Мухитдин Кари-Якубов. «Узбекский Шаляпин». Часть 2 История Ташкентцы

© Мастура Исхакова. Часть 1 здесь.

Семейная жизнь двух талантливых людей складывалась не просто. Из воспоминаний Тамары Ханум: «Кто-то из мудрых людей сказал, что наши недостатки  являются нашими достоинствами. Мухитдин был очень  увлекающимся человеком, потому в студии и труппе иногда появлялись молодые артистки, которым он сразу обещал сцены мира, признательность зрителей – увы, далеко не всегда это сбывалось…  Было у него еще одно «продолжение достоинства» — Кари-Якубов любил красоту, истинную, большую, высокую красоту, но чего греха таить, — иногда и красивость, лимонадную слащавость принимал за красоту. Да, он увлекался внешней «красотой», но… до первого выступления на сцене. Если молодая актриса или актер оказывались душевно пустыми, на другой день он говорил: «Как я ошибся!..» Постоянные гастроли, репетиции, борьба за выживание своего детища, то одного театра, то другого держало в напряжении Мухитдина и Тамару. Совместное проживание двух увлеченных гигантов осложняло их отношения. Каждому хотелось иногда причалить к тихой гавани, отдохнуть от театральной суеты…

Зимой 1931 года Икболхон, студентка ташкентского «Куль-просвет техникума», будущий педагог,  увидела афишу с репертуаром Музыкального театра, которым руководил Мухитдин Кари-Якубов. Девушка вспомнила свое первое увлечение, сердце ее взволнованно забилось… Она купила билеты в первом ряду на все спектакли «Лейли и Меджнун», «Фархад и Ширин» и «Аршин мал алан», где Мухитдин исполнял главные партии. Высокий, крепкого телосложения мужчина с красивым голосом буквально очаровал девушку. Она мечтала о встрече с ним, ждала с цветами после каждого спектакля, не решаясь, подойти… Мухитдин давно заметил поклонницу с букетом, сидевшую на первом ряду. Ее взгляд черных с блеском глаз следил за каждым движением. Он ощущал ее неровное дыхание… Как-то Мухитдин сказал Тамаре: «Милая, мне нужно с тобой поговорить… Я кажется влюбился… Не знаю, может это скоро пройдет… Но я хочу быть перед тобой честным…» Жена улыбнувшись, опустила голову: «Мухитдин-ака, я тоже хочу Вам признаться… Я полюбила другого человека… Мы не могли открыться… А сейчас все само собой разрешилось…» В этот год сыграли две свадьбы: Мухитдин выдал замуж Тамару Ханум за чангиста театра Пулата Рахимова и женился на молодой красавице Икболхон. Мухитдин и Тамара продолжали вместе выступать, ездить на гастроли и дружить семьями, что случается очень редко. Дочери Тамары Ванцетта и Лола от второго брака потом подружились со своими сводными братьями и сестрами. В новом браке Мухитдин почувствовал себя хорошим отцом и полноценным семьянином. Икболхон подарила мужу трех очаровательных дочерей – Венеру, Эмму и Хурсану.

Еще в 1925 году во время выступления Кари-Якубова в «Шуберт-холле» в Берлине певца спросили: «По какому пути будет развиваться музыкальное искусство узбеков?» Тогда  Мухитдин решительно ответил: «Мы будем стремиться к созданию своей национальной оперы и балета». Эта мысль никогда не покидала Кари-Якубова. Теперь решение проблемы стало необходимостью. С этим вопросом весной 1934 года он обратился к правительству республики. Мухитдин считал необходимым открыть узбекскую оперную студию при Московской консерватории и направить туда талантливых артистов музыкального театра. Уже 1 сентября студия приняла первый набор студентов в составе 19 человек. В этой студии учились Мухтар Ашрафи, Халима Насырова, Карим Закиров, Муталь Бурханов, Сулейман Юдаков, Талибджан Садыков, Боборахим Мирзаев – будущие светила музыкального искусства Узбекистана. Студийцы жили в двух небольших комнатках на Спиридоновке. Жили очень скромно, так как долгое время не было финансирования из Узбекистана. Кари-Якубов каждый день посылал письма, просьбы Ф. Ходжаеву, но время шло, а денег все не было. Однажды Мухитдин пришел к своим подопечным, огляделся, снял со стены свою шубу из куньего меха и сказал: «А ну, поднимайтесь, пошли!» Все молча, пошли за Кари-Якубовым, который зашел в первый попавшийся комиссионный магазин.  Заведующий оценил шубу за 12 тысяч рублей. Мухитдин подумал  и попросил: «Дайте половину суммы, только не продавайте! Нам скоро дадут деньги и я выкуплю… А то, у вас в Москве очень холодно».  Через несколько месяцев в Москву приехал Ф. Ходжаев, и финансовый вопрос был решен. Кари-Якубов делал все, чтобы студенты увидели как можно больше спектаклей, устраивал обсуждения и встречи с лучшими музыкантами, певцами, композиторами, режиссерами, балетмейстерами.  Казалось, что его знала  вся театральная Москва! За два года руководства оперной студией Кари-Якубовым десятки молодых талантливых людей из глубинки Узбекистана получили профессиональную подготовку у лучших мастеров театрального и музыкального искусства, ставшими впоследствии звездами.

