Газбудка на Хадре История

Пишет Фахим Ильясов.

Эта стандартная Газбудка, крашенно-перекрашенная местными Томами Сойерами и достигшего цвета разведенной синьки, стояла возле автобусно-троллейбусной остановки Хадра и выглядела неотъемлемой частью площади. Газбудка стояла здесь испокон веков, может быть даже, ещё со времен колонизации Ташкента. С этой Газбудкой, когда — то бросившей якорь на горячем асфальте площади Хадра, народ уже породнился так, что около неё не останавливался попить газировки или купить мороженого, разве, очень торопящийся куда — то человек.

Раньше на Хадре возле Газбудки была неудобная и сиротливая трамвайная остановка, и хотя со временем количество маршрутов общественного транспорта идущего в сторону Кукчи, Беш — Кайрагача, Бирлика, Штаба, Профессорского и ВУЗ Городков значительно увеличилось, но вот качество и уровень безопасности трамвайной остановки оставалось прежним. Сама Газбудка, сперва принадлежала одной еврейской тете, но то ли она продала свое место и уехала на свою историческую Родину, то ли перешла работать в другое место, но в середине семидесятых Газбудка уже принадлежала дяде Мише. Дядя Миша заплатил нужному человеку энную сумму за то, чтобы стать обладателем этого киоска по продаже мороженого, минеральной и газированной воды. И хотя по советским законам, официально, дядя Миша числился только продавцом, но на деле Газбудка и весь товар находящийся в ней принадлежали дяде Мише, и он единолично отвечал за товар перед поставщиками. А товар, большей частью, был левым. То, что в народе называлось Газбудкой, по официальным бумагам числилось киоском для продажи газированной воды и мороженого, а на деле это был полноценный мини — маркет.

В Газбудке дяди Миши кроме нескольких сортов газированной воды с сиропом, лимонада, вожделенной ташкентской минеральной воды, также имелись в продаже несколько сортов мороженого, плитки разных наименований шоколада, гранатовый, персиковый, томатный и яблочный соки как на розлив, так и в трехлитровых банках. А на новогодние праздники дядя Миша торговал из под полы мандаринами, заранее упакованными в кулечки из газет, естественно, что такой чести удостаивались только ВИП клиенты. Ну а для постоянных клиентов, летом имелось охлажденное, по мере возможности, жигулевское пиво в пол литровых бутылках. Ассортимент крепких напитков составляли несколько марок армянского, грузинского и узбекского коньяка, вкуснейшего портвейна, прекрасных по вкусу десертных и сухих вин. Всё это продавалось на розлив, также как и ряд наименований водки, типа «Особая», «Зубровка», «Столичная» и «Московская». Немудрено, что народ, и зимой и летом, всегда толпился у киоска дяди Миши. Дядя Миша открывал свой киоск рано утром и закрывал его поздно вечером. В дни отсутствия дяди Миши, в киоске торговала его жена, элегантная женщина в оптических очках, с редкими для тех лет стеклами «Хамелеон», обрамленными в тонкую красивую оправу. В этих очках супруга дяди Миши была похожа на актрису из итальянского фильма.

Конкуренты у дяди Миши, конечно, были. Но дядя Миша их всех перебивал высоким качеством своего товара и неотразимым обаянием, умением выслушать человека изливающего душу после двух стаканов. Через дорогу от Газбудки, среди окружения высоких чинар и акаций, имелась большая столовая проходимость в которой летом достигала нескольких сотен человек в день. В этой столовой часто имелось в продаже бочковое пиво, которое хоть и было разбавлено «Очумелыми ручками», тем не менее расходилось на ура в знойный июльский вечер под неплохой шашлык окропленный уксусом и покрытый аккуратно нарезанными колечками лука, а также горячей лепешкой на тарелке с орнаментом хлопка. У дяди Миши пиво было бутылочное, производства знаменитого Шестого Пивзавода. Поэтому, даже сам, многоуважаемый начальник местного Оперпункта на Хадре майор Аваз — ока, отвлекшись от очень важных государственных дел, типа чтения фельетона о работе милиции в журнале «Крокодил», выпивал несколько бутылок пива от дяди Миши. За пивом к дяде Мише из оперпункта приходил вечно потный дежурный старшина Исмат — ока, который шагая с пивом в авоське обратно в оперпункт, не переставая вытирал лицо, шею и голову огромным и когда -то имевшим белый цвет платком. При этом, старшина милиции Исмат — ока на обратном пути, умудрялся ещё и выпить бутылку ячменного напитка. Ну а если говорить о работниках расположенного на Хадре трамвайного парка, то они никогда не пили «бодяженное» пиво в столовой напротив Газбудки. Дежурный электрик трамвайного парка Мумин — ока ( в Старом Городе трамвайный парк называли ТАШТРАМом), при наличии пива у дяди Миши, закупал сразу несколько ящиков пива и относил их к себе в мастерскую. А после работы дружный коллектив вагоновожатых и кондукторов «оттопыривался» свежим пивом от дяди Миши. Также наискосок от киоска дяди Миши, на другой стороне площади Хадра, там где было начало улицы Алишера Навои, находилась забегаловка под названием «Пельменная», где наряду с тараканами в тарелках с пельменями подавали на розлив выпивку. Качество пельменей, так же как и выпивки, в этом заведении было плохим. В этой пельменной, особенно в его последние годы перед сносом, тусовался народ очень схожий с героями желающими идти поработать на ликеро — водочный завод из фильма Леонида Гайдая.

