Две твердыни История Разное

Пишет Виктор Фесенко.

Речь в этой статье, состоящей из 2-х частей пойдет о двух крепостях в Ташкенте – кокандской урде и русской крепости. В названии статьи, заимствованном из трилогии Толкиена, заложена доля иронии, т.к. первая из твердынь пала в 1865 г. при первом же натиске небольшого отряда русской армии, а вторая никогда не испытывалась на прочность, разве что чуть-чуть при революционных и контрреволюционных событиях в 1917-18 г.г.

Я в историки не записывался, в архивах не рылся и при подготовке этого поста пользовался только тремя книгами: Ю. А. Соколов «Ташкент, ташкентцы и Россия», В. А. Нильсен «У истоков современного градостроительства Узбекистана», и энциклопедией «Ташкент» 1984 г. Информация в этих книгах несколько дублируется и это не случайно: В. А. Нильсен в своей книге ссылается на книгу Ю. А. Соколова, а ранее состоял в редакционной коллегии при составлении ташкентской энциклопедии. Ну, конечно, я пользовался еще все тем, что на сей момент смог найти в Интернете.

Мотивом для написания статьи послужило то, информация в сети о ташкентской урде скудна и противоречива. Еще большую путаницу обнаруживаешь при рассмотрении имеющихся карт Ташкента периода до 1865 г. На них по-разному проходят городские стены, отличаются названия городских ворот и их количество. Это вполне закономерно – до 1865 года в Средней Азии отсутствовала геодезия и картография, улицы в Ташкенте не имели названий, а военачальникам при феодальных междоусобицах вполне было достаточно приблизительных схем осаждаемых городов. На некоторых городских картах можно увидеть проемы в городских стенах, называемые тешиками, которые были образованы не в результате штурмов и осад города, а для удобства выезда из города в мирные периоды. Рассматривая все обнаруженные в сети карты и сопоставляя их с текстами вышеуказанных книг, я пришел к убеждению, что можно существенно уточнить не только расположение Урды с прилегающей территорией, но и уточнить для себя драматические события штурма Ташкента 15-16 июня 1865 г.

Часть первая. Урда.

Четыре урды

Сначала о значении названия урда. Его синонимами могут быть слова цитадель, оплот, крепость. По словарю иностранных слов цитадель – сильно укрепленное внутри крепостной ограды сооружение, могущее служить последним оплотом для осажденных, твердыня, крепость, оплот. В Москве цитаделью являлся Кремль, в Бухаре – Арк, в Праге – Пражский град и т.п. Сейчас большинство ташкентцев на вопрос об Урде укажут на район моста через Анхор по улице Навои или на автобусную остановку за этим мостом, подразумевая не какой либо объект, а определенное место в городе. Такая же ситуация с тегом «урда» на этом сайте. Если же говорить об урде, как об объекте, то в Ташкенте за его многовековую историю их было четыре:

U1

Первая существовала примерно в 9 веке, была возведена в районе площади Калинина (Эски джува) и имела название Кухендиз. Внутри крепостной стены с двумя воротами располагался дворец правителя и тюрьма (ну как без нее?).

Вторая урда стояла в 15-17 веках в районе улицы Караташ (между ГУМом и площадью Дружбы народов). В 19 веке это место в Ташкенте называлось Эскиурда. На территории той урды кроме дворца правителя были другие административные постройки в т.ч. и бани. Последний факт был выявлен при строительстве нового здания  художественного училища им. Бенькова в 1981 г. Были проведены археологические раскопки, результат которых можно посмотреть на фото:

U2

Третья урда была возведена Юнус-Ходжой, сыном хакима Шейхантаурской дахи (района) Ташкента, прибывшим в город с целью занять место умершего отца. Юнус-Ходжа стал впоследствии властителем Ташкента, не города, а государства, включающего в себя не только Ташкент но и обширные территории в его окрестностях. При Юнус-Ходже была построена 3-я урда на правом берегу Анхора в районе выхода к этому каналу Шейхантаурской улицы. Правитель ташкентского государства умер в 1801 г., после чего, в результате семилетней войны его преемников с Кокандским ханством, Ташкент стал владением Коканда. Третья цитадель Юнус-Ходжи после 1808 г. кокандцами была разрушена до основания. По неизвестной причине на плане Ташкента по первому прилагаемому рисунку из энциклопедии она не показана.

Четвертая и последняя урда была возведена кокандскими правителями на левом берегу Анхора напротив снесенной урды Юнус-Ходжи. В книге В. А. Нильсена можно увидеть подробный план этой крепости с большими и малыми постройками на ее территории:

U3

Подробность этого плана удивляет. Как будто он был выполнен по результатам фотосъемки с аэроплана. Или этот план был обнаружен при штурме Ташкента или российские картографы очень оперативно успели его нарисовать, т.к. все постройки урды стали интенсивно сноситься сразу же после завоевания Ташкента. По этому плану и описанию Нильсена  последняя  урда представляла собой обнесенную крепостной стеной большую территорию прямоугольной формы в плане. В юго-западном углу цитадели ее стены образовывали единственный крепостной бастион, подступающий вплотную к левому берегу Анхора. Стены кокандской урды были выше и прочнее городских стен Ташкента и содержали частые барбеты (выступы, площадки), на каждом из которых можно было установить артиллерийские орудия. Всего барбетов на стене урды было 33. По имеющимся источникам можно проиллюстрировать примерные поперечные размеры стен урды и стен города:

U4

Западная стена крепости вплотную подходила к Анхору и имела ворота как раз напротив выходящей к Анхору Шейхантаурской улицы. Вторые ворота располагались на противоположной восточной стене на одной линии восток – запад с первыми воротами. На прилагаемой к книге Ю. А. Соколова схеме эти ворота именуются Сарбазными.  Центральный широкий проход соединял восточные и западные ворота. В юго-западном углу Урды находилась резиденция ташкентских наместников кокандского хана, называемых с 1835 года беклярбеками, и дворец самого хана, которому нередко приходилось посещать Ташкент и пресекать всякие стремления беклярбеков к независимости. На территории урды было много других построек: казарм гарнизона, хозяйственных и военных складов, конюшен, хаузов и т.п. На южной стене крепости напротив ханского дворца были третьи малые ворота в крепостной стене.

После возведения цитадели к северу от нее стали формироваться новые жилые и торговые постройки, образуя при этом левобережную городскую часть Ташкента, относящуюся к Шейхантаурской дахе. На островке, омываемом двумя руслами Анхора, располагался Якка базар, где шла торговля скотом и другими товарами (потом там построили мемориал в память о землетрясении 1966 г.), а на улочке пересекающей левобережную часть севернее урды был Кашгар базар. Об этих базарах на сайте mytashkent.uz  уже рассказывалось.  На севере левобережной части еще располагались фруктовые сады и кладбища.  Для большей своей безопасности кокандскими правителями было решено построить городскую стену и на левобережной части Ташкента. Новый участок стены начинался от существовавшей тогда стены города восточнее ворот Тахтапуль, проходил на восток за арык Чаули, потом проходил с севера на юг и, поворачивая на запад, доходил до южной стены цитадели, размещаясь по одной линии с последней, которая при этом становилась частью границы города. От юго-западного угла крепости по направлению к югу был возведен новый участок стены города, который проходил по левому берегу Анхора, далее пересекал Анхор и соединялся со старой стеной. Этот левобережный участок городской стены южнее цитадели отсутствует на некоторых картах Ташкента с уже существующей левобережной частью. На новом участке городской стены существовало четверо ворот: Лабзак (восточней ворот Тахтапуль), Аккурган (севернее середины восточного участка стены), Коканд (в юго-восточном углу левобережной территории) и ворота неизвестного названия на южном участке стены рядом с цитаделью. В районе соединения на юге нового участка стены со старой стеной города появились ворота Коймас. Большой участок старой городской стены на правом берегу Анхора севернее этих ворот был за ненадобностью снесен.

