Обретение. Мемуары Рафаэля Кислюка. Часть седьмая История

Вообще, только по молодости и при наличии элементов авантюризма можно было браться за все это, мозги в данном случае не сработали. Говорят же, “нахальство – второе счастье”. В жизни я совершенно не нахален и не приемлю со стороны других это качество. В работе же, как потом много раз выяснялось, у меня не было никаких тормозов, и поэтому, я думаю, все получалось.
Сразу же встали вопросы: заказать разные виды и сорта кирпича, целый перечень ферросплавов. Нужен был песок, и не просто песок, а пригодный к употреблению в литейном производстве, глина, различные сорта чугуна в чушках, крахмал, патока и еще сотня, а то и больше материалов. Нужно было спроектировать всяческий инструмент и оборудование. Рук не хватало, кое-что я делал сам иногда успешно, а иногда ….

Например. Я спроектировал ковш для ручной разливки чугуна, а когда изготовили, то два человека его не смогли поднять. Дров, конечно, я наломал огромное количество. Браться за все это можно было только при полном отсутствии здравого смысла, и, как сейчас я понимаю, у меня его, действительно, не было. Но школа эта оказалась потрясающая.
В цехе был специалист по производству чугуна, старший мастер Липовской Александр Семенович. Он прекрасно владел формовкой, изготовлением стержней, но слабее выплавкой чугуна. Ему было примерно сорок лет, сам из из парттысячников – людей, которых выдвинула партия из рабочих в руководители среднего звена. Грамоты Липовской был небольшой, культуры – никакой, но к работе относился очень добросовестно.
В тридцатые годы Орджоникидзе, будучи наркомом, подарил многим выдвиженцам суконные костюмы. Такой костюм был у Александра Семеновича, и он им очень гордился. К нему все относились очень хорошо, с юмором. Он сам создавал непроизвольно смешные моменты. Некоторые его выражения не только у нас на заводе, но и в комбинате стали крылатыми. Например, на собрании коллектива чугунолитейного участка критиковал своих соратников словами: “Вы что из себя жекельменов строите, обаглели, бросьте эти репики”. Одно время я коллекционировал эти выражения, но в переездах где-то утерял блокнот с записями, и очень жалею об этом.
Вообще, Липовской был очень колоритной фигурой, трудяга, его все уважали, несмотря на неордирнарность. А под его началом работали так называемые “предатели”, которых родная страна унижала и оскорбляла. Липовской это понимал, но он умел находить с ними правильный тон отношений.
Александр Семенович любил свою семью – у него была жена и двое детей. Жену он патологически боялся, она была крикливой и невыдержанной женщиной. Мы, без зла, ради шутки, этим пользовались. Например, сидим в ресторанчике, обмываем очередную премию, и кто-то вдруг говорит:
– Семеныч, жена идет.
Он моментально исчезал под столом. Потом, конечно, перед ним извинялись, говорили, что ошиблись и наливали лишнюю рюмку.
Люди работали не за страх , а за совесть. По чугунолитейному производству дела пошли нормально, и мы уже обеспечивали запасными частями оборудование, задействованное на рудниках и обогатительных фабриках. У нас был построен большой модельный цех с набором оборудования, печами для сушки древесины, хорошей вентиляцией.
Мне пришлось разрабатывать модели на разные отливки. Процесс этот довольно сложен, но я его быстро освоил. Повезло, что у нас оказалось несколько грамотных модельщиков. К концу моей деятельности на должности начальника литейного цеха на нашем складе было более десяти тысяч моделей. Заодно с моделями, мы, понемногу, делали для себя мебель. Ведь в те времена купить хорошую мебель было практически невозможно, а для хорошего модельщика сделать приличный шкаф или кровать — детская игра.
Сложности были с началом сталеплавильного производства. Если чугунные отливки, небольшого веса, производились в сырых формах, то для стального литья формы должны были быть тщательно высушенными, окрашенными и с необходимыми каналами для выхода газов. Кроме того, сам процесс сталеварения в электродуговой печи довольно сложен. Плавка идет за счет создания вольтовой дуги между электродами через металлическую шихту.
Пришлось обучить несколько девушек работать на пульте и поддерживать дугу в постоянном режиме. Что касается сталеваров, то я выбрал троих грамотных и физически сильных ребят 25-27 лет и организовал из них бригаду. Хотя прошло полвека, я их хорошо помню. Это были Юра Березинкин, Иван Укрещенок, Николай Швачка. Мы научились футеровать печь, а главное – выкладывать свод печи. Если плохо выложить свод , то он может обрушиться, и – начинай все сначала.