В столовой через дорогу, находящейся как раз напротив Газбудки дяди Миши, а это уже была улица Маннона Уйгура, постоянными посетителями были музыканты работающие на свадьбах. Нелегальная биржа тружеников Карная — Сурная находилась как раз рядом со столовой. Одно время на дереве рядом со столовой даже висела табличка, — «Карнай — Сурнай Контораси». Дежурный музыкант из этой «Контораси», сидел на складном стульчике на тротуаре ведущей к базару «Чорсу» и поджидал клиентов. Клиентов в летнее время, то есть в период свадеб было много. Дежурный музыкант сидящий на складном стульчике являлся одновременно агентом и директором музыкантов в одном лице. Он распределял группы музыкантов по свадьбам. Часто возникали громкие недоразумения между агентом и музыкантами при дележке аванса, но потом все как — то устаканивалось. Кроме музыкантов в этой столовой, позже переименованной в кафе, клиентами были люди идущие как на базар «Чорсу», так и с базара, студенты разных ВУЗов, командировочные и трудящиеся горожане. Также забегали в эту столовую пассажиры, совершающие пересадку на Хадре по дороге домой с работы, и во время ожидания восьмого или седьмого трамваев, они позволяли себе расслабиться кружечкой пива. Нужно также упомянуть и про то, что в этой столовой уже с утра околачивались местные любители бесплатных угощений в виде выпивки. Они дружно собирались к открытию их Альма Матер с близлежащих улиц Алмазар, Караташ, Уйгур, Фуркат, Чакар и других окрестностей Хадры. Этому сплоченному коллективу всегда сопутствовала удача, и члены этого клуба » Любителей Огненной Водички и Пенного Напитка» умудрялись к вечеру дойти до крайней степени алкогольной эйфории, во время которой им хотелось встретить в глазах собутыльников и случайных граждан оказавшихся в столовой Огромное Уважение к своей личности, и больше ничего. Случайные граждане могли высказать свое Глубокое Уважение к этим достойнейшим личностям типа «Осоколившихся Глаз» угостив их двумя или тремя сигаретами. А вот с примелькавшихся едоков шашлыка под пиво, члены клуба требовали к себе Уважения в виде бесплатного пива. Ну а если этих бедолаг кто — то угощал холодненьким «Беляковым» и парочкой шампуров с шашлыком, то в этот день, жизнь у членов клуба явно удавалась.

У дяди Миши, гостями были более изысканные дегустаторы и ценители Бахуса, и все они были давними клиентами. Дядя Миша, некоторым постоянным клиентам наливал в долг, а в получку должники возвращали деньги с лихвой, благодаря его за доверие. В те годы и рубль сверху, переплаченный за десятирублевый долг, были отличными чаевыми.

Вино к дяде Мише привозили самого лучшего качества, и оно у него было слегка охлажденным, не теплым или наоборот леденящим горло, нет, крепленное вино было чуть ниже комнатной температуры, поэтому и приятным вкус. Дядя Миша на закуску человеку, выпивающему аппетитнейший портвейн № 53, всегда клал на маленькую тарелку конфетку, а то и две, типа «Ласточки». А на новогодние праздники, дядя Миша угощал постоянных клиентов дольками мандарина. А тем кто выпивал холодненькой водочки на розлив, дядя Миша неизменно наливал томатного сока. А в зимнее время у него имелась дежурная тарелочка с аккуратно нарезанными кусочками аппетитных соленных огурчиков, помидоров и сладкой редьки. Для любителей пива он находил небольшие кусочки вяленой рыбки и сырдарьинский малосольный курт с примесью козьего молока. Любители пенящегося напитка забирали бутылки и рассаживались с рыбкой в руке, недалеко от Газбудки, предварительно подстелив под себя центральные газеты «Правда» или «Известия». Располагались эти пивные души так, чтобы не привлекать внимания чужих взоров. Под словом чужие, имелись в виду случайные клиенты, а не сотрудники районного ОБХСС или участковый милиционер, они уже давно находились на подножном корму у дяди Миши.

До начала семидесятых годов дядя Миша работал на Кукче, там у него был такой же киоск для продажи мороженого и газированной воды, стоявший рядом с парикмахерской, но клиентов у дяди Миши на Кукче было в разы меньше. Многие мальчишки Кукчи, первый раз в жизни пригубляли стакан с вином, именно, в Газбудке у дяди Миши. Однако, он не всем ребятам наливал с притягательным бульканьем вино в стаканы. Если пацану не было ещё пятнадцати или шестнадцати лет, то дядя Миша с шутками отгонял такого клиента, ну а если перед новогодним вечером в школе номер сорок к киоску вальяжно подходили десятиклассники или одиннадцатиклассники, то им дядя Миша радушно наливал по стаканчику вина, а кое — кто из этих ребят уже и водкой баловался.

Серый (Сухроб), после возвращения из армии, увидев дядю Мишу работающим на Хадре обрадовался ему как родному человеку. К Серому вернулось чувство юношеской удали, которую он почувствовал после первого стакана вина выпитого у дяди Миши на Кукче за пару лет до призыва в армию. После армии Серый поступил учиться на юрфак ТАШГУ. Все годы учебы на юрфаке ТАШГУ Серый поддерживал связь с дядей Мишей. Бывало, что у Серого не было денег, тогда дядя Миша предлагал Серому выпить бесплатно, Серый несколько раз воспользовался таким случаем, но он не слишком злоупотреблял хорошим отношением к нему. А пару раз, дядя Миша выручал Серого, он сам сажал пьяного Серого на такси и оплачивал проезд. Один раз это случилось под Новый Год, когда слегка трезвого Серого, какие — то ребята, явно старогородские, раздели и ограбили в морозный предновогодний вечер. Серый, назюзюканный чуть ниже ватерлинии, не понимая полностью произошедшего с ним, шел к остановке трамвая без новенького японского пальто и ондатровой шапки (родительский подарок к его возвращению из армии). Второй раз это случилось через пару лет, но уже под Старый Новый Год, когда Серый на бровях шел домой после ссоры со своей зазнобой. Недалеко от Газбудки дяди Миши его остановили какие — то «гопники», сняли с него ондатровую шапку и ботинки, а также вытащили у него из кармана брюк последние пять рублей. Дядя Миша увидев пьяного в стельку Серого без ботинок и шапки ужаснулся, а в те дни стояли сильные морозы и выпало много снега. Дядя Миша затащил Серого в будку, чтобы тот хоть немного отогрелся, дал ему какие — то старые калоши, а сам поймал для него машину и отправил Серого домой.

