Воспоминания дады. Часть шестая. Дедушка любил детей и воспитывал их История Ташкентцы

Пишет Гульнара Зуфарова.

Как уже было сказано выше, наш дедушка летом, в основном, занимался крестьянским трудом. Общая площадь усадьбы достигала 9 га, из них один гектар занимал двор. Внешний двор (майдан) и яблоневый сад, 2 гектара площади засаживали под клевер, на остальных 6-ти гектарах возделывался хлопок. В хозяйстве было 2-3 лошади, 2 быка, 3 коровы. Каждый год получали 450-500 пудов урожая хлопка. Хлопок продавался по стоимости 6-7 рублей за пуд, и выручали за него 2500-3000 рублей, что покрывало нам затраты в хозяйстве в течении целого года до нового урожая. Если это так, то почему он вместе с внуками запасал на зиму сухофрукты? Причина — наш дед слишком любил внуков. Какой бы поступок мы не сделали, он нас не наказывал, а терпеливо объяснял нам и педагогочески делал выводы.

Зима долгая-целых 4 месяца. Что бы с внуками хорошо перезимовать и ежедневно обращаться с ними дед готовился загодя. Для этого он летом запасал побольше урюковых дров, мелко их колол, высушивал и складывал возле дома. У него росло 10 урючин. Спелый урюк мы трясли и высушивали на зиму. Из них 16 мешков запасали для быков и коров, а остальное- самим. Делали 3-4 мешка сушеных яблок, по 20-25 кг сушеной алчи. Это были наши зимние фруктовые запасы. Это все хранилось в кладовой. Варилось различное варенье из тутовника., дыни и винограда. Кроме этого из винограда варили шинни (виноградный мед). Много высушивалось дынь. Еще делали на зиму запасы сливочного масла, меда. Помимо того в свежем виде заготавливали на зиму на хранение дыни, арбузы, тыквы, яблоки, груши, айву, виноград. Дедушкина кладовая была нашим детским складом.

Двор наш был большой, и в доме с западной стороны в двух комнатах жили бабушка с дедушкой. Рядом располагались  бабушкина кладовая ( для молочных продуктов), айван, кухня (ошхона), дальше дом дяди – в нем жило 5 человек, а с восточной стороны в доме жила наша семья с четырьмя сыновьями и 4-мя дочерьми. Все питались из одного казана. Сзади с восточной стороны дома за забором был туалет. Когда были сильные дожди и грязь или сильный холод, или снегопад мы не ходили в школу.

Каждый хозяин строил дом на своем участке, один сосед был отдален от другого  на 200-300 м. Далековато друг от друга. В зависимости от условий дети не видели своих друзей по неделе-десять дней, скучали по друзьям. Вот в таких ситуациях мы не отлучались от нашего дедушки. Дедушка был нашим другом. Он просыпался утром раньше всех, слышно было, как он стучит дверью, совершает утренний туалет, кормит скотину (он давал ей сено). Совершал омовение и шел читать намаз. После намаза разжигал заново огонь в танче (сандале), и нас каждого по именам звал к себе. В одну минуту нас бегом собиралось 7-8 детей. Костер разгорался большой , на костер ставился большой черный кумган. Вода быстро вскипает, угли накаляются. Дед одевает очки, и начинает проверять одежду внуков. Если белье чистое, то он подогревал ее над костром и одевал внука. Если одежда оказывалась нечистой , то он сразу вызывал невестку и тогда берегись. Затем занимался с детьми физическими упражнениями,  по-очереди с каждым ребенком. Разводил осторожно его руки назад и соединял лопатки 3-5 раз. Он проверял хорошо ли вымыта голова у внука, подстрижены ли ногти, чистая ли кожа у ребенка. После этой процедуры ставил  огонь, затем его убавлял , закрывал сандал одеялом, что бы сохранить тепло. К этому времени бабушка заканчивала свои моления и садилась к сандалу. Над сандалом ставился большой четырехугольный поднос с джидой, кишмишом, со свежими и сухими фруктами. Бабушка с кряхтением занимала свое почетное место за сандалом, и завтрак начинался. Теперь дети начинали беспокоиться и начинался шум. Дедушка точно по норме, своей рукой давал равную порцию завтрака: 2 куска хлеба, 2 сушки, 5-6 орехов, горсть джиды, кишмиша, сливочное масло, 50-100 гр сушеной дыни, 2 куска сахара. Сушеный урюк, шинни (виноградный мед)- ешь сколько хочешь. Молоко, кислое молоко и каймак мы ели в своем доме. Как бы ни была крепка дисциплина, но Екутхон и Убайдуллаходжа все равно нарушали ее своей возней и шумом. Убайдулла, как самый младший, ему 3-4 года, сидел на коленях у деда и больше всех шумел и капризничал. А Якутхон сама скандалистка: «У него лучше, у меня хуже!»  и шумела. Взрослые пытались их успокоить сладостями (шинни, вареньем), но напрасно. Теперь начинала возмущаться бабушка:
— Ну, зачем надо было их собирать на свою голову спозаранку, лучше бы сидел спокойно, Богу молился, да чай попивал. Неужели у Вас от них голова не болит? — говорила она обидные слова для деда. Иногда: «Ну-ка пошли по своим делам от сюда, уже мозги жидкими стали из-за вас!» Дедушка сильно переживал за то, что бабушка была к нам безжалостной.
— Какое тебе дело до меня, я живу своими внуками, в моем присутствии их не ругай. Посмотришь, из этих детей вырастут такие хорошие люди!
А бабушка: «Да , да , посмотрите, из этих крикунов могут вырасти могут только чабаны и скотники». Дедушка рассмеялся: -«Бабуля, знай, что и чабан и скотник нужен и даже собакопас, но упаси Бог, от вошепаса».