Сулейман Ходжаев — дедушка Зухры История Ташкентцы

Опубликовала в своем журнале Лидия Козлова (LVT). Поясню — Зухра Ашрабова, постоянный читатель-комментатор нашего альманаха.

В этот день мы вспоминаем тех, кто боролся за счастье родного народа, но чья линия судьбы трагически оборвалась раньше срока…

В 30-х годах прошлого века недалеко от столичного медресе Кукельдаш был густонаселенный район с глинобитными домами, крохотными двориками. Узенькие кривые тупики махалли Чорсу пересекал весело журчавший арык. Холодной зимой 1934 года помутнели воды ручейка. По нему прошли солдаты с винтовками. Остановились у дверей дома № 152. Не дожидаясь, пока отворят, прикладом выбили внутренний замок, ворвались в небольшую комнату. Главе семьи связали руки и велели стоять по стойке «смирно». Начался обыск.

Сулейман Ходжаев тогда еще не знал, что в 45 лет попадет в распоряжение «тройки» НКВД и будет расстрелян. Но предполагал, что причиной ночного вторжения стал его фильм «Перед рассветом» о жестоком подавлении восстания в Джизаке в 1916 году. Знал и о том, что подчиненный власти механизм «правосудия» заработает против него — будут искать потайной смысл даже в его фразах, невзначай высказанных на дружеских посиделках.

Опустели ниши, служившие книжными полками. На земляном полу валялись бумаги, книги, журналы, газеты, пожелтевшие фотоснимки. Среди них — рукопись сценария фильма «Страна, где царствовал Умар». «Созидательную деятельность, благие порывы Халифа Умара, видимо, не удастся до конца изложить на бумаге, воспроизвести на кинопленке», — подумал тогда Ходжаев. Вскоре в брезентовом мешке солдат оказались его партбилет, «ударная книжка», письма, книги, тетради, портсигар, послания друзей и коллег, наброски сценариев, еще незавершенное произведение об Умаре. Увезли из дома и бумаги, и его самого.

…»Черный ворон» остановился у дома № 74 на Первомайской улице. В здание Ташкентского городского суда под усиленным конвоем доставили «политически неблагонадежного» гражданина С. Ходжаева. В зале суда прозвучали лишь сухие факты: «Год рождения — 1892-й. Профессия — кинорежиссер. С 11 ноября 1934 года — безработный. Социальное происхождение — дехканин-середняк, узбек. Образование — духовное, высшее. Состояние здоровья — слабое сердце». Не было сказано ни слова о полученном в Москве высшем кинематографическом образовании, ни о ролях в кино, ни о фильме «Тонг олдидан» («Перед рассветом»), который был запущен в производство кинофабрикой в 1932 году. В 1933 году были сделаны несколько копий готовой картины. Но на экраны она так и не вышла.

О фильме зашел разговор уже в суде. В основу обвинения легли свидетельские показания юридического консультанта кинотреста: «Сценарий ленты «Перед рассветом» был идеологически невыдержанным и к постановке не допущен. С. Ходжаев нанес государству ущерб на сумму в 300 тысяч рублей». Но осуждения фильма суду было недостаточно. Требовались показания политического характера, чтобы подвести подсудимого под приговор о физическом уничтожении.

31 января 1935 года юридический консультант кинотреста снова дал показания в суде. Вот строки из протокола: «Мы шли по улице и услышали по радио извещение о смерти Кирова.
С. Ходжаев сказал по-узбекски: «Баччагарларни кули каттасига етмабди-да», — и я понял, что в переводе это звучит так: «Проклятые руки до главного не дотянулись».

Вопрос: «О ком, как о главном, говорил С. Ходжаев? Как вы поняли его слова?»

«Говорил он о товарище Сталине и высказал свое сожаление, что убийцы убили не тов. Сталина, а человека менее важного».

С. Ходжаев на очной ставке спросил доносчика:

— Я произносил имя Сталина?

— Я не помню, — отвечал уклончиво «свидетель».

В отличие от него Сулейман-ака четко отвечал на вопросы, не приукрашивая сложную картину тех тревожных лет: «1, 2 и 3 декабря (1934 г.) встречался с профессором Фитратом. Ходил к нему на квартиру по вопросу совместной работы над сценарием «Страна, где царствовал Умар»…. 2 декабря примерно после трех часов дня ко мне на квартиру пришел юрист-консультант кинотреста. Помог мне перевести на русский язык некоторые материалы, касающиеся моего произведения. Он спросил меня, читал ли я газету и сообщил, что в Ленинграде, в бывшем здании Смольного убит Киров — секретарь ЦК. Я высказал мнение, «что все равно дело раскроют и что, очевидно, это убийство связано с заграницей.… За границей существуют разные партии и они имеют свои периодические издания».

Его показания дополнил еще один свидетель: «С. Ходжаев говорил, что приезд Куйбышева напоминает приезд в 1916 году карательной экспедиции генерала Куропаткина. Нет никакой разницы. За невыполнение плана хлопкозаготовок арестовывают, даже расстреливают……».

Казалось, судьба Ходжаева предрешена. Но 2 февраля 1935 года произошло невероятное — его освободили из-под стражи, присудив два года испытательного срока. В личном деле появилась запись: «Не нашлось достаточного подтверждения (вины)».

Но радость была недолгой — ровно через двадцать пять дней спецколлегия Верховного суда УзССР отменила ранее вынесенный приговор и передала дело на новое рассмотрение.

Сулейман-ака был реалистом. Он понял, что на этот раз ему не вырваться из застенков. Последнее его желание было озвучено в суде 28 апреля того же года: «Прошу учесть при рассмотрении моего дела мои печатные труды.… Если суд считает невозможным меня оставить на территории Узбекистана, то я просил бы выслать меня куда-либо в другой маленький город, где я мог бы работать по специальности…».

Просьбу подсудимого не приняли во внимание. Да и свидетелей не стали в этот раз допрашивать. Суд решил: «Подвергнуть лишению свободы на шесть лет с зачетом предварительного заключения с 4.12.1934 г.». Но кому-то и этот вердикт суда показался недостаточно суровым. «Тройка» НКВД УзССР приговорила Ходжаева к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 20 августа 1937 года в районе бывшего совхоза «Малек» Ташкентской области.

О реабилитированном 30 декабря 1957 года отце пожелал получить сведения его сын — Хамид Сулейманов. Органы тогда не сказали правду. «По имеющимся данным, С. Ходжаев умер в местах заключения 20 июня 1943 года…», — сообщили сыну. Истина восторжествовала в наши дни, когда открылись двери архивов, где дело № 9465 хранилось под грифом «секретно».

Со страниц газеты нынче мы можем рассказать о трагедии человека, который первым из кинематографистов сказал слова правды о трагедии 1916 года. Сегодня политически острый фильм С. Ходжаева «Перед рассветом» трогает сердце каждого, кто знает цену свободы, независимости. Можно открыто восторгаться высоким профессионализмом режиссера, сценариста, актера, честного кинохудожника Сулеймана Ходжаева. Сколько еще прекрасных картин мог создать этот классик национального кино.

Хамидулла Акбаров.

http://www.pv.uz/today/29.08.07