Серый уже учился на четвертом курсе юрфака и проходил практику в МВД УзССР. И если бы он сильно постарался, то мог бы найти этих ребят, но Серый философски решил, что он сам виноват, так как не надо было ему пить вообще. Серый напился в тот день из -за того, что от него ушла девушка, причем навсегда, Серый ужасно переживал факт разрыва с этой очень понравившейся ему красавицей. После этого случая, он пытался объясниться с девушкой, пытался сообщить ей о том, что он уже бросил выпивать, что он никогда больше не будет нести полнейшую ахинею в пьяном виде. Но все было напрасно. Серый не понимал по молодости лет одного, что девице этой он был абсолютно не нужен. Для неё Серый был бедным и разовым любовником, а у красивой, но донельзя избалованной девицы были планы уехать из Ташкента навсегда, и Серый не был тем человеком на которого можно было бы делать ставку в таком серьёзном деле. Серому, после окончания юрфака, в лучшем случае, грозила участь рядового следователя в каком — нибудь райотделе милиции, а капризной, но прелестной шельме, дочери заместителя председателя Совета Министров хотелось полета в виде московской квартиры, валютных магазинов и ежедневных обедов в Доме Кино на улице Горького. Серый, ведь, всерьёз подумывал на ней жениться, даже несмотря на то, что она была старше него и успела сходить замуж.

Обо всех своих амурных делах, Серый рассуждал с дядей Мишей через несколько недель после выздоровления. После последнего случая, когда Серый остался без шапки и ботинок, он две недели отлеживался дома с воспалением легких. Дядя Миша открыл для Серого неприятную правду, что как выпивоха Серый никуда не годится, так как он всегда плохо закусывал и, вдобавок, имел привычку смешивать вино с водкой. Серый сам уже знал о своей слабости пить без удержу. Серый дал себе зарок не пить вообще, и дядя Миша одобрил его инициативу. По этому случаю, дядя Миша налил в малюсенькую пиалушку пятьдесят граммов армянского коньяка КВВК и угостил Серого. После этого памятного случая, Серый, неожиданно даже для себя, бросил пить, а этот изумительный аромат армянского коньяка он хранил внутри себя как память о юности, и бывая где — нибудь в гостях, Серый не отказывал себе в удовольствии вдохнуть аромат какого — нибудь незнакомого французского коньяка. Но по мнению Серого, ничто не сможет сравниться с тем запахом коньяка КВВК, который он имел честь вкусить в Газбудке у дяди Миши в семидесятых годах прошлого столетия.

Дядя Миша (Мухаммадали), фронтовик, участник Великой Отечественной войны случайно стал продавцом мороженого. Дядя Миша ещё до войны поступил учиться на энергофак, а после возвращения из армии перевелся на заочное отделение, чтобы работать и прокормить семью. Дядя Миша родился и вырос на Кукче, и никогда не думал становиться продавцом мороженого, но неожиданно для себя ему понравилось это занятие. Закончив институт, дядя Миши ни одного дня не работал по специальности. Постепенно и потихонечку стал появляться и небольшой доход, а в конце шестидесятых годов дядя Миша построил небольшой, но собственный дом в махалле «Штаб», что в пяти — шести трамвайных остановках от Кукчи. Родительский дом дядя Миша оставил двум братьям, предварительно забрав мать к себе. Дядя Миша хорошо относился к Серому, не только потому, что тот тоже был кукчинским, как раз наоборот, кукчинских ребят, желающих выпить на дармовщину проходило много через Газбудку дяди Миши, и он не всех их привечал. Просто, дядя Миша до войны приятельствовал с отцом Серого, они даже ухаживали за двумя подружками до войны и вместе уезжали на фронт. Но все это осталось в молодости, война, послевоенная жизнь, работа, учеба, семья и быт развели приятелей, но они всегда тепло приветствовали друг друга на пловах или других махаллинских торжествах.
Серый был сыном такого же фронтовика как и дядя Миша, и он всегда уважительно относился ко всем старшим, и соответственно к дяде Мише тоже. Серый видел в дяде Мише в первую очередь хорошего и умного человека, а не просто продавца мороженого и вина на розлив.