По разрешению кокандского хана на левобережной части города севернее Урды стали заселяться кашгарлыки (кашгарцы), которые покинули свои земли в Восточном Туркестане вслед за отступившей кокандской армией при ее столкновениях с войсками Джунгарского ханства. Среди кашгарских построек селились и различные чины кокандской администрации в Ташкенте. Таким образом сформировалась т.н. кашгарская часть Шейхантаурской дахи города, а Аккурганские ворота стали называть Кашгарскими. Восточнее цитадели в пределах городской черты образовался  сарбазный двор, имеющий примерно такое назначение, как место открытого размещения войск со стойлами для лошадей, пунктами питания, легкими навесами и т.д.

До каких пределов простиралась цитадель и вся левобережная часть Ташкента? Ответ можно найти в книгах Нильсена и Соколова:

1.Цитадель имела площадь около 23,1 га, а длина ее крепостных стен составляла примерно 2км.
2.Воронцовский проспект нового русского Ташкента прошел по месту рва у южного участка стены левобережной части города, засыпанного сносимой крепостной стеной.
3.Улица Шахризябская в русском Ташкенте была раньше дорогой, примыкающей к внутренней стороне  восточного участка стены.
4. Старая дорога в Чимкент начиналась от ворот Тахтапуль, а продолжение Чимкентского тракта, проведенного после 1865 года к русскому Ташкенту, примыкало к восточной стене левобережной части города с ее внешней стороны. Потом этот участок Чимкентского тракта станет улицей Московской, Энгельса, Амира Темура.
5.За Кашгарскими воротами начиналась дорога в кокандское укрепление Ниязбек (в районе нынешнего города Чирчик), захваченное Черняевым еще на подступах к Ташкенту. Эта дорога превратилась потом в улицу Ниязбекскую, переименованную при советской власти в улицу Урицкого, а еще позже заново в Ниязбекскую.

Попутно я получил для себя и ответ на вопрос: почему Воронцовский проспект и Шахризябская улица были белыми воронами среди первых улиц русского Ташкента, ни располагаясь к ним параллельно, ни образуя с ними прямой угол. Сейчас  прежней Шахризябской улицы в Ташкенте нет (в Шахризябскую переименована Первомайская), а Воронцовский проспект, ставший в последствии улицами Сталина, Братской, Сулеймановой в 2012 году «развернули» до перпендикулярности с Амира Темура (Энгельса, Московской).

На некоторых планах старого города с левобережной частью показано, что арык Чаули проходил за городской чертой. Получается, что это не так, к тому же нерационально было бы при возведении восточной стены оставить этот петляющий арык за крепостной стеной. Можно предполагать, что арык Чаули был восточной границей сарбазного двора. Между арыком Чаули и восточной стеной размещалась кокандская военная ставка с палатками военачальников.  В западной части Урды с севера на юг и среди построек ханского дворца протекал арык Гидраган, который был соединен дополнительной протокой с арыком Чаули. А будущая улица Кашгарская была ранее извилистой дорогой, примыкающей извне к северной стене цитадели.

Имея точный план цитадели по Нильсену, и вышеизложенную информацию, можно было попытаться изобразить план левобережной части города 1865 года с привязкой к улицам Русского Ташкента. Что я и сделал. За неимением первых карт русского Ташкента пришлось довольствоваться картой 1932 года, когда-то любезно предоставленной мне Тимуром Узаковым, нечеткими фрагментами карты 1890 года, предоставленными Гузаль Иноятовой и планом города из Атласа азиатских владений России. С большой степенью вероятности можно предположить, что ворота Лабзак старого Ташкента располагались на будущей улице Лабзак, а центральный проезд цитадели стал в последствии проспектом Обуха. Вот что у меня получилось:

U5

При проецировании плана левобережного Ташкента на современную карту города, можно определить, что ворота Лабзак находились северней кладбища за «пожаркой», ворота Кашгар на т-образном перекрестке Амира Темура и Ниязбекской, ворота Коканд через дорогу от парка ОДО примерно на месте бывшей школы №2, а ханский дворец цитадели в районе аллеи памяти и памятника скорбящей матери.

Все крепостные стены цитадели и левобережной части Ташкента были снесены еще в 19 веке, кроме северного участка, просуществовавшего как минимум еще сто лет. Фотографию остатков северной стены можно увидеть в книге Ю. А. Соколова:

U6

Падение последней цитадели

Кокандская цитадель в Ташкенте перестала существовать 15 июня 1865 года (27 июня по новому стилю) через считанные часы после начала штурма города сравнительно небольшим отрядом генерала М. Г. Черняева. Причем цитадель, которая по определению должна была быть последним защитным рубежом защитников Ташкента, пала на двое суток ранее, чем произошла капитуляция всего города. Как такое могло случиться?

Деморализованное недавним (9 мая) поражением в открытом бою с Черняевым и гибелью своего бесстрашного предводителя Алимкула (Алим-Кули,) и расположенное в пределах осажденного города кокандское войско находилось в тревожном ожидании будущего развития событий и в надеждах на своевременную помощь со сторона Эмира Бухарского. Значительная часть населения Ташкента никогда не испытывала любви к кокандскому хану, а к нашествию иноверцев с севера относилась как к проискам дьявола. Генерал Черняев, перекрыв доступ воды в городские каналы и арыки,  подтвердил свои намерения овладеть Ташкентом произведенной им разведкой боем в ночь с 6 на 7 июня и описанной в книге Ю. А. Соколова:

«Направив отряд (2,5 роты, 4 орудия), стоявший на кокандской дороге (под командой подполковника Краевского), к Кокандским воротам города и оставив на месте одну роту с 2 орудиями, Черняев снялся с позиции и с остальной частью наличных сил двинулся вдоль южной стороны города, чтобы обойти его с запада. Эта операция сорвалась. Колонна, возглавляемая Черняевым, не смогла перетащить артиллерию через попавшийся на пути большой овраг и остановилась (таким оврагом могли быть берега канала Бурджар, текущего в юго-западном направлении. В. Ф.). Черняев ограничился лишь посылкой рекогносцировочной группы под командой военного инженера Макарова. Рекогносцировка была произведена, несмотря на то, что группа подверглась обстрелу, в том числе и из артиллерийских орудий. Нам не следовало бы и упоминать об этом «штурме», не будь заметок Мухаммед Салиха о сражении с отрядом, направленным к воротам Кокандской крепости Ташкента (правильней было бы сказать: к кокандским воротам Ташкента. В. Ф.). Эти заметки представляют интерес для нашей темы. Мы уже говорили, что 2,5 роты при четырех орудиях были высланы к городской урде. О бое с ними и рассказал нам Мухаммед Салих. Приводим сокращенное изложение его сообщения:

«Еще до 4 часов утра услышал я звуки пушечной пальбы со стороны ворот Хиябан на юго-западе города. (ни на каких картах Ташкента я не обнаружил ворота с таким названием. В. Ф.). ( Речь идет о пальбе в сторону черняевской группы). Часов в шесть утра, когда мы кончили утреннюю молитву, — продолжает автор, — мои друзья приветствовали меня, я их тоже и, спешно вооружившись, мы вышли из ворот мечети и направились на батарею Хинду-Баджи. Выглянув из-за кунгра (зубцы на верху крепостной стены для того, чтобы укрываться воинам от обстрела наступающих), увидели, что русские, поставив, как и раньше, две пушки на земле Азиз-Берды аксакала Киятского, стреляют по очереди и с той и с другой. Спешившиеся солдаты тоже стреляют, и пехота, разместившаяся у кирпичного завода Ишана паджа-Ходжи, оттуда тоже стреляет. Посмотрел я, как стреляют артиллеристы Хинду-Баджи. Вижу – снаряды летят на сто шагов и падают на пахоту. Между тем звуки пушечной кононады со стороны ворот Хиябан доносятся все сильнее и так часто, будто дождь идет.

Тогда я говорю Хинду-Бадже: «Слышишь, как бьются в стороне ворот Хиябан? Ты не слышишь?! Сегодняшний бой не обычный ежедневный бой!»

