“Рождение в Азии не прошло для меня даром — я родился азиатом” Разное

Автор Ольга Расколенко. Написано специально для «Писем о Ташкенте»

Родилась я на территории огромной общей страны СССР, в республике Узбекистан. Сейчас смешно слышать от людей вопросы о твоей национальности. После распада Союза произошло удивительное преломление в сознании людей, живущих в России. Им казалось, что русские живут только в России, а соответственно в Узбекистане — только узбеки, в Армении — армяне, в Казахстане — казахи и т.д. Почему, при этом они забывали о том, что, когда-то все это была одна большая межнациональная страна? Непонятно. В общем, все сводилось к глупому вопросу — а ты узбечка? И мне, действительно, хотелось ответить – да. Потому как русской среди этих русских я себя уже не чувствовала.

Вспоминая тот мир, я вижу только огромный диск солнца и покрытые его лучистой дымкой, горы. Место, чарующее и, уносящее в самое сердце земли. Про такие места говорят — здесь я хотел бы провести остаток своих дней. Цветущие сады — волнующие душу и горы — полет фантазии. Это мое детство. Отец и я. Велосипед. Крутые спуски, моя штанина застревает в спицах колеса, и вот мы уже падаем вниз, в разнотравье, смеясь от зудящей боли разодранных коленок. Вот я валяюсь в маках, огромном поле красных маков. Стрекотание кузнечиков в траве, трели цикад и тихое потрескивание травы от снующих вокруг ящериц. А над всем этим огромный купол неба. И, несмотря на этот огромный звенящий мир, тишина. Такая легкая и объёмная. Крикни, и звук твоего голоса повиснет в воздухе маленьким электрическим разрядом…
Случилось так, что в то время, отец мой сделался партийным деятелем. В связи с этим, отца часто переводили в разные населенные пункты страны для восстановления там процветания и местного управления. Так мы исколесили всю Ферганскую долину. Отец часто брал меня на осмотры районных владений, где мы останавливались в маленьких мазанках из глины, юртах у подножия гор и горных речушек, ели плов, манты, казы и пили вкуснейший кумыс. Там все было так просто: люди, собаки, бараны, лошади, горы… Они пропитали меня насквозь едким дымком горящего саксаула и ночными руладами лягушек.
Большой же город поглотил меня, раздавил и оставил щемящее чувство тоски по ушедшему вечному лету. Какой он, мой Ташкент? Ассоциации выдают банальную метафору- город хлебный. И между прочим, хлеб там действительно, необыкновенно вкусный. Его делают там кирпичиками, с такой хрустящей, высокой, поджаристой сверху корочкой. Купишь такую буханочку прямо на хлебопекарне в ближайшей махалле и пока идешь к дому отламываешь по кусочку ароматные мякиши.

А как пахнет город Ташкент? Его наполняют ароматы ясных вечерних сумерек, остывающей после знойного полуденного солнца земли, сушеной травы и политых из шланга пыльных асфальтовых дорожек. Пыль на асфальте собирает воду в причудливые катышки, которые разбегаются вокруг, как выползающие к вечеру тараканы и сверчки. Я люблю этот город. Здесь прошла моя юность и беззаботные студенческие годы.
Мы все жили утопической мечтой — жить в Москве. Мы верили в эту сказку. Нам ее не хватало. Весной 2001 мы приехали за ней…Трап самолета колыхнулся, и темные фигурки, копошившиеся на нем, обдало холодом хвойного леса.

…А где-то там позади, за тысячи километров, остались ленивый горячий ветер, обжигающие руки, ароматные лепешки…”Свежий патыр, хонум, сомса!” — узбечка, кудахтая расхваливает свой товар. Разворачивает одеяло, в котором сохраняется тепло и запах курдючного сала.
Навруз — праздник весны и новой жизни. Карнаи трубно звучат в чирикающем воздухе. Кружатся лепестки урюка, а на рассвете первые проросшие зерна пшеницы превращаются в густой сладко-терпкий сумалак.
Весна осталась за горами. Узбечки с тазиками, пузатые автобусы, мангалы с вечно дымящимися палочками шашлыка… Плов, шурпа, наполняющие влекущим запахом базары с их тележками и погонщиками, зычно выкрикивающими: «Пушт, пушт!», — все это закружилось и унесло ветром, настойчиво бьющимся в пустые глазницы нового дома, который никогда не станет для тебя родным, потому что ты навсегда остался сердцем там, где родился и вырос.