В начале восьмидесятых годов, в киоск к дяде Мише нагрянули с проверкой и дело запахло керосином, дядя Миша уже готовился к тому, что его могут посадить. Левого товара в киоске в момент проверки было немерено, начиная от всей партии мороженого, разных марок вин, нескольких коробок с плитками шоколада(заказ постоянного клиента), нескольких ящиков водки, коньяка, а также ящиков с пивом спрятанных в укромном уголке Газбудки, не говоря уже о других ящиках пива, сложенных на улице и прикрытых мешковиной рядом со входом в Газбудку. Те люди из органов, которые долго прикрывали дядю Мишу ушли на пенсию, а с новым поколением честных сотрудников ОБХСС, дядя Миша ещё не успел наладить контакты. Правда, уходящие на пенсию милиционеры предупредили дядю Мишу, чтобы он временно перестал работать с левым товаром. Дядя Миша выдержал паузу в три месяца, но закрома начали пустеть, и он снова начал работать как прежде. Сотрудники ОБХСС, как всегда и бывает в таких случаях, застали дядю Мишу врасплох, или как говорят англичане, застали со спущенными штанами. Дядя Миша изворачивался как мог, но следователь ОБХСС оказался докой в своем деле. Следователь не спеша начал затягивать удавку на шее Дяди Миши. Дядя Миша даже и не думал про Серого, когда тот неожиданно появился рядом с его киоском. Они редко виделись после того как Серый бросил выпивать, последний раз они виделись на свадьбе Серого. За прошедшее время Серый успел закончить юрфак, стать отцом и начать работать следователем в МВД УзССР. К ОБХСС Октябрьского района Ташкента, Серый не имел никакого отношения, но там у него работали его однокурсники.

Беседу Серого и дяди Миши прервала подъехавшая машина с мороженым. Экспедитором на этой машине работал сын дяди Миши. Сын дяди Миши был смуглым и молчаливым парнем, абсолютно не похожим на своего обаятельного отца, светлолицего, с умным взглядом и благородными чертами, умеющего красиво произносить тосты и рассказывать разные истории. Ребята тепло поприветствовали друг друга. Дядя Миша рассказал Серому о своем незавидном положении, и хотя он уже сумел, вроде бы, найти подход к следователю через третьи лица, но это обошлось бы ему слишком дорого, практически, весь бизнес пришлось бы начинать с нуля, а на это, после организации свадьбы сыну Мухсиму и покупки ему двухкомнатной кооперативной квартиры на Высоковольтном массиве денег не было, наоборот были одни долги. Жена дяди Миши не захотела жить с невесткой Замирой, дочерью её бывшей лучшей подруги, одноклассницы, соседки и затем непримиримой соперницы в молодые годы (Пустячный и мимолетный платонический роман к одному и тому же человеку, рассорил обеих экзальтированных девиц навсегда).

А у молодых всё произошло очень просто, сын дяди Миши Макс (Мухсим) и его будущая жена Замира вместе учились на вечернем отделении НАРХОЗа, где и полюбили друг друга. Как не хотела этой свадьбы жена дяди Миши, но дядя Миша сказал как отрезал, — «У меня всего один сын (три дочери не в счет), и он женится, только, на той девушке, которую он полюбит». Тогда, мама Макса под предлогом того, что молодым лучше было бы пожить отдельно, заставила дядю Мишу купить им квартиру на массиве Высоковольтный. Молодые обрадовались этому факту, а вот дядя Миша не очень. Но он часто ездил к Максу, привозил молодым продукты, а вкусности и игрушки внучке, которую он очень любил и скучал по ней. Из-за своей ежедневной работы на износ, усталый дядя Миша, даже забирая внучку в свой выходной день, не мог вдосталь наиграться с любимицей, буквально через полчаса он начинал засыпать. Так не могло продолжаться долго, в конце концов дядя Миша заставил вернуться сына с семьей в родительский дом, несмотря на все протесты жены и старшей дочери, успевшей переехать с мужем и детьми к дяде Мише.
Дядя Миша попросил дочь с мужем вернуться в их квартиру на Чиланзаре, а жене пригрозил уходом из дома к сыну. Интеллигентный дядя Миша не смог бы выгнать жену из дома.

Серый не стал ничего обещать дяде Мише, но записал фамилию следователя. На второй день Серый, исподволь, начал расспрашивать через знакомых оперативников о следователе ведущим дело дяди Миши. Через несколько дней выяснилось, что следователь берет взятки, причем только крупные, и что братишка жены следователя по имени Тохир, на днях задержан за воровство целой фуры коньяка со склада одного из популярнейших «Гастрономов» Ташкента, где он работал кладовщиком, и нанесения тяжких побоев завскладом, пытавшегося помешать преступной деятельности Тохира. Впрочем, заявление на Тохира завскладом отказался написать, так как очень хорошо знал на что что способно семейство Тохира. На Тохира завели дело в МВД. За ним числилось много и других грешков. Этот кладовщик Тохир, будучи самым младшим из восьми детей родителей жены следователя, был избалованным и нахальным парнем, он нигде не учился (от армии его «откосили» родители), гулял, играл в карты, пьянствовал и нигде подолгу не работал, а если и работал, то только на складах или базах, откуда можно было много чего унести и продать.

