Кто расшатал Ташкент? Разное

Автор Юлий Абрамов из Баку

В один из очень жарких летних дней 1966 года завершалась моя командировка в замечательный тихий Ташкент, будто вросший в эту раскаленную землю и радующийся каждому новому зданию в городе. После работы медленно, как вся городская жизнь, прогуливался я по центру Ташкента с его главным архитектором, высоко образованным, остроумным и замечательным человеком, влюбленным в свой родной город. Мы вели профессиональный разговор вперемежку с шутками.

Он жаловался на массу банальных трудностей, поразивших почти все города страны. Главной проблемой был крайне малый объем финансирования проектно-строительных работ.
— Конечно, — завистливо звучала его речь, — Баку имеет колоссальную промышленно-экономическую базу, способствующую реконструкции и постоянному росту города. Мы же этого лишены и испытываем большие трудности.
Мы вышли на улицу Полиграфическую, только одна сторона которой была застроена капитальными многоэтажными зданиями. Другая была сплошь забита одноэтажными саманными (глинобитными) жилыми домиками с такой же глинносоломенной оградой крохотных тесных домиков. Домики, как и ограды, были побелены. Но внутри их царила страшная теснота и нищета.
— Видите, — обратил мое внимание главный архитектор, — как мы нуждаемся в реконструкции города, а денег нет! Мы хотели бы создать новые промышленные объекты. У нас есть огромный район – на целый город – Челанзар для развития Ташкента. Вы видели его.
Главный архитектор был прав. Это и в самом деле огромная полупустующая площадка рядом с распластавшимся городом. Но отсутствие финансирования – бич больших и малых городов, где строительство каждого дома – большой праздник. Мы остановились у одного саманного домика. Я пальцем прикоснулся к краю стены, от нее отлетел кусок высохшей глинносоломенной штукатурки и глазу открылась накрест скрепленная штукатурная дранка.
— Бог ты мой, — воскликнул я, — вам не хватает не финансирования, а самого небольшого землетрясения! Пять-шесть баллов! И тогда в связи со стихийным бедствием вы получите огромную помощь всей страны. Как когда-то Ашхабад. Вам дадут столько денег, что вы сможете осуществить свою мечту на сто десять процентов. К тому же эти жилые дома, представляющие основной городской жилой фонд, неплохо работают против сейсмики. Следовательно, и жертвы будут невелики. А трещины в таких домах потребуют их замены. Возможно – многоэтажными! Еще немного – и вы будете принимать поздравления, — рассмеялся я.
— По-вашему, остается один вопрос: где взять или одолжить землетрясение не больше шести баллов по Фаренгейту. Может, вы сами расшатаете Ташкент? Вот будет здорово! – хохотал главный. – Вы просто шутник. Но хороший шутник. Боюсь, вы заказали мне тему сна. – И он тяжело вздохнул.
Поменяв тему разговора, мы дошли до «моей» гостиницы «Ташкент». И главный архитектор обещал скоро приехать в Баку, где я буду его гидом. И на том мы и распрощались. Вдруг он обернулся и сказал:
— Вы мне задали нерешаемую задачу. Может, вы расшатаете Ташкент, а?

Ровно через четыре дня Ташкент затрясло. Загудела вся страна. Посыпались цифры о разрушениях и жертвах. И началась братская, что значит – безвозмездная помощь «ужасно пострадавшему после землетрясения» Ташкенту. Каждая республика обязана была своими силами что-то запроектировать, в основном жилье, и построить своими силами за свой счет. В качестве дара союзной республики или города. Так в жарком климате Ташкента появились жилые дома Новосибирска, Челябинска, Читы. Но днем и ночью кроился москвичами и ленинградцами генплан будущего Большого города на Челанзарском массиве. Да-да, на том самом. Фактически рождался Новый город.
Хотя и осуществлялось великое и редкое счастье архитекторов – воплощение при жизни (на глазах) градостроительных замыслов, в спешке-гонке допускалось множество ошибок, упущений, неувязок. Не было нужной координации. И многие ошибки стали памятником этой суматохе. Как в Троянскую войну от жары раскалялись боевые доспехи воинства, так кое-что выходило боком. И все же проектировщики трудились в поте лица под лозунгом: «Трясемся, но не сдаемся!» Их задача – вовремя сдавать чертежи. Задача строителей – скорее потратить выделяемые средства. Задача Узгосплана – больше выцыганить денег у Москвы. И все старались.
Уже через первые две недели было установлено, что землетрясение не достигло шести баллов по шкале Рихтера и долго затухало. О погибших речи не было, а раненные были. Многие жилые домики, о которых я говорил с главным архитектором, были частично или полностью разрушены. Лишь несколь двух- трехэтажных старых зданий дали трещины. Но все капитальное строительство сохранилось. Включая здания ЦК рядом с эпицентром.

Трагедии не было. Не было Ашхабада. Землетрясение было рядовым. Колоссальные средства использованы были полностью! Население Ташкента выросло вдвое! Город примерял новый мундир.
…Города Средней Азии трясло во все времена. Многие из них продолжают размещаться в зонах повышенной и высокой сейсмичности, достигая семи и восьми баллов. Но в прошлые времена за сутки, а то и за двое, перед зелетрясением из-под земли вылезали и ползли, как на парад, в сторону гор сотни и тысячи разновидных змеев. Они первыми чувствовали откровения природы – наступление подземных толчков. Земля кишела ими, порой сметавшими на своем пути все живое. Эта массовая акция должна была предупредить людей об опасности. И бывало немало случаев, когда муллы призывали с минаретов не к молитвам, а к временному масовому уходу населения, уводя с собой всю живность и ценности семьи. Лишь перед самыми толчками подавали тревожные голоса метавшиеся животные.

