Знай наших. АФК и его денежки. Часть 2 История

Пишет Олег Николаевич.

Не успели «керенки» войти в оборот, как начались курьезы. Первыми стали ощущать «прелесть» нововведения служащие казенных, то есть государственных, учреждений, которым часть жалованья выдали в казначейских знаках. «Петроградская газета» 22 сентября 1917 года сообщала, что в предыдущие два дня служащие да и другие слои населения отказывались принимать эти деньги. Не хотели их разменивать и торговцы на рынках.

В связи с таким положением было опубликовано разъяснение Министерства финансов, в котором указывалось следующее: «Новые деньги должны приниматься в магазинах, лавках и вообще при всех расчетах и платежах. Следует не верить тем злонамеренным людям, которые, пробравшись к нам из неприятельских стран, стремятся всячески запугать народ, ввести его в заблуждение и вселить недоверие к новым денежным знакам» (газета «Вестник Временного правительства», 21 сентября 1917 года).
Не только отдельные лица, но и государственные учреждения не желали иметь дело с такими денежными знаками. Например, Управление Финляндского банка вообще запретило прием казначейских знаков железнодорожными кассами.
Таким сложным и несуразным было вхождение в денежный оборот России «знаменитых» своим художественно-полиграфическим исполнением «керенок».
Однако, так как кредитные билеты еще долгое время отсутствовали в стране, «керенки» продолжали ходить практически во всех регионах России, и к ним со временем привыкли.

В связи с успешными военными действиями армий А. В. Колчака весной 1919 года и расширением захваченной ими территории «керенки» буквально хлынули в богатую товарами Сибирь. По мнению финансовых работников Колчака, большевики как снегом засыпали население ничего не стоящими бумажными деньгами — «керенками».

Яркие, впечатляющие сведения о «керенках» приводятся в книге министра Омского правительства Г. К. Гинса «Сибирь, союзники и Колчак» (1921 г., Харбин): «Сведения из Советской России свидетельствуют о том, что там печатаются «керенки» в неимоверных количествах и везде, где только можно. В обозах красных захватываются печатные станки, изготавливающие «керенки» для нужд фронта».
Таким образом, создавалась необыкновенно редкая и даже парадоксальная ситуация, когда военные успехи белогвардейских армий привели к ухудшению их финансового положения на захваченных территориях из-за быстрого обесценивания «керенок». Обстоятельства требовали принятия срочных и решительных мер. Они свелись к необходимости изъятия из обращения «вредных денежных знаков» — так окрестила «керенки» белогвардейская печать.
Замену «керенок» решено было провести на ходившие в качестве денег «Краткосрочные обязательства Государственного Казначейства», названные в народе «сибирскими» деньгами. Для успешного проведения обмена необходим был огромный запас этих денег, а его не было.
Обстоятельства осложнялись еще и тем, что, как только прошел слух об изъятии «керенок», так началось падение курса «сибирских» денег, а после их изъятия «сибирские» деньги стали обесцениваться со стремительной скоростью, что привело к «денежному голоду» на территории, занятой армиями Колчака.
Кроме того, Омское правительство из-за отсутствия специальной полиграфической техники ничего не могло сделать для выпуска мало-мальски защищенных от подделок денег. В результате оказалось, что «сибирские» деньги защищены еще хуже, чем изъятые из оборота «керенки».
Перечисленные обстоятельства привели к недоверию населения к «сибирским» деньгам, которое Г. К. Гинс охарактеризовал так: «Крестьяне перестали привозить товары на ярмарки, не зная, долговечны ли деньги, которыми им будут платить. На фронтах жаловались, что солдат утратил интерес к победам потому, что захват «керенок» перестал давать ему барыш».
Таким образом, из-за ликвидации «керенок» в летний период 1919 года правительство Колчака оказалось в безнадежно плохом финансовом положении.
С начала 1918 года в товарно-денежном обороте регионов России «керенки» были основной и самой распространенной валютой. Они печатались не только центральной Советской властью, но и правительствами различного толка в ряде регионов страны. Однако для их изготовления обязательно нужны были клише, которые, естественно, на местах отсутствовали. Поэтому клише кустарно изготавливались граверами по рисункам на казначейских знаках. Уровень квалификации граверов сказывался на качестве изготовленных клише и, следовательно, отпечатанных денежных знаков.
Если к этому добавить еще огромный разброс в оттенках красок и в качестве используемой бумаги, можно представить себе разнообразие, имевшее место в оформлении «керенок».