Труд был очень ответственный — нужно было изготавливать отливки со строго определенным химсоставом. Нам хорошо помогала Нина Львовна, создавшая прекрасную лабораторию. Не буду вдаваться в дебри технологии, скажу только, что через два-три месяца мы все стали заправскими сталеварами и, по сути, решили проблему стального литья для комбината в целом.
Жил я в гостинице, в этой клетушке, и Соня в то время приехала ко мне в гости. Можно представить: железная односпальная кровать с металлическими ромбиками вместо панцирной сетки. Кухонная печь из кирпича, которая была как бы и столом, и один метр свободной площади. Но ничего, эти две недели оказались для меня праздником. После ее отъезда я попросил решить мою проблему с жильем и вскоре получил комнату в восемь квадратных метров в двухкомнатной квартире.
В соседях была семья из трех человек – муж, жена и ребенок. Муж работал мастером в каком-то цехе и был нормальный мужик. Его жена, – законченная стерва в классическом варианте: по утрам нечесаная, в мятом халате устраивала “разборки” с мужем. Первым делом она заняла кухню, не дав мне возможности поставить даже шкафчик. Но так как я был один, это меня не очень волновало, и я на электроплитке готовил себе по старой привычке жареное мясо, фасолевый суп и другие, с моей точки зрения, деликатесы.
Городок был закрытым, снабжение продуктами — отличное. В то время я очень любил сгущенное молоко, а у нас продавали трех- или четырехкилограммовые банки. Один раз я с чаем и хлебом съел половину трехкилограммовой банки сгущенки и после этого уже от вида этикетки меня мутило.
Конечно, жизнь была ориентирована на работу и только, на работу, но мы были молодые, энергия била через край, и я увлеченно занимался спортом. Быстро сколотили волейбольную команду, и она стала сборной Ленинабадской области, а после соревнований в Душанбе мы стали сборной Таджикистана.
На все хватало времени и сил. Как-то после дневной смены мы группой пять-шесть человек шли домой. Среди нас был сталевар Иван Укрещенок – высокий, сухой, очень сильный парень, не просто сильный. В это время на нашем стадионе тренировалась сборная СССР по легкой атлетике. Я предложил:
– Ребята, давайте зайдем.
Все, конечно, сразу согласились. Сидим на трибуне, а на гаревой дорожке – забеги на 400 метров. Укрещенок говорит:
– Бегать не умеют. Вот если на финише было бы две бутылки водки, я бы их всех уделал.
Я даю деньги Саше Кочерге (это наш снабженец), и он бежит за водкой. Подхожу к тренеру и прошу разрешения, чтобы наш Иван участвовал в очередном забеге. Тренер с удовольствием разрешил, ожидая интересную ситуацию. Иван разделся, остался в семейных трусах и босиком. Дорожка гаревая, и босиком нельзя – ноги собьешь. Я снял свои носки, и он в двух парах носков вышел на дорожку.
В это время пришел Саша с бутылками, и был дан старт. Наш Иван после тяжелой восьмичасовой смены сталевара победил сразу трех мастеров спорта. Это была сенсация, и весь наш рабочий городок гордился такой победой. Спортсмены стали говорить, что они бежали не в полную силу, но факт есть факт. Тренер просил отпустить Ивана в сборную, но он был ПФЛ –1 и не имел права покидать наш городок.
Опишу вкратце еще один случай с участием Укрещенка. Он поехал в Ленинабад на танцы – это двенадцать километров от нашего городка. Там познакомился с красивой девушкой, танцевал с ней долго и увлеченно. К нему подошли двое парней и посоветовали с этой девушкой не танцевать, а уехать в свой Соцгород (так назывался наш городок). Он как человек самолюбивый, их советом пренебрег. Шпана собрала компанию из двенадцати человек. Иван должен был быть избит и избит жестоко. Когда он вышел с танцплощадки парни бросились на него, мешая друг другу. Оценив обстановку, он первых двоих уложил сразу и побежал. Группа бросилась за ним, он периодически останавливался и жестоко бил впереди бегущих. Так постепенно из двенадцати человек осталось двое которые, остыв, прекратили преследование.
Команда литейщиков была очень дружна, ни в одном цехе на заводе не было такой спайки, как у нас. В этом, думаю, есть лично и моя заслуга. В дальнейшем, работая в Ташкенте и Тольятти, я первым делом старался сплотить коллектив, развить чувство дружбы и патриотизма, взаимоуважения и взаимопомощи.