В доме Кари-Якубовых иногда жили молодые люди, которых Мухитдин привозил из областей, веря в их талант, помогал поступить в консерваторию, в театр. Так молодой композитор Мардон Насимов свои первые произведения сочинял и наигрывал на белом концертном рояле  в доме маэстро. Это было в порядке вещей, когда приезжий становился полноправным членом семьи. В 1936-ом году Кари-Якубова назначили художественным руководителем и директором Государственной филармонии. Используя свои обширные связи и знакомства Кари-Якубов приглашал на гастроли в Ташкент больших мастеров. Узбекские зрители получили возможность услышать и увидеть выступления загадочного русского «шансонье» Александра Вертинского, великолепного ансамбля Игоря Моисеева, хора Пятницкого, азербайджанского «соловья» Рашида Бейбутова, артистов балета Ольгу Лепешинскую, Георгия Преображенского, Марину Семенову и Майю Плисецкую. В театре семья Кари-Якубовых занимала директорскую ложу. Во время гастролей А. Вертинского на одном из его концертов вся семья Кари-Якубовых сидела в ложе, включая и домработницу тетю Марусю.  Перед началом Мухитдин предупредил всех: «Вы будете слушать гениального исполнителя русских романсов.  Учтите, Вертинский это тот певец, который не начнет выступления, пока в зале не наступит абсолютная тишина». Медленно открылся занавес. На сцене в черном фраке с бабочкой, гладко зачесанными назад волосами стоял великий Вертинский… Зал замер. Артист вскинул руки, словно лебедь и… Вдруг тетя Маруся хихикнула. Вертинский резко опустил руки, посмотрел в сторону, откуда донесся странный звук. Прошло еще несколько мгновений,  и только в абсолютной тишине он снова плавно развел руки и начал петь: «Я ма-аленькая балерина, всегда-а мила, всегда-а нежна…» После выступления Мухитдин отчитал тетю Марусю и пригрозил, что больше не возьмет ее на концерт… Мечта Кари-Якубова о создании узбекской оперы, наконец, сбылась.

В июне 1939 года на сцене Узбекского музыкального театра состоялась премьера первой узбекской оперы М. Ашрафи «Бурон». Кари-Якубов исполнил в ней партию генерал-губернатора. Это знаменательное событие сыграло роль в открытии Государственного узбекского театра оперы и балета. На суд музыкальной общественности театр представил оперу В. Брусиловского «Ёр Таргын» («Мужественный Таргын»), где Кари-Якубов исполнил главную роль, воссоздав образ бесстрашного витязя, батыра казахских степей, человека большого и отзывчивого сердца. Следом прошла премьера оперы Т. Садыкова, Р. Глиэра «Лейли и Меджнун», где Кари-Якубов исполнил партию благородного бесстрашного рыцаря справедливости Навфаля. В начале 1941 года шли репетиции оперы Алексея Козловского «Улугбек», где Кари-Якубов исполнял заглавную роль. Ему удалось создать многогранный и монументальный образ Улугбека: храброго и передового ученого, познавшего тайны вселенной. В своих воспоминаниях композитор М. Бурханов писал: «Я считаю, что Кари-Якубов был «той причиной», которая помогла Алексею Федоровичу Козловскому создать оперу «Улугбек». Именно артист и певец такого типа мог создать образ Улугбека… Кари-Якубов горел желанием скорее услышать оперу. Композитор и певец встречались почти ежедневно, слушали отдельные эпизоды. Кари-Якубов внимательно изучал каждую новую сцену, арию, речитативы. Они вместе ездили в Самарканд, бродили около памятников старины, фантазировали, спорили, искали…» Как раз это событие совпало с рождением сына. Мухитдин устроил во дворе большой той с музыкой и пловом. На радостях хозяин одаривал каждого проходившего мимо дверей и окон их квартиры, десятью рублями. В выборе имени сыну сомнений не было. Все, включая домашних и творческий коллектив, решили назвать малыша Улугбеком.

