.

К 1889 году в храме  была собрана хорошая библиотека. Кроме книг духовного содержания приобрели книги по истории, периодическую печать. Всего около 200 томов, кроме газет и журналов.

Вместе в Невоструевым служил псаломщик Иоанн Леонтиев Филиппов. Помогали и нижние чины госпиталя.  С 1882 по 1897 год старостой госпитальной церкви был ташкентский первой гильдии купец Дмитрий Николаевич Захо.  Д.Н,. Захо вкладывал в храм много своих средств и привлекал к благотворительности других. Дмитрий Николаевич «украсил иконостас многими иконами в серебряных вызолоченных ризах и богатых киотах, пожертвовал 10 больших и малых посеребренных подсвечников и лампад, обновил ризницу». На деньги Захо была построена и новая красивая колокольня в три этажа. Она стояла отдельно от здания церкви.

Приход постоянно увеличивался. Когда храм открылся, в церковь приходили только члены госпитального комитета, медики и другие служители госпиталя, всего 156 человек. А к концу 1880-х прихожан уже стало 1847 —  военные, купцы, мещане, городские обыватели.

Читая в Клировой ведомости о заслугах протоиерея Невоструева, я вдруг вспомнила комментарий письмоташкентца Виктора Фесенко. Он писал, что его дед жил когда-то на улице Невоструевской, которая потом была переименована в улицу Буденного (ныне Мироншох). В справочнике от 1925 года есть тупик и два Невоструевских проезда. Не связано ли их название с именем протоиерея?  Прямого ответа не нашла. Но в Клировой ведомости приводятся сведения о недвижимости Владимира Невоструева. В Ташкенте, «в черте городских садов» имел священник «благоприобретенную собственность – 10 десятин земли, занятой древесными насаждениями». В 1889 году Невоструев жил на съемной квартире, но позже мог построить дом. Ему было для кого. Священник Невоструев рано овдовел и воспитывал  сына и трех дочерей.

Не за Буденновским ли мостом купил землю Невоструев и построил дом? Возможно тогда и началась жилая застройка этого района с улицей Невоструевской. Назвали же Ульяновской улицу, где жил инженер Ульянов. И что сталось с детьми Невоструева, не живут ли среди нас его потомки?