— Так и в литейном цехе даже некоторые семейные дела мы решали вместе, как говорится, сообща. Был такой случай. Я уехал в отпуск, а за меня остался некто Бадюков, бывший фронтовик, окончивший институт стали. С ним вместе приехал Геннадий Кулаков, тоже выпускник института. Гена был холостой и несколько злоупотреблял выпивкой. В мое отсутствие Бадюков обратился с рапортом к генералу Чиркову, обвиняя Геннадия во всех смертных грехах. Чирков, узнав, что я в отпуске, написал свою резолюцию на этом рапорте: “Рафаэль, нужно Геннадия женить и остепенить”. Мы это и сделали. У нас в лаборатории работала отличная девушка, немка, чистенькая и аккуратная. По приезду мы собрались и сосватали их. Свадьба состоялась. Лет через пятнадцать я был на комбинате и встречался с Геннадием и его женой. Он работал начальником литейного цеха, у них было двое детей-не зря мы, получается, старались.
— Однажды ранним утром на станцию Ленинабад-6 прибыл эшелон. Солнце еще не поднялось над горизонтом и дневная жара еще не наступила. На металлических частях вагонов блестели капельки росы. Эшелон ждали. Вооруженная охрана с собаками была выставлена по всему перону. Пулеметчики взяли на прицел каждый вагон. Все делалось молча, лишь изредка слышался собачий лай. Наконец двери вагонов раскрылись и на асфальтовую площадку стали выходить красивые, одетые в кожанные с мехом американские куртки, молодые мужчины кавказской внешности. Веселое выражение их лиц быстро сменялось удивлением и даже страхом. Такая “торжественная встреча” стала для них неожиданностью. Это были бойцы “Армянского легиона”, который сражался во Франции, в маки. Их разоружали тут же на станции. Строили в колонны и, окружив конвоем, уводили. Парни, воевавшие с фашистами не жалея своей жизни, нежданно попали в наш советский лагерь.
В нашей лаборатории лаборанткой работала Дуся Голубкова, родом из Армении. Среди легионеров она узнала парня, ее земляка, Ашота. Они учились в одной школе, но Ашот был старше на пять лет. Они полюбили друг друга, и по нашей просьбе в лагере зарегистрировали их брак. Вскоре Дуся родила сына, а в это время Ашоту дали двадцать пять лет, непонятно за что. Начальником лагеря был майор Журкин, очень умный и хороший человек. Под нашу ответственность он отпускал Ашота, и тот жил у Дуси на квартире. Это продолжалось до смерти Сталина, потом Ашота оправдали, и он уехал в Армению с семьей. Как дальше сложилась их судьба, я не знаю. Но трагедия сотен людей развертывалась у нас на глазах, и в меру своих сил мы старались сгладить эти ужасные случаи. И меня не миновала “чаша сия”, порожденная гипертрофированной коммунистической идеологией. В 1953 году я вернулся из какой-то командировки. Помню, что работы было много, оторваться от нее было совершенно невозможно. Я вернулся домой только ночью. Следующий день был выходной, и я решил прямо с утра пофотографировать своего маленького сына. Мы вывели малыша на улицу, выбрали самое живописное место у дома: “ Улыбнись, малыш. Сейчас вылетит большая и красивая птичка!” Если бы мы только знали, что ночью умер “вождь всех народов товарищ Сталин”! Не прошло и часа, как на столе комбинатских энкаведешников оказалось письмо, клеймящее позором: “этих евреев, которые так радовались смерти вождя, что специально фотографировали ребенка в день его смерти и просили улыбнуться”. Не вступись коллектив цеха, быть бы моему сыну безотцовщиной!
В 1953 году в стране развернулся “процесс врачей”,лживо инспирированный с начала и до конца. Главная идея, заложенная в этот процесс спецслужбами страны по заказу Сталина и по собственной инициативе, была депортация и уничтожение евреев на территории Советского Союза, то есть, по сути, продолжение гитлеровского, фашистского геноцида. Лишь смерть Сталина остановила эту трагическую акцию.
Именно тогда, мой заместитель Бадюков и главный бухгалтер завода Ильин решили расправиться со мной. Мне было всего двадцать пять лет, и я еще не был готов к такой человеческой подлости. Очень четко представляю себе, как Бадюков пишет на меня донос. А ведь я помогал емц в освоении литейных премудростей: учился он плохо и еле-еле окончил институт. Правда, с правописанием и речью у него были проблемы, он говорил “калидор”, “булгахтерия”. Но ели бы только в этом дело? И в этой обстановке коммунисты нашего завода проводят отчетно-выборное партийное собрание и избирают меня секретарем парткома завода.