Мухитдин, несмотря на свою занятость, особое внимание уделял не только материальному благополучию, но и строгому воспитанию детей. Строгость была чисто внешняя. Мухитдин-отец был «подарок» для детей. Дома он превращался сам в ребенка: катал детей на четвереньках, изображая ослика, прыгал как обезьяна и непременно пел разные песни. Икболхон полностью посвятила себя мужу и семье. Жена тщательно следила за внешним видом мужа, пеклась о его здоровье, — чтобы он мог полноценно заниматься творчеством. В их доме часто собирались друзья, коллеги. Хозяин непременно с гордостью представлял гостям свою красавицу жену.  В довершении Икболхон угощала друзей, как говорил Мухитдин, «необыкновенным, самым вкусным пловом в Ташкенте», который готовился во дворе на очаге.  По ходу действия обсуждались проблемы дальнейшего развития оперного театра, репертуара, подготовки новых кадров. Мухитдин устраивал концерты, где под аккомпанемент своего преданного друга, профессионального пианиста Ивана Фоменко пел песни, романсы и арии из опер. В трагические годы 11-ой мировой войны работники искусства встали на боевую вахту. Кари-Якубов по состоянию здоровья не мог поехать на фронт. «Все для фронта, все для победы!» — с таким лозунгом артисты выступали перед частями Советской Армии, поднимая боевой дух  воинам. Не забывали о тех, кто, в тылу работая на фронт, поддерживал жизнь трудового народа. Актерские труппы выезжали в самые отдаленные районы, где шла стройка Гиссарского канала, в которой участвовал узбекский и таджикский народ, на строительство северного Ташкентского канала, к колхозникам, хлопкоробам.  В 1947 году родился младший сын Хумаюн. Естественно это событие тоже стало большим праздником. Собрался консилиум из близких друзей: А. Хидоятов и С. Ишантураева, Ш. Миракилов, М. Тургунбаева, И. Акилов с женой Маргаритой и Х. Насырова с К. Яшеном, а также  Максуд Шейх-Заде.  После долгих споров наступила пауза и тогда М.  Шейх-Заде сказал: «А что если мы назовем его Хумаюн – это птица счастья. Такой хороший знак!» Родители призадумались, но потом согласились. Правда, позже сам Хумаюн был не доволен своим имением, и долгое время хотел сменить его.

Мухитдин с уважением относился к людям сельского труда. На гастроли в самые отдаленные районы, на полевые станы часто с мужем выезжала Икболхон. Она вела эти концерты. Ее природная красота, изысканный вкус в одежде, прекрасная дикция и артистичность способствовали в усовершенствовании профессиональных качествах конферансье. Иногда родители брали с собой детей. В воспитательных целях в перерывах между концертами, дети помогали колхозникам  убирать хлопок. Однажды, в холодный день бригадир сжалился  над ними и приказал принести в дом курак (несозревшие коробочки хлопка), чтобы в тепле дети могли продолжить их очистку. Мухитдин часто повторял жене: «Мамуляси, ты любишь детей, но замечания им никогда не делаешь. Не зря народная пословица гласит: «Ребенок дорог, а воспитание еще дороже!» Обычно выступления проходили на открытых импровизированных площадках, где собиралось множество людей с отдаленных районов. Публика была, разнообразная — от глубоких старцев до женщин с детьми. Перед началом Кари-Якубов с почтением приветствовал зрителей и обращался к ним с такими словами: «Товарищи, я начну концерт только при полной тишине, и если никто не будет грызть семечки!» И действительно народ замирал… По бескрайнему полю разносился бархатистый баритон певца…