Самого следователя, ведущего дело дяди Миши звали Абубакр, он также охотно откликался на имя Акоп. Ещё в самом раннем детстве Абубакр, когда его спрашивали о его имени отвечал, что его зовут Акоп, так он произносил слово Абубакр, и имя Акоп так и закрепилось за ним. Акоп был умным и опытным обэхэсэсником. Разбирался в бухгалтерских в счетах, накладных, отчетах и других финансовых документах не хуже опытного главбуха.
Он умел быстро обнаружить в документах и отчетах ошибки, а мог также скоро, без сучка и задоринки, развалить любое дело. Все заключалось в умении подследственного проникнуться духом восточного гостеприимства в рамках установленной Акопом таксы. Потом выяснилось, что Акоп в свое время, когда Серый ещё служил в армии, вел дело отца Серого. Отец Серого был главбухом одной солидной государственной организации, а Акоп намеревался устроить на место отца Серого своего дядю, младшего брата своей матери. Для этой цели дядя Акопа, работавший там же простым бухгалтером, сделал копии ключей от сейфа и подбросил туда левые счета на поставку пиломатериалов в одну из организаций города Коканда. Предварительно дядя Акопа сам оформил все левые накладные, подпоил отца Серого и когда тот подписал документы, он подложил их в сейф.
На второй день нагрянули с проверкой из ОБХСС. Отец Серого отдал следователю, то есть Акопу, все свои сбережения, десять тысяч рублей. Эти деньги он копил для Серого, надеясь купить ему автомобиль «Москвич -412″ и заплатить первый взнос за кооперативную трехкомнатную квартиру строящуюся на Ц — 14. Акоп замучил отца Серого, фронтовика с больным сердцем, частыми вызовами на допрос и довел отца Серого до инфаркта.
После этого случая папа Серого ушел на пенсию, но он ещё до самой смерти, неофициально, подрабатывал составлением бухгалтерских отчетов для лже и неуч главбухов, таких как дядя Акопа.
Когда всплыл этот факт, то Серый понял, что есть возможность вернуть отцовские деньги. Серый взял дело Тохира к себе и вызвал его на допрос. Поняв, что перед ним находится настоящий раздолбай, пьяница, вор и картежник, Серый намекнул, что можно избежать участи заключенного, мол, моральная обстановка в » ГУЛАГах», он так и назвал места заключения «ГУЛАГами» не для таких утонченных натур как Тохир. Серый разрешил Тохиру свидание с родственниками, надеясь, что тот донесет его слова.

Буквально на второй день к Серому на работу пришла целая делегация родственников Тохира, которые, видя Серого первый раз в жизни, сразу же начали высокопарно клясться ему в вечной дружбе и братстве. Серый знал, что эта дружба и братство закончатся, буквально, тут же после освобождения их родственника. Серый даже не стал ни с кем из них разговаривать. Через день пришел отец Тохира, который начал велеречиво излагать, что Серый самый умный следователь МВД, что он будет ему дороже сына, если, конечно, отпустит Тохира. И только, после этого к нему на работу, как бы невзначай, заглянул Акоп. Они познакомились и Акоп пригласил Серого на шашлык на Чигатай, где Акоп попросил замять дело шурина. Серый обещал подумать, думал он несколько дней, за это время ему пришлось выдержать бурный натиск матери, сестер и тетушек Тохира. Серый договорился с Акопом о встрече за городом, в чайхане на берегу Чирчика. Серый знал, что Акоп попросил у дяди Миши десять тысяч рублей. Это была его минимальная такса. После плова приготовленного по заказу Серого на его последние деньги, Серый, как бы невзначай, назвал Акопу цифру в двадцать тысяч рублей. Акоп чуть не захлебнулся горячим чаем. Но Серый знал, что у Акопа можно было бы попросить и двести тысяч рублей, Акоп не обеднел бы. У Серого была своя информация о заработках Акопа. Серый решил, что десять тысяч рублей он вернет отцу, а оставшиеся десять тысяч он отдаст дяде Мише, чтобы тот заплатил Акопу.

Акоп, мужчина сорока лет, подтянутый, спортивный, немного высокомерный и хамоватый с подчиненными, бескорыстно любил деньги.
Перед Акопом родня поставила задачу вытащить Тохира из СИЗО и добиться полного развала дела. Акоп не был скупердяем, но и двадцатью тысячами он не хотел расставаться. Акоп решил взять половину денег у родителей жены, ведь Тохир был их сыном. Да и денег у его тестя, одного из руководителей «Узбекбирляшу» было больше чем достаточно. Заодно, Акоп решил покопаться в делах Серого. Но Акопу ничего не удалось найти. Более того, ему стало известно, что Серого готовят к повышению по службе. Про Серого коллеги говорили одно, что он ничего не берет и ничего не имеет. Также на работе подсмеивались над Серым, мол, он даже поддержанный «Запорожец» не может купить, и что Серый экономит на обедах, чтобы купить подарок жене на день рождения. Акопу понравился Серый своей открытостью и смелым предложением, и он решил не подставлять этого неопытного в мздоимстве птенчика. Акоп думал, что в будущем Серый ещё не раз может пригодиться. Серый знал обо всех расспросах Акопа в его отделе. И когда пришел Акоп сказать что он согласен, Серый уже хотел раздумать брать деньги, так как знал, что Акоп это акула, и он может узнать о том, что он помогал дяде Мише. Серый пригласил Акопа в чайхану на Кукче, где он чувствовал себя как дома, а чайханщик Рахим — ока был по гроб жизни обязан Серому за его защиту от воров позарившихся на казенные и личные деньги Рахима — ока. В чайхане Серый хотел изменить тактику, и отказаться от части денег размером в десять тысяч рублей за прекращение следствия против дяди Миши.