Отвечает Хинду-Баджи: «Каждодневный бой бывает согласно дневного рациона питания. Сегодня мы люди некормящего господина. Пусть и сам господин не кормится от кормящего (бога)!!», и, показав глазами на палатку Атабека Шабадора, сказал:

«У чиновников совесть потерялась! Мы были осведомлены»…- Начал говорить Хинду-Баджи, но вдруг прервав себя, закричал: «Эй, муллы, осторожней будьте, как бы снаряд врага не угодил в вас!»

Действительно, снаряд пролетел как раз над нами и упал в воду (надо думать, в арык Чаули, вытекающий из города в районе Кокандских ворот. В. Ф.).

Тут сразу же Сиддык-Тура (главнокомандующий при Алимкуле. В. Ф.) и его братья, находившиеся тут, а за ними Усман Нияз-Али вскочили на коней и бросились вон с софита крепости; за ними побежали и другие.

Мы закричали: «Эй, вы, бегущие, остановитесь! Ведь вы снаряд ислама!» Но тщетно, часть их все же удрала»

Это свидетельство очевидца с кокандской стороны наглядно иллюстрирует боеспособность и боевой дух гарнизона Ташкента за неделю до штурма города.

В книге Ю. А. Соколова о Мухаммеде Салихе имеется следующая информация:

Мухаммед Салих Кори Ташкенди – автор мемуарного типа произведения «Новейшая история Ташкента», законченного в 1875 г. Являясь по-мусульмански образованным человеком, обладал острым умом и большой наблюдательностью. Приехав в Ташкент в 1858 г., он оказался в центре общественной жизни города. Ярый защитник феодальной системы государства, активный поборник ислама. Мухаммед Салих участвовал в разных событиях, которыми насыщена жизнь ташкентцев того времени, и дал их яркие зарисовки с натуры.

Сам штурм Ташкента описывается в нескольких источниках:
1. Южаков Ю. Д. Шестнадцатилетняя годовщина взятия Ташкента – СПБ: в тип. В. В. Комарова, 1881. С.1-15; http://www.runivers.ru/Runivers/calendar2.php?month=01&year=2011&ID=61584
2. http://www.oldtashkent.ru/zavoevanie-tashkenta/4-zavoevanie.html ;
3. Ю. А. Соколов «Ташкент, ташкентцы и Россия», стр.164-166;
4. Д. Н. Логофет «Завоевание Средней Азии», http://statehistory.ru/1354/Tashkent-russian-army-1864-1865/ ;
5. Евгений Глущенко. «Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования» http://statehistory.ru/books/Rossiya-v-Sredney-Azii—Zavoevaniya-i-preobrazovaniya/6 ;
6. http://russian-bazaar.com/ru/content/490.htm

Внимательно изучив эти и другие материалы, я обнаружил, что они дополняют друг друга в отдельных эпизодах, но и то, что информация из этих  «первоисточников» в чем-то противоречива и непоследовательна  и особенно это заметно, если ее соотнести с планами (картами) города и цитадели. Я с большим уважением отношусь ко всем источникам, описывающим штурм и появившимся на основе воспоминаний очевидце тех событий. Но ни один из очевидцев не мог видеть картину штурма целиком и к своим рассказам он добавлял рассказы своих братьев по оружию. У меня появилась потребность проанализировать тексты и карты с целью уточнения для себя тех далеких событий взятия Ташкента русскими войсками. Мой анализ и выводы будут интересны далеко не всем посетителям сайта и поэтому  выдержки из первоисточников с построчными комментариями рассчитаны только на любителей истории Ташкента. Прошу не расценивать этот пост как попытку переписать историю, просто мои размышления по поводу событий 1865 года имеют право на существование и опубликование в литературно-историческом альманахе mytashkent.uz . Буду признателен, если кто-нибудь аргументированно покритикует мои комментарии и рассуждения.

Итак, что же происходило в Ташкенте с 15 по 17 июня 1865 года?

Первого комментирования удостаивается информация из источника [1],  которая присутствует также в википедии и выставлялась ранее на сайте mytashkent: https://mytashkent.uz/2008/07/15/shestnadtsatiletnyaya-godovschina-vzyatiya-tashkenta/

«Отделив из своего отряда гарнизон для защиты Ниязбека, для полевого укрепления Сарытюбе, для такого же укрепления на Ногай-кургане и, кроме того, выделив 2 роты и 2 орудия и полсотни казаков для занятия отдельным отрядом кокандской дороги на Куйлюке (группу подполковника Краевского. В. Ф.) , Черняев имел в своем главном отряде перед штурмом, всего около 1.000 штыков и сабель. И вот с этими небольшими силами он ночью 15 июня начал штурм Камеланских ворот города.

Впереди шли охотники и штурмовая колонна под началом штабс-капитана (впоследствии генерал-лейтенанта) Абрамова, в версте за штурмовой колонной шел майор Делакроа с 2 ротами и 2 орудиями, за ним в версте шел подполковник Жемчужников с 2 ½ ротами резерва при 4-х орудиях. На окраине города, вернее в пригородных садах был расположен арриергад из взвода пехоты и 1 сотни казаков, прикрывавший часть обоза и сообщение с маленьким полевым укреплением на Ногайкургане в 3 верстах от садов, где и находился весь главный обоз отряда. Начальник отряда со своим маленьким штабом и казачьим конвоем находился позади штурмовой колонны.

В 2 часа утра штурмовая колонна подошла версты на 1 ½ к стене городской, сняла штурмовые лестницы с верблюдов и понесла их на руках. Охотники направлены были садами по обе стороны дороги, а колонна шла несколько позади, также придерживаясь садов. Колонна двигалась с такой тишиной, что охотники подошли к самой стене незамеченные неприятельским караулом, выставленным впереди ворот, который открыл движение колонны, когда она уже наткнулась на него с лестницами. В одно мгновение караул был смят, а охотники в миг поставили лестницы и уже лезли на стену. Все это совершилось так быстро, что защитники ворот до 500 человек регулярной пехоты, никак не ожидавшие такого сюрприза, со сна были охвачены паникой и оказали весьма слабое сопротивление; большая часть бежала и только незначительная часть её легла на месте. В числе первых полезли на стену ротмистр (впоследствии полковник) Вульферт, поручик (впоследствии подполковник) Шорохов и священник Малов (впоследствии протоиерей, имеющий митру и орден св. Анны 1-й степени, первый настоятель Ташкентского военного Спасо-Преображенского собора.

Первыми по штурмовым лестницам у Камеланских ворот должны были взбираться самые смелые, сильные, ловкие и находчивые. Вполне возможно, что священник Малов отвечал всем этим качествам и одним из первых перелез через стену. В источнике [2] говорится, что Малов вошел в город впереди второй колонны (Делакруа) после разблокировки Камеланских ворот. В источнике [4] указывается, что проникновение штурмового отряда  на территорию города произошло через потайной лаз в стене, замаскированный кошмой и которым пользовались защитники города для выставления наружного караула у Камеланских ворот, а потом первыми на гребень стены по лестницам забрались унтер-офицер Хмелев и юнкер Завадский. В источнике [5] описывается проникновение в город и по потайному лазу и по приставным лестницам. Есть  основания полагать, что так на самом деле и было. Даже при наличии нескольких штурмовых лестниц проникновение большой группы солдат на территорию города, разблокировка ворот с одновременным захватом плацдарма потребовали бы существенно большего времени. В источнике [6] отмечено, что русские попали на территорию города через проломы в стене у Камеланских ворот, образованные после интенсивного их артобстрела, что мало похоже на истину при тайном выдвижении русского отряда вплотную к воротам.

Овладев воротами, часть людей немедленно стала отваливать ворота, наглухо заваленные землею, остальные бросились занимать ближайшие сады и дома, между тем подошел майор Делакроа. Тогда Черняев направил Абрамова с 500 человек направо, вдоль стены, на соединение с куйлюкским отрядом, состоящим из двух рот при 2 орудиях и сотни казаков, под начальством полковника Краевскаго, которому приказано было, снявшись с позиции на Куйлюке, подойти ночью к городской стене, но не открывать себя, пока не будут сами открыты или не услышат выстрелов главного отряда.»

