Кто же папа «телефота»? Узбекский след в истории создания телевидения Ташкентцы

Александр МЕЛАМЕД

Именно так назвал прибор, который мы сегодня знаем, как телевизор, ташкентский изобретатель Борис Грабовский. Но многое в ташкентской истории осталось загадочным.

На фото. Борис Грабовский с «телефотом» (1928 г.). Афиша публичной лекции Б.Грабовского.

Когда американцев спросили о технологиях, которые коренным образом преобразили минувший век, они назвали, в числе прочих, и Бена Логана Баирда, изобретателя телевидения.

Известные имена…

С таким же успехом могли бы быть произнесены и другие имена. Американца В. Е. Сойера и француза Мориса Леблана, которые независимо друг от друга предложили главный принцип действия телевидения. Немецкого инженера Пауля Готтлиба Нипкова, который запатентовал простой и эффективный метод механического сканирования изображения. Шотландского инженера Джона Лоджи Бэрда, который начал разрабатывать телевизионное оборудование и смог передать первые распознаваемые изображения человеческих лиц. Американского инженера русского происхождения Владимира Зворыкина, который разработал систему цветного телевидения и продемонстрировал электронный телевизор.

Однако многие жители США могут сильно удивиться, если им сообщить, что отцом американского телевидения считается Файло Фарнсуорт. Вот кто официально зарегистрирован как изобретатель «волшебного ящика». Но позвольте, возражает несогласная сторона, а как же Зворыкин? Действительно, отвечают им знатоки истории телевидения, у Зворыкина были интересные идеи. В 1923 году он продемонстрировал работу электронного телевидения руководству компании Westinghouse Electric. Но идея не получила поддержки из-за плохого качества изображения. И поэтому Федеральная комиссия по средствам коммуникации дала патент Фарнсуорту, а не Зворыкину.

Но известен истории и еще один факт: российский ученый Борис Розинг в 1911 году провел в Санкт-Петербурге публичную демонстрацию электронного воспроизведения ТВ изображений — впервые в мире! Именно в лаборатории Розинга приобрел начальный «телевизионный» опыт уже упомянутый муромчанин В. Зворыкин, который уже как американский ученый стал признанным создателем первой практической электронной системы телевидения.

… и неизвестные

К сожалению, еще несколько имен осталось «за бортом» истории телевидения. Дело в том, что для реализации электронной системы первостепенное значение имело создание передающей и приемной электронно-лучевых трубок. Пожалуй, первый прорыв в этом направлении сделал Борис Грабовский, который еще в 1925 году спроектировал систему с передающей и приемной электронно-лучевыми трубками, заметно опередив отечественных и зарубежных ученых.

Грабовский назвал эту систему «Телефотом». Система содержала также усилители на электронных лампах, генераторы развертывающих напряжений, устройства синхронизации, по основополагающим идеям близкие к современным схемам. К сожалению, история этого изобретения содержит много неясных моментов, вероятно, указывающих на эффективную оппозицию. В то время, напомню, шли ожесточенные споры между «механистами», которые давили авторитетом академических имен, и «электронщиками» — молодыми дерзкими новаторами. И хотя победили последние, крови это им стоило немало.

Наш малоизвестный герой относился к «электронщикам». «Механисты» мешали ужасно. Это благодаря их интригам тому же Грабовскому выделили ничтожные суммы на финансирование работ, и определили короткие сроки исполнения. Удачной для оппонентов оказалась «потеря» комплекта оборудования радиотелефота железной дорогой, осуществлявшей транспортировку аппаратуры из Ташкента в Москву для завершающих испытаний.

Да-да, дело происходило в Ташкенте, городе, где я родился и вырос. Поэтому понятен мой личный интерес к теме. Он привел меня в свое время в Государственный архив тогда еще Узбекской ССР.

Саратовский след

Он оказался весьма увлекательным. И обещал много открытый. Тем более, что пухлую папку с надписью «Личный фонд Грабовского Б.П. Фонд 2562» я взял первым, если судить о том, что белый листок с именами исследователей фонда был девственно чист.

Страница за страницей я окунался в события 20-х годов и отслеживал трудную судьбу изобретателей. Ведь Грабовский был не один — рядом с ним был Иван Белянский. Оба были в ту пору сотрудниками физического факультета Среднеазиатского государственного университета. Лицо Ивана Белянского стало первым лицом, которое появилось на экране. Но это случилось чуть позже, в 1928-м.

А началось все, как пишет Грабовский, в Саратове в 1925 году. Изобретение «Телефота» (так Грабовский называл свой прибор) было сделано вместе с физиком и математиком Н.Пискуновым и инженером В.Поповым. «Именно Саратов был родиной телевидения» — пишет Грабовский. В ноябре 1925 же они получили заявочное свидетельство за номером 4899, а 30 августа 1928 года был выдан патент за номером 5592.