1 комментарий

  • Фото аватара olegkarnauchov:

    В 1953 году в стране развернулся “процесс врачей”,лживо инспирированный с начала и до конца.
    Ну на счет инспирированным я бы не сказал.

    Какие у нас врачи, в том числе и в Узбекистане ныне, мы знаем.
    И еще читал, почему у нас в СССР потери были много больше чем у немцев во время Второй Мировой.
    http://zarubezhom.com/wishnevsky.htm

    Если кратко.
    Лечили у нас не правильно. А среди медицинского руководства евреев было большинство.

    Да и про репрессии 37 года, видя что теперь со странами творят наши чиновники — я начинаю понимать, что Сталин был прав.
    Да и репрессии против военных, что»обезглавили перед войной наше руководство».
    Да тот же Тухачевский — чем прославился?
    Тем что боевыми ОВ травил русских крестьян?
    А Тот же Буденный — даже по воспоминаниям автора — фактически срывал достижения мира в Средней Азии бессмысленными жестокостями.

    Вот затопило город у нас в России Крымск.
    Из-за преступной халатности властей. сотни (а по мнению местных жителей — тысячи) погибших.
    Предыдущее наводнения было в 2002 году, но ни кого не наказали.
    И за это тоже винят Бога и природу.

    А по Сталински — засадили бы в 2002 году десяток чинуш, а то и расстреляли несколько.
    И в этом году от наводнения не погибли бы сотни людей.

    А теперь фактически власть сказала — воруйте дальше и убивайте свой народ…

      [Цитировать]

Не отправляйте один и тот же комментарий более одного раза, даже если вы его не видите на сайте сразу после отправки. Комментарии автоматически (не в ручном режиме!) проверяются на антиспам. Множественные одинаковые комментарии могут быть приняты за спам-атаку, что сильно затрудняет модерацию.

Комментарии, содержащие ссылки и вложения, автоматически помещаются в очередь на модерацию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Разрешенные HTML-тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Я, пожалуй, приложу к комменту картинку.