Численность группы Абрамова в 500 человек при начале движения вдоль стены к цитадели явно завышена или является опечаткой, она не стыкуется с численностью этой же группы (450 человек)  после присоединения к ней пехоты Краевского (двух рот), описываемого в этом же повествовании.

«Быстро и смело бросился Абрамов по дороге, между садами и стеной; но с первого же барбета был встречен артиллерийским и ружейным огнем и отчаянным сопротивлением 200 сарбазов (регулярная пехота). Решительным натиском неприятель был опрокинут и уничтожен, орудия заклепаны и сброшены в ров и Абрамов двинулся далее. За первым был взят штыками такой же второй барбет с орудиями, за вторым третий взят был с боя; последующие же затем были оставлены защитниками, скрывшимися в город. Абрамов, заклепав и сбросив с барбета в ров орудия, двигался далее, пока не дошел до кокандских ворот, занятых сильным гарнизоном неприятеля, перестреливавшимся с отрядом полковника Краевскаго. Услышав в тылу своем крики «ура!», гарнизон бросился в город и таким образом Абрамов без сопротивления соединился с куйлюкским отрядом. Приняв к себе пехоту этого отряда, поднявшуюся на стену на ямках и ружьях, Абрамов двинулся далее, а полковник Краевский с казаками и четырьмя конными орудиями бросился на перерез бегущему в недалеком расстоянии из города неприятелю к кашгарским воротам»

Барбеты представляли собой площадки на городской стене с размерами, позволяющими разместить небольшое количество орудий, которые закатывались на боевую позицию по насыпным аппарелям. Пушки кокандцев на барбетах городской стены не могли быть использованы для выстрелов по группе Абрамова, стремительно двигающегося вплотную к городской стене.  Вероятно, что барбеты городской стены располагались только у ворот города в отличие от частых барбетов на стенах цитадели.  И  не барбеты с малочисленными артперсоналом являлись основным препятствием продвижению Абрамова, а части гарнизона, находившиеся у вверенных им ворот. На своем пути к цитадели Абрамов прошел площадки перед заваленным тешиком, Бешагачскими воротами и воротами Коймас. Все сарбазы, охранявшие эти ворота уже были готовы к нападению, в отличие от застигнутых врасплох кокандцев  у Камеланских ворот. Правда, сначала они ожидали нападение извне, а не с левого фланга уже на городской территории.

Когда Абрамов дошел до Кокандских  ворот, неприятеля там уже не было. Обстреливаемый из пушек Краевского ташкентский гарнизон начал паническое отступление раньше, как только увидел солдат Абрамова на стенах цитадели.

Этот абзац вызывает главный вопрос – Абрамов никак не мог дойти до Кокандских ворот, минуя Цитадель или хотя бы ее южную стену. Многочисленный разрозненный кокандский гарнизон, находившийся на Сарбазном дворе, мог отступать только в жилой Кашгарский район на севере левобережной части города  или за пределы города через единственные Кашгарские ворота. Краевский с пушками и казаками начал движение параллельно Абрамову по внешнюю сторону стены, т.к. попасть с казаками и пушками в город он мог бы только через городские ворота, а Кокандские ворота скорее всего были наглухо завалены землей и откапывать их не было времени. Краевский  на своем пути вдоль стены увидел спасавшегося бегством через Кашгарские ворота противника, которого он недолгое время преследовал за пределами города, а потом вернулся и зашел в город через Кашгарские ворота.

«Между тем Черняев, вызвав к воротам резервы, послал вслед за Абрамовым майора Делакроа с 2 ротами и одним орудием. Прибежавшие резервы направлены были занять кругом ближайшие сады, дома и улицы, которые опомнившийся неприятель стал уже снова занимать, и из-за глинобитных домов открыв огонь по цепи русских стрелков. Отбросив неприятельские отряды в глубь города, Черняев ввел в городские улицы подле ворот, два легких и три батарейных орудия и открыл огонь по городу и затем, стянув к воротам и арриергард, устроил подле ворот перевязочный пункт — раненых и убитых уже набралось не мало.

Почти вслед за Делакроа Черняев отправил по той же улице подполковника Жемчужникова с 2 ротами при 2 орудиях на подкрепление Абрамова и для занятия цитадели. Таким образом, разослав по частям войска, Черняев оставил себе у Камеланских ворот только около 200 человек пехоты и полсотни казаков (остальные казаки также были разосланы). Эти силы занимали на версту от ворот две большие улицы, сады и сакли и служили прикрытием орудиям и воротам. Задний же фас позиции со стороны садов оберегала милиция из сыр-дарьинских, семиреченских и также из вновь покоренных киргизов.»

Для оставшейся около Камеланских ворот группы русских солдат это слишком большой защищаемый плацдарм (на версту от ворот).

«Хотя Делакроа двинулся тотчас же вслед за Абрамовым, но он обнаружил, что все барбеты вновь занятыми неприятелем, так что почти каждый пришлось ему брать снова штыками. Также и Жемчужников, шедший вслед за Делакроа, находил барбеты вновь занятыми сарбазами, которых приходилось также выбивать огнем и штыками. Делакроа, дойдя до кашгарских ворот, открыл их и впустил в город с артиллериею и казаками полковника Краевскаго, а Жемчужников, заняв цитадель, в 1 ½ часов утра, присоединился к ним. Согласно указанному плану действий, они остановились между кашгарскими и коканскими воротами, где была ханская ставка, ожидать возвращения Абрамова для того, чтобы, по соединении с ним, действовать совокупными силами, или порознь, как укажут обстоятельства, и спустя несколько времени послали по разным улицам партии от 25 до 50 человек для открытия его и в случае надобности, чтобы оказать ему помощь.»

Через Кашгарские ворота уже в панике покинула город часть кокандского гарнизона и вряд ли кокандцы закрыли их за собой снаружи, мимо этих ворот в черте города уже проследовал Абрамов со своей группой и Делакроа не требовалось открывать ворота, он мог только дожидаться встречи с Краевским, отряд которого мог увидеть со стены у Кашгарских ворот. Наиболее вероятно, что путь Делакроа к Кашгарским воротам проходил также через цитадель или в обход ее с севера.

 Во времени занятия Жемчужниковым (час тридцать утра) явная неточность или опечатка. Когда же тогда цитадель прошли Абрамов и Делакроа?

На барбетах (небольших площадках) городской стены во время рейдов Делакроа и Жемчужникова  защитников города скорее всего не было, а сопротивление движению групп оказывалось со стороны городских улиц, подходящих к городской стене.

«Абрамов с 450 человек (к нему присоединились, как сказано выше, 2 роты куйлюкского отряда) отправился далее вдоль городской стены к карасарайским воротам, около которых по преимуществу располагалась русская партия города, с целью оказать на нее влияние. Дойдя до Карасарайских ворот, Абрамов повернул влево в город, чтобы выйти прямее к указанному пункту между кашгарскими и кокандскими воротами.

Если бы Абрамов располагал хорошей картой города, то для скорейшего возвращения к ханской ставке он воспользовался бы тем же путем, которым уже прошел. Вероятно, что Абрамов, не встретив на пути к Карасарайским воротам серьезного сопротивления, в инициативном порядке решил закрепить успех, пройдя победным рейдом через центр города, и  выйти к Камеланским воротам.

Но лишь только он вдался в городские улицы, как встретил самое упорное сопротивление — пришлось почти каждый шаг брать боем. Защитники города засели за глинобитными заборами, за деревьями, на деревьях, устроили на улицах барикады; нужно было выбивать их огнем и штыками и снова встречать такое же сопротивление! Толпа до того была нафанатизирована духовенством, сзывавшим в центре города народ на защиту ислама и домашнего очага, что не только бросались на наших солдат со штыками, пиками, айбалтами (топорики на длннных палках), но и с голыми кулаками — и конечно попадались на штыки. Молодцы Абрамовские уже выбивались из сил, отбиваясь от преследующаго на каждом шагу неприятеля и неся своих раненых и убитых — и весьма кстати встретили, правда уже вблизи ханской ставки, высланную им оттуда на встречу небольшую партию.»