Патент свидетельствовал о грандиозном прорыве. Все тогдашние телевизоры характеризовались тем, что у них в приемнике и передатчике работали катодные лучи. В Саратове не только открыли этот принцип, но и впервые в мире применили его практически, передав первое изображения движущихся предметов, руки, человека, доказав тем самым возможность так называемого катодного телевидения.

Грабовский с двумя названными коллегами продолжал доработку прибора в Ленинграде на электровакуумном заводе на Лопухинке, а в дальнейшем доводка «Телефота» была перенесена в Ташкент.

Страна «щедро» поблагодарила Грабовского, выдав ему решением Комитета электроники 200 рублей поощрительных через пятнадцать лет после описываемых событий. «Но моральную награду я получить надеялся…» — с горечью пишет Борис Петрович.

Ташкентский след

У Грабовского были основания так оценивать свой труд. Он проехал с лекцией «Видение по радио» (чувствуете, уже ближе к сегодняшнему названию прибора — «телевизор»?) всю страну. В рабочих поселках и колхозных клубах звучал его звонкий голос: «Мечта видеть на большие расстояние, несмотря на леса, горы и другие естественные препятствия, есть заветная мечта всего человечества». Тогда впервые прозвучало название прибора, с помощью которого можно эту мечту осуществить. Грабовский демонстрировал изобретенный им в 1921 году основу «Телефота» — катодный коммутатор.

В протоколе по результатам опыта в физическом кабинете САГУ читаю: «Катодный коммутатор, изобретенный лаборантом САГУ Б.Грабовский и проверенный нами практически, основан на правильном принципе. Он может быть применим в лаборатории, как умножитель частоты и для демонстрации на уроках физики».

Любопытно, правда, читаются сегодня эти пожелтевшие строки? Подумать только, о ком речь идет?! О лаборанте физфака. О мальчишке, который реализовал метод катодной телескопии, предложенный Борисом Львовичем Розингом. Присутствующие на опыте солидные мужи, среди которых были профессора Златоврацкий и Попов, не говоря уже о заместителе Совнаркома Туркестана Паскуцком, о грандиозном назначении «Телефота» просто не подозревали.

Но об этом знал пока только сам Грабовский. Если заключить «Телефот» в стальной футляр и присоединить к нему прожектор, мы увидим тайны морских глубин. Он может применяться в горном деле и в астрономии. «Может быть, даже, позволю себе помечтать, — некоторые из присутствующих здесь, доживут до того момента, когда подобный «Телефото-телескоп» даст возможность увидеть диск звезды и ее спутников», — заключал Грабовский свою лекцию под шепоток толпы: «Ну, совсем умом тронулся парень…» Парню не было тогда и тридцати.

Работали сначала дома у Грабовского. Потом опыты перенесли на испытательную станцию. Было очень много технических задач. Лампы с завода «Светлана» работали неодинаково, поскольку не выдерживали стандарта. Много возни было с фокусировкой. Непонятно, как это случилось, но во время транспортировки в Ленинград первый, вполне законченный «Телефот» оказался разбитым вдребезги. В общем, беды сыпались со всех сторон.

Таинственный вор

Вдобавок ко всему пропали технические дневники Грабовского, которые затем оказались … воспроизведены через много лет в различных частях романа Митчела Уилсона «Брат мой, враг мой».

Вот что написал по этому поводу Борис Грабовский: «Напрасно думают, что эта книга — художественный роман. Это голая правда об изобретении телевидения: ни в описании прибора, ни в опытах с ним нет ни одного процента фантазии. Абсолютно точны и даты. Ложь лишь в месте действия и в именах. США-СССР. Кен — Грабовский. Дэвид — Попов-Пискунов». В 1964 году Грабовский обратился с запросом в Нью-Йорк, где жил Митчел Уилсон. Однако ответа не последовало.

Совпадения событий, описываемых в романе, и тех, которые были в действительности, просто поражали Грабовского. В частности, изображение женской руки — одно из самых первых и устойчивых. Только руки были разные. В романе — рука Викки, в реальности — рука жены Грабовского. Описывались практически одни и те же проблемы, решаемые через одни и те же промежутки времени. Даже выражения использовались одни и те же. «Рука долго не выдерживает». Это — о том, что для передачи и приема изображения требовалось усиленное освещение. Использовались фактически одни и те же газокалильные ацетиловые лампы, от которых шел неимоверный жар. Руки пылали…

Успешному проведению опытов в Ташкенте мешали эфирные помехи. Их создавали моторы машин в находящемся рядом гараже. Тогда было запрещено заводить моторы. Но ведь и в романе гараж проходит сквозной линией через весь сюжет.

