Холестерол Разное

Автор Рефат Шакир-Алиев. Выложила Айида Каипова в «Тезиковке».

Австралия – удивительная страна.

Когда я приехал сюда из Узбекистана и зашел впервые в супермаркет, мне показалось, что я попал в рай. Я бы купил всего, но как говорят, «наши финансы еще пели романсы.» И я купил только молоко.

Жена упрекнула меня: «Ты чего это такое жирное молоко принес?»

Я удивился. Там она жаловалась, что молоко от воды не отличишь, а здесь, видите ли, молоко стало для нее слишком жирным.

«Чем жирнее, тем лучше», — заявил я.
«В жирном молоке холестерола много», — сказала жена.
«Чего много?»
«Холестерола, — повторила жена, — это животный жир, он портит фигуру и сокращает жизнь. Австралийцы борются с холестеролом».

Экое мудреное словечко успела подцепить. Скажи просто жир, так нет, она говорит холестерол . Да и с каких пор молоко стало сокращать жизнь? И с какой стати надо бороться с жиром? Это же пища, как ни крути.

Ничего не поделаешь. Теперь я покупаю две пачки молока. Одну, без холестерола – для жены, другую, с холестеролом – для себя. С холестеролом, оно все-таки и вкуснее, и питательнее, я думаю.

Как-то раз мы с женой заскочили в рыбный маркет. Чего там только не было! Рыбы невиданных форм и расцветок, какие-то каракатицы, креветки, ракушки, жуткая слизистая масса в чанах…

«Неужели все это съедобно?» — спросил я жену.
«Не только съедобно, но кое-что даже едят в сыром виде… и даже глотают живьем» , — улыбнулась жена.
«Бр-р-р-р…» . Я представил этих слизняков, шевелящихся в моем желудке.

Вдруг я увидел его, своего старого доброго друга. » Смотри, и наш земляк тут!» — радостно пихнул жену под локоть.

«Где? Кто?» — Жена завертела головой.
«Сюда смотри!» — Я показал ей увесистого сазана в самом углу прилавка. Это был великолепный сазан! Королевский! Покрытый золотистой мантией, такой вальяжный, он действительно выглядел как король среди всякой заморской всячины. Я взглянул на ценники и удивился. Мой сазан был самым дешевым.
«Почему такая несправедливость?!» — возмутился я.
«Что случилось?» — встревожилась жена.
«Почему эти каракатицы дороже сазана? Прикинь, эти худосочные страшилища в пять раз дороже, и даже этот мусор, — я махнул рукой в сторону ракушек, — в три раза дороже!»
«Не нравятся цены – не покупай. Зачем же шум поднимать?» — проворчала жена.
«Да я не о том, что они дороже, чем сазан. Возможно, это их истинная цена. До меня не доходит, почему сазанa не оценили по достоинству?»
«Да потому, что сазан – речная рыба» , — пояснила жена.
«Ну и что?»
«А то… то, что ты называешь мусором, здесь называется ‘сифуд’, то есть морская пища, и она считается здоровой и чистой… и, кроме того, в ней мало холестерола, — жена занялась моим просвещением, — а твой сазан считается грязной рыбой, так как водится в реках, и в нем много холестерола» .
«Это мой сазан – грязная рыба?!» — рассердился я. Она задела меня за живое. «Да будет тебе известно, что наши далекие предки селились вдоль рек и питались в основном речной рыбой. И ничего… выжили, слава Богу» .
«В те времена вода в реках была чистой» , — возразила жена, и я не мог не согласиться.

Пока я возмущался, жена собралась купить ракушек.
«Ты хотя бы знаешь, как их готовить? Или ты собираешься глотать их живьем?» — съязвил я.
«Не знаю, так узнаю, в чем проблема? — сказала жена и ни к селу, ни к городу добавила, — я ведь австралийка» .
«Называешь себя австралийкой, а деньги пускаешь на ветер как русская, — пробурчал я, — купила бы сазана, он же вкуснее» .
«Вкусно то, что полезно, — назидательно изрекла жена, — кстати, ты тоже живешь в Австралии и тебе уже пора менять свои вкусы» .

Вот те раз! Это с какой такой стати я должен менять свои вкусы? Я сменил только страну, но не язык. Я не из тех, кто меняет свои вкусы, как перчатки. У меня один язык, но это мой собственный язык, который достался мне от моих предков. И в конце концов, сазан, он и в Африке сазан, и то, что вкусно, оно вкусно везде.

Жена купила ракушек, а я купил своего сазана… с холестеролом. Mнe даже стало нравиться это слово. Холестерол… сытное, упитанное слово.

Дома жена обзвонила своих подружек, чтобы узнать, как готовить ракушек, а потoм, растерянно улыбаясь, сообщила мне, что она, оказывается, купила устриц, и их, действительно, глотают сырыми. Человек я незлорадный, промолчал. К тому же мне не хотелось отрывать себя от приятных размышлений на тему поджарить ли сазана или приготовить уху.