Перед ханской ставкой на пути Абрамова  находился опустевший сарбазный двор, а до него Абрамову предстояло пройти по главному проходу также опустевшей цитадели. Так что, скорее всего, Абрамов встретил подмогу в конце Шейхантаурской улицы, а самой подмоге, чтобы выйти навстречу Абрамову, пришлось преодолеть ожесточенное сопротивление защитников города, занявших оборону перед мостом, соединяющим Шейхантаурскую улицу с восточными воротами цитадели, уже захваченной русскими. Вряд ли у ташкентцев тогда были намерения отвоевывать захваченную русскими кокандскую урду с дворцом любимого хана.  Этот эпизод описывается в  источнике [2].

Когда Абрамов соединился с отрядами Краевскаго, Жемчужникова и Делакроа у них образовалась внушительная сила почти в 900 человек. Стоявшие на ханской ставке не знали, где Абрамов, цел ли он, не затерт ли, не задавлен ли на улицах города? Бывшие с Абрамовым шли все вперед и не знали, что делается позади, не знали, встретят ли они на ханской ставке кого нибудь; не знали что с Черняевым, удерживает-ли он Камеланские ворота? И вдруг они сходятся целы, почти невредимы, дело не потеряно, Черняев держится! И теперь они становятся уверены, что могут захватить город. И солдаты прыгали от радости, целовались между собой, при встрече песни запели, пустились в пляс!

Но вот прискакал гонец садами с конвоем казаков, — Черняев требует войска назад, к позиции: на него наседают отряды из центра города.

После ухода Жемчужникова от Камеланских ворот, с 5 часов утра до 2 часов пополудни, здесь было почти все спокойно; слегка наседавший из садов и улиц неприятель был легко отбрасываем назад. Но с двух часов дня атаки неприятеля значительно усилились! Все имеющияся наличные силы Черняев разослал по окружающим садам, строениям и улицам, так что у него оставалось только 18 человек пехоты, несколько казаков и лазаретная прислуга, занятая перевозкой раненых. Но и 18 человек пришлось послать на подкрепление в улицу, ведушую прямо в центр города на базар. Защитники города забаррикадировали все улицы и вооружилн их орудиями. Пришлось брать баррикады уже штыками. Но с слабыми силами удаляться в глубь города было невозможно, поэтому приходилось оставлять взятую баррикаду и, опрокинув неприятеля, отступать назад к воротам. Тогда неприятель снова устраивал баррикаду и снова наседал на цепь стрелков. Так держался Черняев до 5 часов, когда стали подходить к нему Абрамов, Жемчужников и другие. Прибывшими войсками быстро очищена была вся окружающая Камеланские ворота местность. В это время явилась депутация от торговцев и аксакалов (старшина) города с изъявлением покорностн от торговцев и хлебопашцев.

Но тогда же получено было сведение, что на базаре, в центре города, собралось до 15 тысяч защитников, которые клялись на коране умереть за веру и за город. Тогда Черняев решил зажечь строения и дома полукругом от Камеланских ворот, чтобы отделить себя ночью огненной полосой от центра города. Эта мера была необходима: весь отряд был утомлен до крайности. Предыдущую ночь никто не спал и целый день были все на ногах, дрались с неприятелем и, естественно, утомились до изнеможения. Окружив Камеланские ворота со стороны города густой цепью стрелков с резервами, Черняев расположил отряд на ночлег в очень тесном пространстве вокруг ворот; едва люди могли перехватить горячей пищи и немного поспать, между тем артиллерийский огонь с нашей стороны не умолкал. К 5 орудиям прибавлена была старушка (с тридцатых годов валявшаяся в Омске), 2-х-пудовая мортира и ракетный станок с фугасными ракетами. Неприятель несколько раз порывался напасть на утомленный русский отряд, — и вот тут оправдалась вполне предусмотрительность Черняева, неприятель, бросаясь из центра города через огненную полосу, совершенно обнаруживал себя и попадал на пули наших стрелков, которые, напротив, оставались в тени и были совершенно замаскированы. После нескольких попыток неприятель прекратил серьезные наступления, но перестрелка не прекращалась всю ночь и по временам неприятель пытался тушить горящие строения и дома и прорваться чрез освещенную полосу более или менее значительными партиями, но попытки его не удавались.
Утром, 16-го июня, Черняев командировал полковника Краевского с 3 ротами и 2 орудиями собрать сброшенные с барбетов орудия и взорвать цитадель. Улицы, переулки, сакли и дома по всей дороге, которою шел Краевский, были опять заняты неприятелем — и снова пришлось брать баррикады и сакли, очищать улицы и переулки. Окончив поручение, Краевский вернулся к Камеланским  воротам, куда, между тем, явилась снова депутация от торгового сословия с просьбой, прекратить огонь и с заявлением, что город сдается и если еще неявились с покорностию все аксакалы и почетные граждане, то лишь потому, что заняты возстановлением порядка, успокоением черни и обезоружением забравшагося в город с разных сторон всякого сброда. Черняев прекратил огонь — и на другой день 17-го июня, явились к Черняеву аксакалы и все почетные жители и сдали город безусловно.

По информации с сайта oldtashkent.ru взятие Ташкента генералом Черняевым описывается несколько иначе:

«Согласно этому плану (штурма), главный отряд снялся с позиции в 11 часов вечера и двинулся тремя эшелонами на расстоянии километра один от другого. Первая штурмовая колонна, состоявшая из охотников и 2 с половиной рот, под начальством штабс-капитана Александра Константиновича Абрамова (умер 13 октября 1886 года) подошла на рассвете (часа в 3) к стенам крепости, бросилась вперед, и не дав опомниться неприятелю, заняла барбет, сбросив с него неприятеля и орудия, стены и близлежащие сакли и сады и отворила ворота, в которые стали входить следующие колонны, впереди которых ехал священник Андрей Евграфович Малов с крестом в руках.

Лишь только передовые части колонны стали показываться, Абрамов с 250 человек двинулся вправо по улице вдоль городской стены. На первом же барбете он был встречен огнем из 4 орудий, прикрываемых 200 сарбасами, засевшими за турами. Сарбасы были прогнаны и орудия взяты, заклепаны и сброшены в ров. Таким же образом были взяты штыками еще 3 барбета, все же остальные, на пройденном Абрамовым пути вдоль городской стены (15 километров) были уже оставлены, и орудия только им заклепывались и сбрасывались с барбетов. Пройдя до Кара-Сарайских ворот (с западной стороны города), Абрамов вступил в город и направился сначала к базару, потом к цитадели, занятой уже русскими. На всем этом пути он встречал баррикады, защищаемые сильным ружейным огнем, и должен был брать их штыками»

В этой части повествования о продвижении Абрамова до Карасарайских ворот ничего не говорится о его проходе через цитадель, присоединеии к его группе пехоты Краевского и бегстве кокандского гарнизона, преследуемого казаками Краевского. Почему-то эти кульминационные события описываются в этом источнике гораздо позднее.

Карасарайские ворота находились строго на севере города. Такое ошибочное их расположение в этом источнике (с западной стороны города) скорее всего базируется на этой карте Ташкента:

U7

Явные неточности этой карты, например, изображение центрального базара гораздо южнее и недалеко от Камеланских ворот, говорит о том, что карта была создана по непроверенным и неточным данным еще до штурма города. Можно предположить, что именно этой картой и руководствовался Черняев при подготовке к штурму Ташкента,  Абрамов намеревался после прохода центрального базара выйти к Камеланским воротам к Черняеву, а окончательное завоевание цитадели предполагалось осуществить группами  Делакруа и Жемчужникова.