Советская власть не распугала подземных обитателей. И когда в 1948-ом году произошло крупнейшее в Туркестане ашхабадское землетрясение, за двое суток до его начала змеи покинули подземные пристанища города и пригорода, уползая в стороны защитных предгорных ареалов. Уже позже сохранившиеся аксакалы рассказывали о том, что в первый день змеиного парада они группами дважды посещали горисполком и партийное руководство, предлагая срочно эвакуировать город и спасти население и животных. Так как большая часть застройки города была некапитальна и угрожала большими разрушениями.

К сожалению, никто из отцов города не согласился с «предрассудками» аксакалов. А когда заметались животные, было поздно. А город Ашхабад оставил под обломками зданий тысячи своих граждан. И раскидал по больницам многие сотни людей. Невредимым остался лишь памятник Сталину в шинели. Смешно и трагично возвышался он над руинами мертвого города.
Со слов же ташкентских аксакалов ни перед «шатанием», ни после в пределах города и пригородов змеи не появлялись. Даже животные проспали первые толчки (шатания) из-за их низкой бальности.
После начала землетрясения, дней через десять, я прилетел в Ташкент для решения проектно-строительных вопросов. Жара. Люди небыстро ходят. По этикету я обязан был ходить в галстуке и костюме! В сорокаградусную жару! Но, как ни странно, я потел куда меньше, чем в бакинские 33ºС. Но ни пекло, ни тряска не влияли на хорошее настроение горожан и гостей. Словно ничего этого и не было. А на радиосообщения о страшном недуге, поразившем город, люди отвечали усмешкой. На улицах изумительные по красоте, вкусу и ценам ароматные персики. Вытер об рукав – и ешь на здоровье. Чайханы, как до и во время «шатания», полны мужчин в тюбетейках и обязательно с цветастым полотенцем на потной красной шее. А столики уставлены разукрашенными пузатыми чайниками с зеленым чаем и, конечно, армудами в блюдцах с высокими бортами. Я всегда пил этот чай в летнем ленивом Ташкенте. Утоляет жажду и, говорят, поднимает тонус…

Спустя пару дней я решил навестить главного архитектора и тайно поздравить его… с подарком Неба. Не заказывая встречи заранее, я пришел к концу рабочего дня и сказал секретарше: «Здравствуйте!» Узнав меня, она радостная побежала к нему в кабинет сказать о моем приходе. Выйдя от него аж через минут десять, она попросила меня подождать. Обратив внимание на озабоченную беготню сотрудников, я предположил, что случилось что-то особенное.
— У вас что-то случилось? – спросил я секретаря. – Я могу зайти завтра?
— Что вы, — промолвила она, — это хорошая суета, мы вам рады!
Господи, с чего бы радоваться, может праздник, еупить цветы надо? Зачем я сегодня заявился, он же вон как занят. Черт те сколько архитекторов со всех больших городов к нему тычутся на всякие согласования. И я, почти бездельник…
— Заходите, пожалуйста! – раздался надо мной голос секретарши. – Главный архитектор вас ждет.
Вхожу. Стол главного и сам он – на том же месте. Слева и справа – по два ряда сотрудников. Человек двадцать или больше. Рядом со столом – стул, на который приглашают меня. Но почему-то все физиономии смотрят вниз. Сел.
— Ассалам алейкум! (здравствуйте, значит). Садитесь, — произнес главный, и это относилось ко мне, хотя я уже сидел. – Дорогие коллеги, вы хорошо знаете, что наш прекрасный солнечный город постигло страшное землетрясение! Я собрал вас, дорогие мои коллеги, чтоб познакомить с человеком, который прямо повинен в этом несчастье, в нашем ташкентском горе. Это он две недели назад предсказал землетрясение. Это он расшатал Ташкент! Ва, Аллах!
И все присутствовавшие его коллеги хором повтории: «Ва, Аллах!» Как тренированные артисты. Я не успел обалдеть окончательно, как раздался взрыв дружного хохота. Все присутствовавшие повставали с мест, стали жать мне руку. А главный, подойдя ко мне, обнял и произнес: «Саг-ол, дост!» — Что означает: «Спасибо, друг!» Мгновенно появились трубочки из ваттманской бумаги – стаканчики. Разлили в чьих-то руках шампанское. Я произнес:
— Прежде всего, позвольте вас поздравить с удивительным совпадением желания вашего шефа и возможностей Всевышнего! – произнес я. – Пью за Новый Ташкент, за удачное его возведение, за счастье его нынешних и будущих жителей, за ваше счастье – создателей одного из лучших городов мира! Ура!
— Дорогие коллеги, я пью за нашего друга, предсказавшего Новый Ташкент. Поверьте мне, это он расшатал Ташкент! – сообщил свою тайну Главный архитектор.
Я приезжал в Ташкент еще пару раз. Многие смотрели на меня с любопытством и настороженностью. Но всякий раз незнакомые мне люди серьезно спрашивали: это правда, что вы расшатали Ташкент, ну предсказали его землетрясение? Честно! А на чем вы ворожили?..

источник