Три дня я наслаждался своим сазаном, а жена, отчаянно морщась, глотала своих устриц. Из сострадания я решил ей помочь, но только после нескольких попыток, зажмурив глаза и защемив нос, мне удалось запихнуть в горло одного слизняка. Я убедился, что ‘сифуд’ не сазан. Однако, рыба — тоже не мясо, и скоро меня потянуло на мясное.

Между прочим, я с юности мечтал выращивать овец. Когда был молодым, я должен был бы для этого вступить в колхоз и выращивать только то, что укажут сверху. Когда же свободное предпринимательство стало доступным в нашей прежней стране, наступили времена, о которых говорят » не до жиру, быть бы живу.» Здесь в Австралии я снова воспрянул духом. Я поделился своей мечтой с женой.

«Ты шутишь или серьезно? И чем же ты собираешься кормить своих баранов?» — насмешливо спросила она.
«Забыла, где живем? Это же Австралия! Зеленый континент! — oтветил я бодрeньким голосом, — да тут на одних газонах стадо бизонов можно прокормить!»
«Вот-вот! Прекрасно! — воскликнула жена, — значит, ты собираешься пасти баранов на газонах. У тебя все в порядке?» Она потрогала мой лоб, нет ли у меня горячки. » Занялся бы реальным делом, ты же квалифицированный строитель».

Я пытался втолковать ей, что это не так уж плохо – разводить животных. И молоко, и мясо будет свое. Но жена тут же отпарировала, заявив, что если мне нужно мясо, я могу купить его в магазине в любое время. Она, как всегда, была права, моя жена. Но свое, выращенное своими руками, все-таки вкуснее, я думаю.

Надеюсь, что когда-нибудь я буду иметь свою ферму. А пока, следуя совету жены, хожу в мясную лавку. Когда попал туда в первый раз, у меня глаза разбежались от изобилия. Все куски мяса были превосходные, но цены почему-то разные. Я ткнул пальцем в самый дешевый, но ничем не уступающий другим, кусок. Право, это было роскошное мясо! Красно-розового цвета, окаймленное желтоватым жиром, оно светилось как аметист в золотой оправе. Ажурные прожилки жира сияли как серебряная инкрустация.

Сказать честно, я люблю жирное мясо. Мясо без жира, что половая тряпка. В Узбекистане мясо и жир шли по одной цене, а жир бараньего курдюка ценился даже выше. Разве можно приготовить плов, любимое восточное блюдо, из постного мяса? Конечно же нет! Если вы и попытаетесь, то получится не плов, а нечто, в котором мясо и рис будут жить отдельной жизнью, как опостылевшие друг другу партнеры. Жир, он как любовь, объединяющая сердца!

Мясник спросил меня о чем-то. Я не понял, да и не стал переспрашивать. Что толку-то, когда ни слова не понимаешь. Я только кивнул, валяй, дескать. Мясник взял мой кусок мяса и вдруг начал вытворять такое, от чего у меня дыхание перехватило. Я не поверил своим глазам… Мясник начал срезать жир с моего куска и небрежно бросать в бочку.

На меня нахлынуло противное чувство, хорошо знакомое покупателям в моей прежней стране. Это – страх быть одураченным. Там, кстати, были не мясники, а настоящие фокусники. Следи – не следи, они все равно умудрялись подсунуть под мясо огромную кость или вонючую требуху для веса. Но делали это искусно. Я даже восхищался их работой. Это был высший пилотаж!

Но то было там. А здесь… я просто не ожидал! И как австралийский мясник исполнял свой фокус. Он даже не старался скрывать, что дурачит меня. Грубая работа! Пока я задыхался от возмущения, мясник срезал весь жир.

«Ты что натворил?» — выговорил я наконец.

Мясник нагло улыбнулся, и показывая на оголившееся мясо, сказал что-то. Я уловил только слово ‘вот’. Во, нахал! Дурит, да еще показывает, как это делает.

«Что вот!» — заорал я и высказал ему все, что думаю о нем и заодно о всех его родственниках в нескольких поколениях. Моя тирада была обильно приправлена смачными словами, которые есть только в русском и ни в одном другом языке. » Ты что, …, держись меня за идиота, только потому, что я не понимаю английского? Хочешь надурить меня, …? Не получится, дорогой, я не дурак! Как бы не так… мы тоже не лыком шиты. Да я таких фокусников, как ты…»

Короче, я поднял такую бучу, что все продавцы сбежались. «Рашен… рашен…» послышалось тревожное. По честности, я даже струсил малость. Откуда они узнали, что я оттуда? Но потом догадался, что я уже не первый из наших, кого они пытаются надуть. » Так знайте ‘рашена’, полиглоты чертовы!»