Но Акоп сообщил Серому, что деньги готовы и он может передать их Серому в любое время. Серый немного заколебался, Акоп, все меряя на свой аршин подумал, что Серый хочет увеличить сумму. Поэтому Акоп сказал, что он готов исполнить любую просьбу Серого.
Серый не стал ничего говорить Акопу про дядю Мишу, чтобы ничего не испортить в своих планах. Серый попросил Акопа привезти деньги в чайхану оставить деньги у чайханщика Рахим — ока. Акоп ответил удивленным согласием, но промолчал. Через два дня деньги были у Серого. Серый хотел дать сотню рублей чайханщику за труды, но Рахим — ока ответил Серому, что он может обидеться. Тогда Серый сказал, что эти деньги предназначены для плова на всех завсегдатаев чайханы. Рахим ока не смог отказаться от такого предложения. Серый никак не мог решиться сообщить отцу о деньгах, он решил действовать через маму. Мать взяла у Серого деньги, и буквально, через месяц, три тысячи восемьсот рублей из десяти тысяч, она внесла как первый взнос за кооперативную квартиру для старшей сестры Серого. Серый обрадовался применению денег, и решил сам сообщить отцу о возврате денег. Отца Серого, сей факт, наоборот огорчил, а не обрадовал. Он прямо и решительно посоветовал сыну уволиться из органов, мол, раз ты начал брать взятки, то в конце концов, всё равно попадешься.
Серый умело развалил дело Тохира, предварительно заставив того вернуть в кассу деньги за фуру с ящиками коньяка, помурыжил Тохира нотациями выпустил из СИЗО. Акоп пригласил Серого на семейный сабантуй в честь освобождения Тохира, но Серый вежливо отказался сославшись на занятость.

На аргумент Серого, что отец сам давал взятки, его папа ответил, что давать это совсем другое, что мол, таким образом он исправлял свои ошибки по работе. Серый дал дяде Мише деньги, предварительно рассказав ему всю историю. Дядя Миша сказал, что он возьмет эти деньги, но в долг, и в течение двух — трех лет он, обязательно, рассчитается с Серым. Серый чувствовал себя отвратительно, ведь он хотел сделать так, чтобы было хорошо обоим фронтовикам, как его папе, так и уважаемому дяде Мише. Но вышло всё, как — то, неловко. Одна мать Серого и семья сестры были довольны. На оставшиеся деньги, мать Серого организовала ремонт дома и купила обновки себе и дочерям.. Про то, чтобы выделить деньги семье Серого не было и речи.

Серый, от того, что отец не поддержал его поступок, даже подумывал о том, чтобы немного выпить, но зная себя и свое неумение в этом деле, он сдержался. Прошло полгода, от десяти тысяч рублей у матери не осталось и следа. Зато в доме был сделан ремонт, куплен новый холодильник «Розенлев», и его сестра щеголяла в новенькой дубленке, вызывая зависть у жены Серого. С отцом они больше не обсуждали тему взяток.
На работе Серого готовили в начальники отдела. Как — то Серый встретился со своим сокурсником Володей Клевцовым, после окончания ТАШГУ служившим в ТУРКВО. Володя сообщил Серому что собирается в командировку в Афганистан где шла война. Серый от всей души позавидовал Володе, он бы и сам уехал туда с удовольствием, не чувствовал Серый радости от этой жизни, после того как он стал взяточником. Они сидели и разговаривали в чайхане на Кукче, Володя принял на грудь граммов триста водки, а Серый чайник зеленого чая. Володя намекнул, что он мог бы походатайствовать за Серого и организовать ему командировку в Афганистан.

Володя не забыл о своем предложении, и через пару месяцев после отъезда Володи в Афганистан, Серому позвонили из ТУРКВО. Серый прошел собеседование, написал в анкете, что он знает английский, узбекский и таджикский языки, ну а русский язык Серый с детства считал родным. Прошел почти год, за это время у Серого родился второй ребенок, его повысили в звании и сделали начальником отдела. Неожиданно Серого вызвало руководство МВД и сообщило ему, что он переводится по службе в КГБ. Серый опешил, ведь он заполнял анкету совсем для другой цели. Но Серому уже было велено явиться в одно из управлений КГБ УзССР. В Афганистан Серый попал не скоро, сперва он отучился на годичных курсах КГБ в Балашихе (Москва), затем он штудировал ещё год язык дари, проходил многочасовые инструктажи, и только через два года он попал в Кабул и начал работать в посольстве СССР. В Кабуле он встретился со своим однокурсником Володей Клевцовым, работавшим в группе военных советников. Оказалось, что Володя сам служит в КГБ и именно он рекомендовал Серого на работу в эту организацию. В ТУРКВО Володя Клевцов служил в особом отделе. И хотя в те годы на работу в КГБ не брали людей из МВД, но для Серого сделали исключение, так как не хватало специалистов знающих дари и английский языки.
По возвращении из Афганистана, Серый заглянул к дяде Мише, в Газбудке сидела его супруга, она и рассказала ему о смерти дяди Миши и его завещании. Дядя Миша приготовил деньги для Серого и просил жену вернуть ему долг. Серый отказался брать эти деньги, он сказал что у него есть деньги после работы заграницей, что он помог дяде Мише от чистого сердца потому, что дядя Миша и его отец были товарищами, а сам он очень уважал дядю Мишу, и что тот всегда выручал его в трудные моменты.

В Афганистане Серый пробыл четыре года и вернулся домой в звании подполковника и двумя орденами. Для нескольких своих товарищей он организовал небольшой «мальчишник» в кукчинской чайхане, где Рахим ока приготовил им отменный плов. Работа в Афганистане (про которую он ничего и никому не рассказывал), также как и события произошедшие с Серым до Афганистана, совершенно не изменили его как человека, просто он очень возмужал и стал более сумрачным. К этому времени ушли из жизни его отец и дядя Миша. Обоих фронтовиков сразили болезни сердца. Мать Серого стала к сыну более внимательней, она уже говорила дочерям, что надо во всех делах советоваться с ним, что абсолютно не мешало ей поступать всегда по своему. У Серого подросли дочки, он с семьей съездил в Москву и Ригу где они погуляли на славу. Всей семьей они несколько раз были в киноконцертном зале «Россия», где воочию обозревали и слушали артистов советской эстрады, посетили Третьяковскую Галерею, Кремль и мавзолей, загорали на берегу Клязьмы рядом с дачей товарища по Афганистану. Пару раз они обедали в ресторане «Националь». Что и говорить, Москва покорила сердца дочерей Серого. А вот на самого Серого и его жену, Рига произвела гораздо больше впечатления чем Москва. В Москве Серый бывал не раз, и год прожил во время учебы, но «узкие улочки Риги с поступью гулких столетий», вместе с покрытыми брусчаткой мостовыми, концерт органной музыки в Домском Соборе, прогулки по набережной Дугавы, прекрасные кафешки, пляжи Юрмалы, приятные люди и отменные молочные продукты сразу взяли в полон Серого и его жену.

