Из цикла «Азиатские Акварели» Искусство

Николай КРАСИЛЬНИКОВ

ПАМЯТЬ

… Но струны памяти лишь тронь,
Второе я почувствую дыханье —
Апрельских маков трепетный огонь,
Чимганских звёзд рассветное мерцанье.

Проявятся сквозь морок дальних вёрст,
И на брусчатке старого Арбата
Рассыплет кольца трелей синий дрозд,
Который пел мне в Азии когда-то.

ЧАЙХАНА НА ЛЯНГАРЕ

Чаи гоняем… А над нами,
Осенним золотом объят,
Звенит хрустальными кистями
Подмёрзший ночью виноград.

Летают горлинки. А в чайной
Пиал цветастых «перелёт».
Я здесь с друзьями не случайно
Встречаю осень каждый год.

Мы здесь не делим дуру-славу.
Она нам просто не нужна.
Здесь ни виновных нет, ни правых,
Здесь всем и вся одна цена.

Плывёт по замкнутому кругу
Планетой малой пиала.
Пускай уютно будет другу,
Когда отложены дела.

Беседа тихая, как песня,
Как светлый луч с Чимганских гор.
И горлинки с ветрами вместе
Подхватывают разговор…

А где-то там, в дали бескрайней
Клин журавлиный пропадёт…
Я здесь с друзьями не случайно
Встречаю осень каждый год.

ХАШАР

Вкусно глина с молотым саманом
Чавкает под голыми ступнями.
Строим дом на пустыре с Равшаном,
Льётся пот по спинам ручейками.

Вырастают стены постепенно,
Обретая контуры строенья.
Кирпичи кладём мы вдохновенно,
Как слова в строку стихотворенья.

Рядом плещет крохотный арычек,
Жажды в знойный день не утоляя.
Сорок тонких трепетных косичек
В нём полощет ива молодая.

Та, что скоро девой обернётся —
Милою невестой с гибким станом.
И, когда жилище возведётся,
Первою войдёт в него с Равшаном.

Месяц черепаховой гребёнкой
К ним заглянет в форточку стыдливо.
Будет славить свадьбу перепёлка,
Будто сваха, долго и счастливо.

А пока — в разгаре стройка самом,
Солнце жжёт безжалостно лучами.
Вкусно глина с молотым саманом
Чавкает под голыми ступнями.

ВОСПОМИНАНИЕ О СТАРОМ ГОРОДЕ

Выкатывало утро на Востоке
Пылающее солнце-колесо.
Бухарские евреи, как пророки,
Брели по тротуару в канесо*.

Слепило одеянье белизною,
И базиликом веяло сухим.
Дома из глины, жёлтые от зноя,
Напоминали Иерусалим.

Поглаживая бороды, степенно
Брели, ведя беседы про Творца.
И действо вечной жизни неизменно
Сопровождала грустная овца.

* Молельный дом

ФУРКАТ

По раскалённым улочкам Чорсу
Свою печаль я, как сосуд, несу.
Ступаю по квадратным рёбрам плит,
Зачем опять сюда мой дух манит?..

Здесь некогда влюблённый жил поэт,
Душою — юный, а годами — сед.
В своих стихах воспевший мастеров —
Чеканщиков, табибов,* гончаров…

И ту, что тайной родинкой своей,
Вошла в газель, и жить осталась в ней.
Об этом мне на пыльной мостовой
Чинар нашепчет вырезной листвой,

Который помнит, как сто лет назад
По улочкам Чорсу ходил Фуркат.

* Лекарь

ХАФИЗ

Лают псы в сгущающемся мраке,
На столе свеча едва коптит.
А калям* по рисовой бумаге
Вдохновенно, словно лань, летит.

Обретают плоть живую строки,
Движется вперёд слов караван.
Позади остался хан жестокий
И шипящий змеями зиндан.

Впереди — свидание с желанной
В куще расцветающих садов,
С той, что всюду называют ханы
«Разрушительницей» городов.

Полыхают за горами маки,
Что рассвет грядущий им сулит?
Где-то за лачугами во мраке
Лают псы… А лань — летит, летит…

*Тростниковое перо

ВЕТОЧКА БАЗИЛИКА

(Триолеты)

1
Сидит фазанка на гнезде,
Джида цветением томится.
И бесконечно полдень длится,
Сидит фазанка на гнезде.
Всесильно солнце и везде
Озолотить весну стремится.
Сидит фазанка на гнезде,
Джида цветением томится.