В связи с такой ситуацией понятие «фальшивые керенки» крайне условно, так как невозможно отличить поддельные экземпляры от официально выпущенных. В качестве фальшивых можно признать только денежные знаки с явными и неоспоримыми признаками подделки или знаки, подделка которых документально подтверждена.

О явном факте подделки рассказывала выходившая в Туркестане «Наша газета». В номере от 16 мая 1918 года сообщалось, что в денежном обращении края появилось большое количество фальшивых «керенок» 40-рублевого достоинства. Они отличались от настоящих знаков не качеством исполнения, а тем, что обе стороны знаков имели одинаковый рисунок, так как были отпечатаны одним клише для лицевой стороны. В распоряжении фальшивомонетчиков, очевидно, не было клише для оборотной стороны.

О документальном факте подделки казначейских знаков газета «Известия ВЦИК» 7 сентября 1919 года сообщала следующее: «В захваченном нашими войсками Пскове в белогвардейском штабе найдено больше пуда почти готовых 40-рублевых «керенок». Лицевая сторона их подделана довольно хорошо. Оборотную — белые офицеры не успели закончить печатанием».
В истории денежного обращения нашей страны весьма оригинальным являлось своеобразное использование «керенок» в качестве разменных денег. Это произошло в Кяхтинском районе на границе с Монголией, где находился центр русской торговли с Китаем. Здесь, на большом удалении от центра, развертыванию активной торговли сильно мешали денежные неурядицы, связанные с отсутствием разменных денег.
Вместе с тем в этом районе широко ходили «керенки» — казначейские знаки достоинством в 20 и 40 рублей, которые пользовались доверием у населения. В этих условиях Совнарком Кяхтинского района в середине июня 1918 года принял постановление о выпуске мелких денежных знаков путем разрезания на 4 части «керенок» в 20 и 40 рублей, что позволяло, по мнению местных финансистов, получить денежные знаки в 5 и 10 рублей.
Для увеличения срока службы таких четвертушек «керенок» воспользовались уже существовавшим способом применения марок почтовой и других сборов в качестве денежных знаков, наклеенных на типографские бланки. Такие же бланки с отпечатанными цифрами номиналов в 5 и 10 рублей использовались для наклеивания четвертушек «керенок».
Для повышения авторитета таких доморощенных денег на бланках имелась художественно оформленная рамка и были отпечатаны надписи: «Кяхтинское отделение Народного банка» и «Имеют хождение наравне с кредитными билетами в пределах Забайкальской области». Денежные знаки имели подписи комиссара финансов и управляющего банком, скрепленные имевшейся в распоряжении печатью Государственного банка с двуглавым орлом со всеми монархическими регалиями.
Эти денежные знаки были, в первую очередь, признаны китайскими торговцами — очевидно, за то, что они содержали хотя бы и кусочки, но «настоящих» государственных денег. Находились они в обращении всего около двух месяцев.
Среди коллекционеров эти весьма редкие и экзотичные денежные знаки известны как «четвертованные керенки».

(источник — Ростислав Николаев. Водяной знак № 9 (29) сентябрь 2005)

В заключении история двух живописных портретов нашего земляка в период вершины его головокружительной карьеры. И написаны эти портреты почти одновременно – слева работа Ильи Репина, справа его ученика, затем великого пролетарского художника Исаака Бродского.

История «керенок» достаточно специфична и, думаю, интересна в основном специалистам. Ну а портреты нашего земляка АФК интересны всем, спасибо архивам…