Но история эта не о Сером, и даже не о дяде Мише, эта история о Газбудке, о неотъемлемой части прошлой жизни Ташкента. История о площади Хадра на которой стояла Газбудка, о людях проходивших через и мимо Газбудки. Ведь Газбудки начали исчезать в Ташкенте после наводнения прилавков супермаркетов и продовольственных магазинов города напитком поколения NEXT — Pepsi Cola. С появлением «Пепси Колы», «Фанты», «Севен апа», «Кока — колы» и других напитков, из Ташкента начала улетучиваться аура мелких, почти семейных и близких к дому киосков с газированной водой и мороженым, пивом и винами на розлив. Исчезли люди работавшие в одних и тех же киосках по двадцать или тридцать лет. Газбудка стоявшая на Хадре, если бы могла, обязательно рассказала бы о сотрудниках Трамвайного парка работавших там. Ведь, в основном, в системе ТАШТРАМА работали приезжие, сейчас их назвали бы гастарбайтерами. Но они, эти вновь приехавшие в Ташкент люди так же как и современные гастарбайтеры цеплялись за свою работу, снимали комнаты, получали совсем мизерную зарплату, а затем, каким — то чудом умудрялись через профкомы и партийные организации получить махонькую, но свою квартиру. Их никто не гнал обратно, наоборот, им все помогали, ведь жили — то все, в одной стране. А постепенно, обжившись, эти труженики ТАШТРАМА расширяли свои жилплощади. Они становились ташкентцами, в свое время, они «понаехали» в Ташкент не только из областей Узбекистана, но и из Российской глубинки. Многие работники трамвайного парка приехав в гости к родственникам в Ташкент из России, сразу влюблялись в этот город, и навсегда «вставали лагерем» в нем. Никто у них не спрашивал об их национальности и религиозной принадлежности. В те времена царила атмосфера взаимопомощи во многих городских организациях, например, вагоновожатый из Кукчи, старый коммунист Эргаш -ока, выбил квартиру для своего кондуктора Зины из Томской области, внучки «врага народа», оставшейся с детьми без мужа, погибшего на целине в Семипалатинской области и приехавшей с одним чемоданом «богатства» к своей тете на Сарыкулку. Электрик, и вообще мастер на все руки, работник ТАШТРАМа с 1946 года, Николай Игнатьевич, житель Ташкента в третьем поколении, но тем не менее ни бельмеса не знавший по узбекски, беспартийный, проявил смекалку при ремонте квартиры одного из руководителей ТАШТРАМа, и помог получить вне очереди двухкомнатную квартиру своему другу Хикмату по кличке Тога (Дядя). Хикмат приехал в Ташкент из Хорезмской области и десять лет мыкался в комнате общежития с семьей из семи человек. Это о случаях проявленной народом смекалки. А так, большинство сотрудников Ташкентского трамвайного парка получали свои жилплощади согласно очереди. Конечно, эта очередь нарушалась, растягивалась на долгие годы, ведь всегда были, есть и будут «блатные», у которых находятся покровители. Но ведь, все же таки, получали работники ТАШТРАМа и не только ТАШТРАМа квартиры, и совершенно бесплатно.

Рядом с Газбудкой находился большой институт связанный с архитектурой и градостроительством, сотрудники которого не раз обсуждали свои квартирные вопросы под пиво от дяди Миши. И многие сотрудники этого института потихонечку, эдак, через энное количество лет работы, получали ордера на квартиры. Хотя, честно говоря, этим сотрудникам во многом помогало одно название их института, они (проектировщики и архитекторы) были связаны со строителями не только чертежами, но и личными связями. Ну а если эта связь помогала институту в достижении заветных целей в деле улучшения жилищных условий сотрудников, то и флаг им в руки. Ну а если говорить о сотрудницах отдела подписных изданий Книжного Пассажа, что в ста метрах от Газбудки, если идти в сторону Чорсу, они тоже не остались в стороне, и большая часть из этих, целых трех сотрудниц отдела подписки, получили вожделенные ордера на Ц-26 (это недалеко от Первой Горбольницы). В те времена, когда советский народ ещё вовсю читал все попадавшиеся ему в руки книги, директор подписных изданий, приравнивалась, как минимум, к секретарю горкома партии по культуре. Потом, открылся специальный магазин подписных изданий, где — то, в другом месте, и отдел подписных изданий из магазина «Книжный Пассаж» переехал на новое место.

Газбудка помнила большинство случаев предварительного обмывания ордеров многих новоселов работавших в радиусе двухсот — трехсот метров от Хадры. Служащие театра имени Хамзы иногда, после репетиции, сиживали с пивом на бордюре за Газбудкой, предварительно опорожнив грамм сто пятьдесят «Столичной» для снятия усталости. И даже элегантная актриса Светлана Норбаева, несколько раз в жаркий полдень, останавливалась у Газбудки и выпивала стаканчик — другой ташкентской минеральной воды. Когда Светлана Норбаева подходила к Газбудке, то сразу десятки старогородских зевак тут же начинали толпиться рядом с ней, якобы, попить газировки, а на деле поближе разглядеть эту красивую женщину и известную актрису.