2
Тутовник спелый, новый день:
— Идём гулять! — зовут меня.
Майнушек бойких трескотня,
Тутовник спелый, новый день.
Я забываю вмиг про лень,
Что убивает нас, пьяня.
Тутовник спелый, новый день:
— Идём гулять! — зовут меня.

3
Парят с весёлой воркотнёй варраки,*
От птиц бумажных тесно небесам.
И я готов взлететь за ними сам…
Парят с весёлой воркотнёй варраки.
На крыши лезут ребятишки, маки –
Поближе к ветру, солнцу, облакам…
Парят с весёлой воркотнёй варраки,
От птиц бумажных тесно небесам.

*Бумажные змеи

4
Месяц, мерцающий в небе белёсом,
Песни фонтанов, сказки садов,
Видеть и слушать всегда я готов…
Месяц, мерцающий в небе белёсом
Над городом древним, разноголосом,
Базаров, мечетей и гулких мостов.
Месяц, мерцающий в небе белёсом,
Песни фонтанов, сказки садов.

5
Чай в пиале и плеск арыка,
Что может быть милее в зной?
Песнь иволги в листве сквозной,
Чай в пиале и плеск арыка.
Кисть кишмиша, куст базилика,
И тень чинары надо мной.
Чай в пиале и плеск арыка,
Что может быть милее в зной?

6
В пустыне, за поющими песками,
Газель гуляет в куще тамариска –
Мулатка, тонконожка, одалиска…
В пустыне, за поющими песками.
В белёсом небе знойными лучами
Склоняется над нею солнце низко.
В пустыне, за поющими песками,
Газель гуляет в куще тамариска.

7
О, белокаменный Акташ!
Край родников и райских птиц,
Расшитых золотом зарниц…
О, белокаменный Акташ!
Ты другу лучшему отдашь
Свои пейзажи без границ.
О, белокаменный Акташ!
Край родников и райских птиц.

8
Арбы кокандской песнь колёс
Доносит ветер с Ташкучи*,
Рассыпав поздние лучи…
Арбы кокандской песнь колёс
Несёт мою жизнь под откос
Туда, где заросли арчи.
Арбы кокандской песнь колёс
Доносит ветер с Ташкучи.

*Каменная мостовая

9
Август. Полдень. Тенепады
Азиатских тополей,
Хлопком вспененных полей…
Август. Полдень. Тенепады.
Светлых облаков громады,
Клик отлётных журавлей.
Август. Полдень. Тенепады
Азиатских тополей.

10
У сазана — речного хана —
Халат из золотых монет,
И луч-плавник (острее нет!)
У сазана — речного хана.
Хан осторожен и обмана
Боится, как начала бед.
У сазана — речного хана —
Халат из золотых монет.

УРЮКОВЫЕ ЧЁТКИ

(Пятистишия)

* * *

На Чорсу, где базар правит миром,
Ел заказ-самсу* с калампиром.**
А потом обжигающий рот
Остудил еле-еле — вайдот! —***
На Чорсу, где базар правит миром.

* Пирожок, испечённый на заказ
** Горький перец
*** Караул

* * *

Скорняк аблыкский Абдулла
Продал упрямого осла.
И стал теперь пешком ходить,
С базара шкуры сам носить,
Скорняк аблыкский Абдулла.

* * *

У Хасана жила перепёлка.
— Питпалак! — она щёлкала звонко.
Кот, задрав тощий хвост,
Аплодировал: — Дост!*
Ой, якши** поёт перепёлка.

* Возглас восхищения
** Хорошо

* * *

Плесни в касу* мне кумыса,
Сариасийский друг, Иса!
Напиток твой в палящий зной
Бальзам для сердца неземной.
Плесни в касу мне кумыса!

* Род посуды

* * *

— А вы знаете? Жив Насреддин! —
Мне тиллявский сказал муэдзин. —*
Если даже весь свет обойти,
Вам могилу его не найти,
Значит, жив весельчак Насреддин!

* Созывающий на молитву

ВОСТОЧНЫЕ ПОЭТЫ

Жаром любви опаляя тетради,
Пела мне в юности флейта Саади.

Когда ж становился бессилен и хмур,
Излечивал меткой газелью Бабур.

«Не гнись перед ложью, будь честен и прям», —
Учил златоустый гератец Хайям.

Только скользил я порой между строк.
Горек и строг был суровый Восток.

Понял лишь, жизни напившись сполна, —
Горькие истины — слаще вина.