«Как только Абрамов двинулся вправо, неприятельская пехота сосредоточилась против левого фланга атакующих в двух ближних улицах, идущих к базару, и с барабанным боем и криком Алла бросилась на войска. Две удачно пущенные фугасные ракеты, а вслед за ними удар в штыки, опрокинули неприятеля и заставили в совершенном беспорядке и с большими потерями очистить улицы.»

Только в одном месте при движении  к центру города (базару) Абрамову необходимо было повернуть направо – улица от Карасарайских ворот не выходила прямиком к базару. В этом  можно убедиться по карте Ташкента 1890 года.

«Почти одновременно с движением Абрамова, генерал Черняев открыл огонь по городу из двух конных и 3 батарейных орудий; немного спустя послал по тому же направлению, по которому шел Абрамов, майора де ла Кроа с 2 ротами и 1 орудием и, вслед за ним, подполковника Николая Павловича Жемчужникова (Н.П. Жемчужников, вскоре после завоевания Ташкента, вышел в отставку, вел торгово-промышленные дела, нажил значительное состояние и умер 5 сентября 1883 года) тоже с 2 ротами и 2 орудиями. Де ла Кроа встретил по дороге баррикады, которые неприятель весьма скоро устраивал из арб и срубленных деревьев, и пока выбивал из них неприятеля, Жемчужников успел догнать его. Соединясь вместе, оба отряда двинулись к цитадели, которую и заняли в 7 с половиной часов утра. Немедленно и здесь выдвинута была артиллерия и открыт огонь по городу. Неприятель, отброшенный внутрь города, прекратил перестрелку, но отряд Жемчужникова должен быль выйти из цитадели, так как кокандцы подожгли службы ханского дворца и, огонь, распространяясь довольно быстро, грозил взрывом пороховых складов, там находившихся. Выбраться из цитадели, однако, оказалось делом нелегким. Местные жители, оправившись от испуга, заняли лавки и  крыши домов у самых ворот цитадели и никого безнаказанно не пропускали. Когда капитан Сярковский, которому было предложено очистить путь от неприятеля, отказался это выполнить, тогда священник Малов, крикнув «за мной братцы» бросился с крестом в руке вперед и моментально очистил от неприятеля прилегающий берег арыка Анхор едва не поплатившись за это жизнью: местный житель стрелял в него в упор, но случайно фитильное ружье дало только вспышку.»

У кокандцев вряд ли было время на поджигание построек цитадели при стремительном проходе Абрамова через нее. Пороховые склады никак не могли располагаться поблизости от ханского дворца и западных ворот цитадели. А Жемчужников с Делакруа в случае опасности могли беспрепятственно покинуть Урду через Сарбазские ворота на опустевший Сарбазный двор. Скорее всего, в этом эпизоде описывается столкновение группы, направленной в помощь Абрамову, приближение которого по Шейхантаурской улице увидели с высоких стен цитадели,  и которая  встретила упорное сопротивление сразу за  мостом через Анхор после выхода из западных ворот цитадели. Мог ли один безоружный человек – священник Малов  моментально очистить от неприятеля весь противоположный берег Анхора?

«Отряд полковника Краевского, снявшись с позиции в полночь, двинулся к Ташкенту. Неприятель, заметив отряд, открыт огонь из 9 орудий, на который тот отвечал из 4 легких. Вскоре за стеною послышалось «ура», и пехота отряда Краевского, с помощью людей главного отряда, стала взбираться на стену на лямках и оружиях.  В это время Краевский получил известие о появлении на правом фланге бегущего из города неприятеля.  Он тотчас же с казаками и 4 конными орудиями поскакал наперерез его. Удачные выстрелы картечью, на самую близкую дистанцию, заставили толпы сначала пехоты, а потом конных, в числе более 5000, бежать. Горсть казаков (39 человек) бросилась их преследовать и довершила их расстройство.  Между тем поднявшаяся на стену пехота, соединясь с Абрамовым, продолжала дальнейшее движение вдоль стен.»

Этот абзац явно не на том месте повествования, где ему следовало бы находиться. Об этом уже было сказано ранее.

Соотношение преследователей (39 казаков) и преследуемых (5000 сарбазов и конников) умопомрачительное – на одного казака пришлось около 250 сарбазов, разбегающихся в разные стороны! Кто и как сосчитал выбежавших из Кашгарских ворот сарбазов?

«Сам Краевский, по вступлении в город, соединился с Жемчужниковым, оставившим уже в то время цитадель, и стал на позиции между Кокандскими и Кашгарскими воротами на месте ханской ставки.

С очищением половины города и с прекращением перестрелки, главный отряд собрался у Камаланских ворот»

О каком очищении половины города и о каком главном собравшемся у Камеланских ворот  отряде идет речь? Там на момент ухода Жемчужникова с Черняевым осталось около двухсот солдат и с полсотни казаков,  были уже убитые и раненные. Перестрелка у Камеланских ворот не прекращалась, а усиливалась, именно поэтому Черняев и вызвал к себе все свои силы.

«Явилось несколько аксакалов с изъявлением совершенной покорности и обещанием на завтра явится в лагерь с старшинами и почетными лицами всего города, которых надеялись убедить в положительной невозможности дальнейшего сопротивления. Но к вечеру неприятель опять засел в ближайших саклях и открыл огонь по цепям. Сообщение между главным отрядом и отрядом Краевского почти прекратилось»

А было ли это сообщение на этот  момент вообще? Почему здесь  упоминается только один Краевский? Или в его (подполковника) группу вошли в подчинение остальные группы (штабс-капитана и майора)?  

«Баррикады явились на всех улицах и на всех перекрестках. Самое отчаянное сопротивление было на улице, ведущей от ворот на главный базар. Артиллерийский сотник Николай Александрович Иванов, посланный с 50 человеками для очищения ее, встретил баррикады, вооруженные артиллерией. На первую баррикаду он кинулся в штыки, выбил неприятеля и завладел орудием, но не успел еще разобрать баррикады, как был встречен картечью из двух орудий со второй баррикады и перекрестным ружейным огнем из саклей, тогда опять бросился в штыки и взял баррикаду и орудия. Такими действиями войск улицы были очищены вторично. Артиллерия, выдвинутая от ворот на километр внутрь города, открыла огонь, продолжавшийся всю ночь. К ночи все войска стянулись к Камаланским воротам»

Ни одна улица не соединяла центр города с Камеланскими воротами. Это видно по плану Ташкента.

Защитные баррикады на улицах, примыкающих к Камеланским воротам не особенно тревожили Черняева – он не собирался двигаться внутрь города, для этого не было сил. А вот выстрелы пушек противника, установленных за баррикадами приносили немалый урон. Эти пушки и обезвреживал сотник Иванов.

 В первом источнике четко отражено, что Черняев, осознавая невозможность удержания плацдарма у Камеланских ворот имеющимися силами, приказал через нарочного всем группам своего отряда  вернуться к плацдарму, что и было исполнено к 5 часам вечера 15 июня.

Представляется маловероятным выдвижение артиллерии Черняева (шести орудий)  на 1 км вглубь города. Если на карте Ташкента построить в соответствующем масштабе дугу километрового радиуса с центром у Камеланских ворот, то получится, что одна из шести пушек Черняева располагалась на пол пути к  центральному базару.

«16 июня, утром, полковник Краевский с 3 ротами и 2 орудиями был командирован для сбора неприятельских орудий и взрыва цитадели. По всей дороге он встречал те же баррикады и тот же огонь из смежных саклей, как и накануне, а по занятии цитадели частью и меткий огонь из ближайших садов и саклей; но, не смотря на все эти препятствия, исполнил поручение и вернулся в лагерь. К вечеру улицы были свободны, и перед закатом солнца прибыли наконец посланные от аксакалов просить позволения всем старшинам города явится на другой день.

17 июня действительно явились все почетные жители города с изъявления полной готовности подчинится русскому правительству. Город сдался безусловно и жители были обезоружены.»