Газбудка помнила не только радости и огорчения квартирных вопросов, она также помнила, что сам Геннадий Красницкий, игрок «Пахтакора» и сборной СССР по футболу, жил в доме где находился Книжный Пассаж. Правда Красницкий прожил в этом доме совсем недолго, но тем не менее он несколько раз раз выпивал у Газбудки на Хадре со своими приятелями. А вот другой пахтакоровец Мухин, так и прожил всю жизнь в доме с книжным пассажем, и часто покупал в Газбудке нет, не вино, а мороженое и минеральную воду.
А о болельщиках «Пахтакора» и говорить нечего, после победы своей команды, дядя Миша выполнял недельный план за один вечер.

А когда открылся ташкентский ГУМ на месте бывшего кольца первого и четвертого номеров трамвая, то сотрудники этого «Главного Упитанного Магазина» (ГУМ) частенько забегали на огонек Газбудки после работы. А ещё Газбудка помнила туристов со всех уголков Советского Союза приезжавших в Ташкент по профсоюзным путевкам и проживавших в профсоюзной гостинице «Москва». Гостиница «Москва» принадлежала Совету по Туризму и Экскурсиям при УзСОВПРОФе. Эти туристы гуляя по Ташкенту после официальных экскурсий, никак не могла пройти мимо Газбудки, ведь там всегда были вина разных марок, причем хорошего качества и намного дешевле чем в баре гостиницы. Гости из разных уголков Советского Союза так хвалили узбекские вина, что Газбудка даже смущалась, и в знак признательности ей хотелось угостить всех туристов бесплатно, но этот чертов встречный план навязанный Газбудке руководством, перечеркивал все положительные эмоции от приятных слов туристов, не давал проявить Газбудке традиционное гостеприимство и меценатство.
А туристы расхваливая сухие и крепленные вина Узбекистана, рассказывали, что они у себя в Сибири (Урале, Поволжье и других местах) пьют какое — то пойло под названиями «Солнцедар» и «Агдам».

Газбудка помнила и дни праздничных демонстраций 1 Мая и 7 Ноября, а также праздники Ураза Хайит и Курбан Хайит. В эти дни площадь Хадра всегда была заполнена народом. И большая часть из них никогда не проходила мимо Газбудки.

Газбудка никогда не забудет дни смуты, когда её пытались ограбить молодчики проходившие мимо неё в сторону ВУЗ Городка с националистическими лозунгами, но ребята из оперпункта под руководством бесстрашного майора Аваз-ока Тилляходжаева, отогнали этих зарвавшихся молодчиков, а одного из них они отвели в оперпункт, и хотя они немного помяли и потрясли парня, но тем самым милиционеры спасли его от необдуманных поступков случившихся позже в ВУЗ Городке.

Газбудка, родная всем горожанам Газбудка. А если вы спросите у Газбудки, а где же Серый? То Газбудка ответит вам,
что Серый никуда не делся. Сын дяди Миши Макс, ещё в конце девяностых годов взял Серого к себе на фирму, и Серый, уволившись со службы ещё в начале девяностых, одно время развозил мороженое, но увы, не по Газбудкам. Серый развозил мороженое и разные напитки по мини и супермаркетам. Хозяином фирмы является Макс, а партнером, заместителем, водителем и экспедитором Серый. В их фирме, раньше работали всего четыре человека. Сейчас их стало десять.
Серый и другой экспедитор развозили товар. Директор Макс разъезжал по разным нужным организациям, а бухгалтер и она же секретарь, сидела в небольшом офисе. Ребята со временем расширились, они купили пару автомобилей фургонов, теперь Серый занимается маркетингом, а товар наряду с наемными работниками, развозят сын Макса и племянник Серого.
Серый и Макс уже давно работают вместе, их пытались выгнать из этого бизнеса конкуренты. Конкуренты несколько раз отключали электричество на холодильных складах, где хранилось импортное мороженое и другие замороженные продукты принадлежащие фирме Макса и Серого. Благо, что сторож вовремя сообщал им об этом факте. Серый и Макс успевали отвезти товар на другой склад. К ним часто посылали с проверкой налоговую инспекцию, но Макс закончивший НАРХОЗ был на «ТЫ» с бухгалтерией и отчетами, а Серый с юриспруденцией. Поэтому, очередная налоговая инспекция уходила от них удовлетворившись бесплатным мороженым.
Серый, в душе немного жалел, что он раньше не занялся продажей мороженого, ему эта работа, неожиданно понравилась, так же как в свое время она понравилась дяде Мише. Правда, до обаяния, предприимчивости и проницательности дяди Миши, Серому и Максу было далеко, но они вместе взятые, хоть как — то компенсировали некоторые его качества.
Серый и Макс пытались возродить Газбудку на Хадре. Но увы, время Газбудок продававших газированную воду с двойным сиропом ушло безвозвратно, также как ушло время выдачи профкомами бесплатных ордеров на квартиры трудящимся массам.

6 комментариев

Не отправляйте один и тот же комментарий более одного раза, даже если вы его не видите на сайте сразу после отправки. Комментарии автоматически (не в ручном режиме!) проверяются на антиспам. Множественные одинаковые комментарии могут быть приняты за спам-атаку, что сильно затрудняет модерацию.

Комментарии, содержащие ссылки и вложения, автоматически помещаются в очередь на модерацию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Разрешенные HTML-тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Я, пожалуй, приложу к комменту картинку.