Думаю, что очень задел Грабовского и следующий отрывок:
«… Мы кое-что задумали, но дело это совсем новое. Впрочем, вот что я вам скажу: сколько бы мы ни зарабатывали через два года или даже через восемь лет, но через десять лет мы с Дэви должны иметь по миллиону каждый. Верно, Дэви?
— Пожалуй, двенадцать лет будет точнее, — осторожно говорил Дэви».

И это точно.

К 40-м годам американские изобретатели, причастные к появлению телевидения, действительно были миллионерами. Их имена были на слуху у всего мира. Франклин Рузвельт стал первым а мире президентом, выступившим по телевидению. Хотя в 1940 году «волшебный ящик» можно было купить за очень высокую цену 400 долларов, в Нью-Йорке уже насчитывалось тогда от 2 до 3 тысяч обладателей домашних телевизоров. В прямом эфире шли телерепортажи со cъезда Республиканской партии в Филадельфии. Они передавались в Нью-Йорк по кабелю… Америка сходила с ума от телевизионной лихорадки. Задачи телевидения США изменились в военные годы. Потоком шли передачи по гражданской обороне. Голубой экран учил, как прятаться от авианалетов, передавал медицинские инструкции Красного Креста, призывал покупать облигации военного займа. Инженер и предприниматель Давид Сарнов, который первым рискнул вложить свои капиталы в развитие телевидения в США, тоже, как и Зворыкин, российского происхождения (точнее, из местечка Узляны под Минском), тогда стал советником по средствам связи и в 44-м году получил звание бригадного генерала. С тех пор к нему обращались: «Генерал Сарнов».

А наш Грабовский, мало того, что едва в ту пору сводил концы с концами, много лет пропадал в неизвестности. Лишь к середине 60-х он осмелился напомнить власти о себе. Да еще и попрекнули: дескать, выделили же мы тебе две сотни рублей, вот и будь доволен.

Грабовский так и не узнал, как у романиста оказались технические дневники. Его беспокоило иное. Уилсон вольно или невольно закреплял американский приоритет на изобретение телевидения.

«Думаю, что имел место шпионаж, — ответил мне через много лет после смерти Грабовского Андрей Станишевский, он же Азиз Ниалло, известный в Ташкенте востоковед, писатель и кадровый чекист. — К Грабовскому и Белянскому «подселили» нашего человека. Это был Константин Сливицкий, который тогда работал на первой Среднеазиатской радиовещательной станции. Ему было поручено, как тогда говорили, оказать всемерную помощь изобретателям «Телефота» в усовершенствовании их аппаратуры. Иначе говоря, глаз да глаз. Он все и прошляпил… »

После утери дневников Сливицкого, военспеца и чекиста, убрали с глаз долой. Ему пришлось бы худо, если бы не былые заслуги. Он изготавливал редкую в ту пору аппаратуру — передвижные радиостанции для конных частей Красной Армии и для пограничников. Причем, все, кроме радиоламп, делал своими руками. Эта работа и спасла его от жестокой кары. Его просто выслали из Ташкента. В документе же, с которым Сливицкий отбыл, торжественно заявлялось: «Командировать в Кушку со специальным заданием».

Версия «прошляпил» подтверждалась и воспоминаниями самого Константина Сливицкого, с которыми я знакомился в том же фонде. Можно себе представить, что творилось в органах, когда следователи задавали ему бесконечный вопрос, как, кто и когда выкрал документы Грабовского? Сливицкий этого не знал. Но через много лет написал следующие строки: «У меня создалось впечатление, что автор имел и читал технические дневники тт. Грабовского и Белянского». За этой фразой стоит полная осведомленность самого Сливицкого о содержании дневников, что в свете высказывания Станишевского не выглядит странной: «свой» человек держал на контроле ход опытов.

— Человек, выкравший дневники и передавший их на Запад, — из близкого окружения изобретателей… — сказал мне, помнится, Андрей Станишевский. — Но придет время, которое назовет его имя…
Видимо, оно еще не пришло.

Справка ЦА.
Борис Павлович Грабовский
Родился 26 мая 1901 года в Тобольске, где в царской ссылке находился его отец. После смерти П.Грабовского (в ноябре 1902 г.) семья переехала в Одессу, а затем в Харьков, а позже вынуждены были перебраться в глухую тогда Среднюю Азию. В начале 1917 года Грабовские поселились в киргизском селении Токмак.
Борис Грабовский был добровольцем первой, а затем четвертой легкой туркестанской батареи, служил в составе частей особого назначения (ЧОН).
Учился и работал в Ташкенте.
Указом Президиума Верховного Совета Узбекистана от 21 октября 1965 года Борису Павловичу Грабовскому присвоено почетное звание «Заслуженный изобретатель».
Умер в 1966 году и похоронен в столице Киргизии — Бишкеке.

Источник — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1069816980