Описание завоевания Ташкента по книге Ю. А. Соколова  краткое и лаконичное, в нем почти отсутствуют какие либо подробности, вызывающие вопросы при изучении, и только в этом источнике конкретно указывается на проход Абрамовым цитадели:

«Штурм начался на рассвете артиллерийским обстрелом из легких пушек (группы Краевского) укрепления у Кокандских ворот и одновременным вторжением главных сил отряда в город через Камеланские ворота. Штурмовая группа капитана Абрамова (250 солдат), бесшумно сняв наружный караул, по штурмовым лестницам взобралась на стену, коротким ударом сбила охранный отряд, откопала заваленные изнутри Камеланские ворота, отражая пытавшихся помешать этому подбегавших защитников, и открыла ворота отряду. Как только в город вошли первые части, немедленно началось движение колонны Абрамова по городской стене к цитадели города. Она двигалась форсированным маршем, на первых четырех парапетах боем сламывая сопротивление защищавших их гарнизонов (атрприслуги при четырех орудиях и сарбазов по 100-200 человек). Дальше они двигались уже свободно, так как на парапетах солдат больше не встречали. К 7 часам 30 минутам утра колонна была в цитадели и ее заняла»

Все логично и непротиворечиво, кроме той информации, что Абрамов двигался к цитадели по стене, а не вдоль нее. Ширина гребней городской стены была явно узковата для передвижения большой группы солдат в полном снаряжении,  с боеприпасами и под обстрелом. Ранее уже подчеркивалось, что ташкентские гарнизоны защищали не маленькие парапеты с артиллеристами и артприслугой, а городские ворота и примыкающие к ним улицы.

«Появление отряда Абрамова в цитадели вызвала бегство из города, через Кашгарские ворота, всех конных частей ташкентского гарнизона, а пехотные части отступили внутрь города. Командование гарнизона, видимо, тоже скрылось. Во всяком случае оно потеряло связь с рассыпавшейся в различные районы пехотой. Артиллерия тоже осталась без прислуги. Отступавшие подожгли «ханские постройки» в Урде. Мухаммед Салих, бывший в то время у Кокандских ворот, писал: «Худай Кули со своими джигитами, охранявший узкий проход около ворот Кирилмас, как появились русские, убежал и эти узкие (удобные для обороны) места русские прошли (свободно). А здесь (в районе Кокандских ворот) Карибадал и Джан-Той раньше всех побежали. В это время от местности старых закрытых ворот Ширдар вышли русские солдаты и наверх софита смотрели. Я увидел их и пустил в них подряд 15 пуль, тотчас и Ишан Махмуд Ходжа Мусса Мухаммед Алибаба тоже начали стрелять. Оглянувшись же, я увидел, что пока я стрелял, Хинду-Баджа бросил свои пушки и исчез, стоявших тут же несколько других известных стрелков – тоже не стало видно. Они сбежали.Тогда я сказал своим друзьям: «теперь это место не для боя. Пройдемте вон в тот дом, напротив нас…»

Интересно, в какой дом  направился Мухаммед Салих со своими друзьями-муллами?

Вероятно, что Кирилмас назывались западные ворота цитадели, выходящие к Шейхантаурской улице и защита которых большими силами, по мнению кокандцев, не являлась необходимостью. А Шердар назывались неиспользуемые ворота в районе подхода южного участка стены левобережного Ташкента к стене цитадели (см. план цитадели в  книге Нильсена).

«Отряд Абрамова, по существу, без препятствий дошел до Карасарайских ворот, оттуда к центру города (к базару) и возвратился по главной улице к цитадели. Лишь в районе базара он встретил сопротивлении противника»

У Абрамова не было времени для определения своего местоположения в глубине города во время боя среди кривых улиц и тупиков. Карта Ташкента, которую он мог изучить заранее, была весьма примитивная. Пройдя район центрального базара, Абрамов мог на востоке увидеть высокую стену цитадели с клубами дыма над ней и принять за нее городскую стену в районе Камеланских ворот. И Абрамов начал с боями продвигаться к видневшейся стене, надеясь на встречу с Черняевым. Возможно, что штабс-капитан был немало удивлен, когда понял, что снова приближается к цитадели, и был несказанно обрадован вышедшей навстречу подмоге.

«За группой Абрамова следом, преодолевая сопротивление мелких групп защитников города, прошли от Камеланских ворот до цитадели еще два отряда.16 июня группа под командой Краевского вновь прошла от Камеланских ворот и в цитадели взорвала ее стены и укрепления.

Вечером к Черняеву явились аксакалы Сибзарской и Кукчинской частей с заявлением, что назавтра будет сдача города»

 Был ли целесообразен рейд группы Абрамова через центр города? И да и нет. Абрамов на волне предыдущего успеха решил не упускать инициативу и совершить демонстративный марш по якобы покоренному городу. Но этот марш превратился в кровопролитную разведку боем с неизбежными потерями. Абрамов уточнил тогда для себя текущую обстановку и продемонстрировал ташкентцам решимость, смелость и профессионализм русских солдат. Но и защитники города уяснили, что с малочисленным врагом бороться можно, используя баррикады, тактику засад и преследования. Группа Абрамова была практически вытеснена из города, а тактика борьбы с ней была использована при боях с русскими у Камеланских ворот. Окончательным факторами при сдаче города послужили успешная защита плацдарма, непрерывный обстрел города из пушек от Камеланских ворот и рейд Краевского 16 июня к цитадели с подрывом ее основных стратегических объектов. А возникающие при артобстреле пожары в городе нечем было тушить, т.к. Черняев еще задолго до штурма перекрыл доступ воды в арыки и каналы города.

На основании информации из имеющихся источников мною была нарисована схема боевых действий при штурме Ташкента, не претендующая, конечно, на стопроцентную достоверность:

U8

Дополнение первое к части первой
Когда то я с какого то сайта скачал текст о кокандской урде в Ташкенте. Попытки вспомнить адрес сайта для указания в ссылке не привели к успеху. Думаю, что автор этого текста простит меня, если я приведу этот текст ниже:

Новая Урда (Кокандская) располагалась, как указывалось выше, на северо-восточной окраине города за арыком Анхор па его левом берегу. Она занимала территорию между улицами Лахути и Кашгарской с севера и юга и Чемпиона и Хорошинской с востока и запада. Современный рельеф города еще сохранил кое-где остатки того, что было грозной Урдой, и теперь осталось только в названиях трамвайных и троллейбусных остановок. Что же представляла собой эта «твердыня» Кокандского ханства? Весьма примитивное в фортификационном отношении сооружение из глины и сырца, могущее противостоять только пешему и конному войску с таким же примитивным вооружением, вроде фитильных ружей, луков, копий и артиллерийских орудий, вид и действие которых весьма образно описаны у Поспелова и Бурнашева: «На войну берутся какие есть и большие пушки, их везут на телегах и как не умеют сделать лафетов и к оным укрепить, то, когда дело дойдет до сражения, снимают на землю, и, полагая на возвышенное место, стреляют. При каждом выстреле пушку с места сбрасывает, которую паки тут же переносят»…