…Холодной осенью 1955 года в квартире Кари-Якубовых  раздался ранний телефонный звонок. Трубку подняла дочь Эмма. До боли родной мужской голос сказал: «Эммануля, доча, это я папа… Меня освободили.  Я иду домой!» Эмма забежала в комнату матери с криком: «Мама, папу освободили! Он скоро будет дома!» Несмотря на прохладный ранний час, эта долгожданная радостная весть разнеслась по всему дому. Все соседи высыпали на улицу. Вдалеке на пустынной дороге появилась одинокая фигура знакомого человека, шедшего с закинутыми руками назад. Раздались бурные аплодисменты… Так близкие и  соседи дома №4 по улице Пролетарской встретили Мухитдина Кари-Якубова… Икболхон как обычно приготовила свое коронное блюдо – «плов», который раздали всем соседям. Осунувшийся, с потухшим взглядом Мухитдин, старался улыбаться. Теперь это был, уже совсем другой человек… Вечером все домочадцы окружили отца. Дети внешне повзрослели, но, в сущности, оставались детьми. Они наперебой рассказывали отцу о своих маленьких достижениях, стараясь, отвлечь его от мрачных мыслей…   Старшая дочь Венера после  окончания Института иностранных языков осталась в Москве, став прекрасным переводчиком с английского. Эмма  и Хурсана учились в театральном институте. Эмма на актерском факультете, а Хурсана на театроведческом. Венера, Эмма и Улугбек получили музыкальное образование. У девочек были  способности к танцам. Отец категорически был против того, чтобы дети стали актерами, так как считал, что «надо быть или очень талантливым артистом и полностью посвятить себя искусству, или заниматься другим делом». Но дочери  остались верными искусству. Эмма, проучившись два года на актрису в Ташкентском театральном институте, перешла на театроведческий факультет, и затем работала в Министерстве культуры.  Хурсана, окончив театроведческий,  стала ведущей концерта в ансамбле «Бахор» у М. Тургунбаевой, параллельно там же танцевала.  Улугбек, серьезно увлекавшийся футболом,  с утра до вечера с дворовыми ребятами гонял мяч. Позже из этих заядлых игроков образовалась команда «Пахтакор». Отец настоятельно просил его поступить с Сельскохозяйственный институт. Сын так и сделал. Но поняв, что это занятие не для него Улугбек все-таки перешел в  Физкультурный институт. Позже Хумаюн стал арабистом, глубоко изучал арабскую литературу, фольклор и легенды, где часто говорилось о птице счастья Хумаюн. Он смирился с этим именем.

В январе 1956 года М. Кари-Якубову позволили работать солистом в родной филармонии, которую он двадцать лет назад открывал  и был ее руководителем. Вскоре его пригласили в открывшийся театр Эстрады на Шейхатауре.  Мухитдин подобрал концертный репертуар, куда вошли народные песни, арии из опер и романсы.  Его голос оставался таким же красивым, звучным. После каждого концерта зал, стоя приветствовал певца долгими овациями. Артист  убеждался, что поклонники помнят и любят его.  Друзья и коллеги обратились в Центральный комитет партии с ходатайством об установлении Кари-Якубову персональной ставки и возвращении артиста в оперный театр со словами: «…Мы не сомневаемся в том, что энтузиаст своего любимого искусства Кари-Якубов сможет принести еще много пользы на благо узбекского музыкального искусства.»  В ноябре 1956 года Кари-Якубов направил письмо с предложениями о дальнейшем развитии музыкальной культуры в республике на имя секретаря ЦКа Узбекистана Н. А. Мухитдинова,  которое заканчивалось просьбой: «… Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы нашли время принять меня, так как сжатые размеры письма  не позволяют мне обстоятельно изложить мысли, касающиеся развития узбекской культуры вообще и организации узбекской оперной студии.                                        С глубоким уважением народный артист Узбекистана Кари-Якубов.»

… В январе 1957 года  Мухитдин с женой возвращались домой. Было очень скользко.  Во дворе у своего подъезда Кари-Якубов поскользнулся и упал… На «скорой» его привезли в травматологическое отделение. Рентгеновский снимок показал, что у певца перелом шейки бедра. Это падение оказалось для него роковым… Через недели 2 февраля 1957 года Мухитдина Кари-Якубова не стало.

Солист театра оперы и балета им. А. Навои Куркмас Мухитдинов, обладатель прекрасного баса — народный артист Узбекистана, как талисман, всегда носил с собой, вложенную в паспорт, фотографию М. Кари-Якубова, — в знак преклонения перед талантом и человечностью великого певца.

Мастура Исхакова. Автор использовала фрагменты из документальной монографии Л. Авдеевой «Мухитдин Кари-Якубов».

2 комментария

Не отправляйте один и тот же комментарий более одного раза, даже если вы его не видите на сайте сразу после отправки. Комментарии автоматически (не в ручном режиме!) проверяются на антиспам. Множественные одинаковые комментарии могут быть приняты за спам-атаку, что сильно затрудняет модерацию.

Комментарии, содержащие ссылки и вложения, автоматически помещаются в очередь на модерацию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Разрешенные HTML-тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Я, пожалуй, приложу к комменту картинку.