Тут и хозяин прибежал. Он старательно изображал улыбку, но это у него получалось неважнецки. Он тоже стал талдычить «вот… вот… и вопросительно пялить на меня глаза. Я показал ему на срезанный жир и ткнул пальцем себе в грудь, пытаясь втолковать ему, что его мясник дурачит меня. Хозяин долго не врубался. Возможно, просто притворялся, так как он стал почему-то приглашать меня в свой кабинет. Я смекнул, что он желает поговорить со мной без свидетелей. Хотел договориться по-хорошему. Но он завел меня в темную холодную комнату, где я увидел бочки, доверху наполненных жиром.

» Вот где собака зарыта, — догадался я, — так они толкают этот жир из-под прилавка.» Я не люблю совать нос в чужие дела, но они же суют руки в мой карман, и не только мой. Только было я собрался расколоть его, как он протянул мне пакет и, указывая на жир, сказал ‘фри’. Я понял это как ‘бери’.

«Надо бы разоблачить этих мошенников», — подумал я, но жир выглядел так привлекательно, что мои мысли невольно потекли по другому руслу. Конечно, это мой долг – бороться с обманом, но что я могу поделать, если у них здесь такая же порочная система, как у нас там. Биться головой о стену? Между прочим, куча правильных моральных принципов проповедовалась у нас там… ну и каков результат? Что пользы от принципов, если они не ведут к сытости? Принципы – принципами, а жир – жиром. На голых принципах яичницы не поджаришь… Мои мысли перемешались, и пушкинская строка, ‘мой дядя самых честных правил,’ назойливо, как-бы надсмехаясь надо мной, закрутилась в голове. Я чувствовал, что где-то не прав, и даже вспотел от напряжения.

Хозяин опять повторил ‘фри’. Жир призывно мерцал в темноте, и я сдался. » Бьют – беги, дают – бери,» — будто кто-то прошептал мне на ухо. И как нередко бывает в подобных ситуациях, за самооправданием дело не стало. » В конце концов, я же заплачу за жир,» — мелькнула спасительная мысль.

Хозяин сам наполнил пакет жиром и протянул мне. Но я отказался и начал жестами объяснять ему, что я не из тех, кто неразборчиво бросается на любой жир. Я хочу только мой жир.

На этот раз, к моему удивлению, хозяин быстро понял меня. Он сам взвесил мое мясо, и я рассчитался. Затем он положил в другой пакет мой жир и, не взвешивая, отдал мне. Я протянул ему деньги, но он отказался и, улыбаясь, снова сказал ‘фри’.

«Спасибо, этого жира мне уже достаточно» , — сказал я, и для того, чтобы он понял, что я удовлетворен, провел ладонью у горла.

Хозяин почему-то перестал улыбаться, и что-то вроде страха мелькнуло у него в глазах. Продавцы как-то странно притихли и уставились на нас.

«Что-то нечисто здесь, — встревожено подумал я, — может быть, они уже полицию вызвали. И почему это хозяин не берет деньги за жир?» Оглянулся на выходную дверь, но никого, похожего на полицейского, там не было. На всякий случай я улыбнулся. Хозяин облегченно вздохнул и тоже улыбнулся. » Они, наверное, бесплатным жиром завлекают клиентов» , — предположил я и помахал им рукой на прощание.

Когда я рассказал жене о случившемся в мясной лавке, она хохотала до слез. Я было обиделся, но она объяснила, что к чему. При этом, конечно, не упустила случая прочитать лекцию о вреде холестерола. Oна сказала, что было бы неплохо, если бы я извинился перед продавцами. Но я осознал это еще до ее совета и сразу согласился с ней, но при этом оговорился, что к холестеролу это не имеет никакого отношения.

Я взял словарь и битый час зубрил извинения по-английски, а также приготовил несколько фраз, чтобы объяснить продавцам, почему я неправильно понял их.

На следующий день я отправился в лавку. Продавцы узнали меня, заулыбались и стали приглашать в холодную комнату. Я сказал ‘ноу’ по-английски и начал речь, приготовленную накануне. Произнес ‘ай эм сори’, но от волнения остальное вылетело у меня из головы. Однако продавцы поняли меня. Они одобрительно похлопали меня по плечу, говоря ‘рашен гуд’, а кто-то даже зааплодировал.

Несколько месяцев минуло с тех пор. Я продолжаю покупать мясо в этой лавке. Продавцы дружелюбно относятся ко мне и уже не срезают жир с моих кусков. Они уважают меня, и я уважаю их.

До меня стало доходить, почему австралийцы не любят жир. Как-то я смотрел телевизионный клип, где показывали, как жир выдавливают из кровеносных сосудов. Мне даже дурно стало.

И все же я продолжаю лелеять мечту о ферме. Если когда-нибудь я начну все-таки разводить овец, первого своего агнца я назову Холестеролом. Чудесное имя, не правда ли?