Вот как описывает эту крепость Филипп Назаров, побывавший в Ташкенте в 1813 г.: «В 1/4 версты от города находится укрепление, помещающее в себе до 10.000 войска, укрепление сие обнесено со стороны Кокандии двумя высокими каменными стенами и двумя глубокими рвами, а к городу одной стеной и глубоким каналом, имеющим до 50 саженей ширины (Анхор). Въезд в укрепление сие по узкой тропинке. В середине сего укрепления на возвышенном месте построен замок, обнесенный высокими стенами и тремя рвами, имеющими по 7 сажен глубины. В сем замке живет главнокомандующий, имеющий полную власть — казнить смертью без доклада владетелю. Ташкент был прежде независимым и служил резиденцией владетеля, а ныне, по покорении, сделался провинцией Кокандии. Замок прежнего владетеля разрушен до основания, а мы видим на том месте одни груды камней. Через город беспрестанно проходят караваны».
Кокандская Урда, зафиксированная на генплане 1866 г., не претерпела особых изменений, если не считать уронов в ходе военных действий. Строилась она по типу многих среднеазиатских крепостей — типу, сложившемуся в средневековье и дожившему до конца XIX века без особых изменений, выполняя скорее таможенные, нежели оборонные функции.
Прямоугольный в основе план крепости нарушен только в юго-западном углу, где выступает сильно развитый бастион. Стены цитадели (внешние), как сообщают старожилы, были несколько выше стен города, стены, сделанные из глины, имели широкое основание до трех саженей, высоту от 5 до 7 саженей и верхнюю, суженную по отношению к основанию, площадку шириной две сажени. Верхняя площадка была прикрыта с внешней стороны парапетом с бойницами, а с внутренней — открывалась на город. Полукруглые башни делили стены на короткие куртины, замыкали углы и фланкировали ворота. Всего этих башен было 33. Более соответствовало требованиям фортификации решение западного фаса, где далеко выступающий бастион с тремя башнями обеспечивал безопасность стен и ворот, выходящих в город. Двое других ворот, обращенных на юг и восток, фланкировались только башнями.
Подобное положение подсказывает вывод, что больше всего обитатели цитадели заботились о необходимости защиты от города, который был отделен от крепости еще и каналом Анхор. Пушки бастиона держали под обстрелом большую часть территории города, над которой доминировала Урда, расположенная выше его. Общее падение рельефа на этом участке идет с востока на запад.
Хорошо было налажено водоснабжение Урды, в западной ее части охвачен стенами большой отрезок арыка Гадраган, почти параллельно ему выстроена западная крепостная стена. Из канала Анхор был выведен второй арык, который через центральные ворота (западные) проходил к восточным, разрезая территорию Урды на две неравные части: меньшую — северную и большую — южную. На случай отвода арыков*, чтобы не было перерыва в водоснабжении, выкапывали хаузы, их отмечено девять — пять в южной и четыре в северной частях цитадели. В цитадели размещался гарнизон, некоторое количество частных жителей, очевидно, приближенных кокандского бека, и сам бек со свитой и слугами. Часть военных (сарбазы) и их семейства помещались в Кашгарском квартале, тоже отделенном от города стенами, обширные сараи служили казармами и конюшнями. Дворец и службы кокандского бека размещались на участке в юго-западном, наиболее укрепленном углу крепости. По всей территории разбросано довольно много (около 50) частных домов, были, конечно, и казармы для размещения войск.

Дополнение второе к части первой

В каком месте современного Ташкента ранее располагались Камеланские ворота? Ответ на этот вопрос может дать схема Ташкента 1865 года. По ней видно, что сразу же за городской территорией в районе Камеланских ворот находилось мусульманское кладбище с мавзолеем Ходжи Аламбардора. Сейчас этот мазар с современной мечетью примыкает к улице Камолон (на Google снимке эта улица называется Янгиабад), от которой восточнее кладбища пролегает улица Казырабад, имеющая большой уклон к югу, причем кладбище располагается на горизонтальной поверхности и примыкает к этой улице крутыми и высокими откосами. Многое пришлось повидать этим откосам… Эта улица и была ранее дорогой, по которой Черняев со своим отрядом в ночь на 15 июня тайно подошел к Камеланским воротам. Это подтверждается также и картой Ташкента 1890 года, на которой можно разглядеть остатки городской стены. А камеланские ворота стояли на т-образном перекрестке нынешних улиц Камолон и Казырабад в пяти минутах ходьбы от станции метро «Миллий бог».

U9

В середине сентября я специально совершил прогулку в этом районе Ташкента, расспросил пожилых мужчин у мечети, которые, к своему и моему сожалению, не смогли ответить на все мои вопросы. Побывал и у часовни, под которой были захоронены 25 русских солдат, погибших при взятии Ташкента. Она стоит сейчас на улице Афтоб, параллельной улице Казырабад, примерно в ста метрах южнее улицы Камолон. Вросшая на полметра в землю и позабытая всеми (кроме жителей махали) часовня стоит на обычной улочке обычной ташкентской махали, а внутри ее можно увидеть какие то мешки. На сайте mytashkent.uz  по тэгу «часовня» об этом памятнике рассказывалось не раз.

U10

U11

Недавно на сайте  проходила дискуссия о сборе средств на памятник Луке (Войно-Ясенецкому). Так это только памятник, а часовня – забытый памятник с захоронением. Не помешало бы одеть на часовню витраж-футляр. Сколько на это необходимо средств?

Дополнение третье к части первой
В сети можно отыскать несколько картинок с эпизодами завоевания Ташкента, например:

U12

U13

Первая является юллюстрацией из журнала Родина СПБ 1893. №7 http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/i379.html, выполненной по картине Н. Каразина и подписанной следующими словами: «Художник Н. Каразин выбрал для своей картины момент, когда русская конница ворвалась в город, очищая ход для наступающей пехоты». Я долго и напряженно изучал этот рисунок, но не смог увидеть не только то, каким образом и в каком месте русская конница проникла в город, но и саму конницу с пехотой.

Вторая показывает картину «У крепостной стены. Пусть войдут» В. В. Верещагина из его туркестанского цикла, написанную в Мюнхене в 1871 году. Творческие заготовки для этого полотна были сделаны автором после его приезда в Туркестан в 1867 г. Василий Васильевич не был очевидцем взятия Ташкента, но эта картина очень ярко и реалистично рассказывает о тех событиях. Очень похоже могла выглядеть группа или Абрамова или Делакроа или Жемчужникова на подступах к цитадели – солдаты выглядывают из-за единственного ее бастиона в направлении ее западных ворот, оценивая обстановку перед дальнейшими действиями. За спинами отряда видна высокая левобережная городская стена с зубцами на гребне, а лица солдат освещает рассветное июньское солнце. Если верна эта версия, то примерно на месте круглой башни, где стена на заднем плане картины подходит к стене цитадели, сейчас высится памятник независимости с золоченым шаром и картой Узбекистана. Меня еще на картине Верещагина удивило присутствие барабанщика среди других русских солдат штурмовой группы.

Существовала еще одна картина Верещагина «Прошли», показывающая то же место после боевых действий и которую художник уничтожил после нападок критики и прессы:

U14

Дополнение четвертое к части первой. Лирическое.
Мой друг Анатолий Аббасов, узнав, что я увлекся темами урды и завоевания Ташкента и, еще не ознакомившись с текстом поста, почти экспромтом сочинил стихотворение:

Шакалий вой сквозь душность ночи,
Предательство Луны сквозь мглу,
Штабс-капитан, что было мочи
Спешит к воротам на углу

Успеть он должен до зарницы
Как конь троянский*, или как вол
Проникнуть в вражью ту столицу
Как вирус в сеть сквозь файервол**

Но точных карт ему не дали
О чем там думали они?
И, вспомнив взгляд любимой Вали,
Рванул он «тупо на огни»

Минуты три – и вот ворота
Они не заперты, гляди!
Их охранять должна бы рота –
Её не видно впереди…

Удача иль коварство ханов?
Секундное смятенье вдруг
И только блеянье баранов
Эх, был бы рядом верный друг…

Но Вера, Царь, Отчизна – с нами!
Рванул он створку на себя…
А дальше ЧТО, прочтете сами
На сайте mytashkent, друзья!

* удивительно, но так называется тип компьютерных вирусов
** огненная стена – защита в т.ч. и от компьютерных вирусов

Виктор Фесенко.

13.10.2012 г.

Перечень иллюстраций:
U1 – Четыре ташкентских урды
U2 – Караташская баня. Раскопки
U3 – План кокандской урды по Нильсену
U4 – Размеры стен города и урды
U5 – Ташкент 1865 года
U6 – Остатки городской стены
U7 – Старый план Ташкента 1865 года
U8 – Схема боевых действий при взятии Ташкента
U9 – Google снимок района Камеланских ворот
U10 – Часовня раньше
U11 – Часовня сейчас
U12 – Рисунок из журнала Родина
U13 – Картина Верещагина «У крепостной стены. Пусть войдут»
U14 – Репродукция с картины Верещагина «Прошли».