Троллейбус: окончательный диагноз? Разное

Недавно на остановке, где я стоял в ожидании транспорта, услышал любопытный разговор двух женщин. Одна возмущалась, что уже целый час нет троллейбуса № 6, другая огорошила ее тем, что этот маршрут уже сняли с линии и ждать его бесполезно. Мне тогда эта новость показалось невероятной. Не поверил в это и тогда, когда на следующий день увидел, как на улице Арнасай (бывшая Пионерская) демонтируют электролинии, ведущие в троллейбусный парк. Подумалось, что это очередной ремонт.

Но все сомнения отпали, когда в ассоциации «Тошшахартрансхизмат» мне авторитетно разъяснили, что маршрут № 6, как и все другие троллейбусные маршруты, прекратил свое существование. Так что и в Ташкенте, и в других городах нашей страны троллейбусного движения больше нет (!). Исключение составляет междугородный маршрут Хива-Ургенч, по которому троллейбусы еще курсируют.

Эксплуатация этого вида общественного транспорта, убедительно говорили мне специалисты ассоциации, в наших климатических условиях, характеризующихся резкими перепадами температуры, оказалась крайне нерентабельной – расходы на один сум, полученный от пассажиров, превышали пять сумов. Да и популярностью у жителей столицы троллейбусы якобы не пользовались – даже в часы пик они ездили полупустыми…

Видимо, я очень плохо разбираюсь в троллейбусах, а еще хуже — в перепадах температуры, потому что объяснения специалистов авторитетной организации «Тошшахартрансхизмат» меня совсем не убедили.

Судите сами. Первый троллейбус в Ташкенте появился в 1947 году, и курсировал он по маршруту «Вокзал – Эски Жува». Со временем количество троллейбусных маршрутов в столице выросло до нескольких десятков. Ездили они и в других городах республики, например, Самарканде, Фергане, Алмалыке. Пользовались они огромной популярностью у пассажиров, да и стоимость проезда была чуть ниже, чем в автобусе. И что удивительно — на перепады температуры тогда никто не пенял, а ведь они были, по-видимому, такие же, как и сейчас.

Но в последнее время с нашими троллейбусами творилось что-то неладное. Они напоминали тяжелобольных, которым поставили окончательный и неутешительный диагноз и от бессмысленного лечения отказались, продолжая использовать «на полную катушку». Все троллейбусы, эксплуатировавшиеся в столице, были в крайне изношенном состоянии, они отслужили свой срок по нескольку раз. Штанги у них при движении постоянно слетали и их чинили прямо на ходу. Поездка в них превращалась в сущее наказание, а скорость движения приближалась к пешеходной, порой уступая и ей. Что ж удивляться, что охотников сесть в этот транспорт было мало.

Между тем, в других странах этот вид общественного транспорта эксплуатируется довольно широко. Помню как в Казани, где я был два года назад, во время 30-градусного мороза и снежных завалов, когда трамваи встали, а автобусы ползли как черепахи, троллейбусы, ведомые симпатичными казанками, летали, как бабочки. Но, может, там другие троллейбусы и другие перепады температуры?

… У Булата Окуджавы есть замечательная песня со словами: «Я в синий троллейбус сажусь на ходу – последний, случайный». Вспоминая ее, с грустью думаю: неужели больше не придется сесть в случайный троллейбус, неужели № 6 оказался действительно последним – в прямом смысле этого слова? Надеюсь, что нет, ведь это самый экологически чистый вид общественного транспорта. Вот во Франции, например, вначале отказались от троллейбусов, а спустя несколько лет вернулись. А чем мы хуже французов?

Не сомневаюсь, когда-нибудь в нашей прекрасной столице синие троллейбусы вновь забороздят улицы и проспекты, несмотря ни на какие перепады температуры, нерентабельность и прочие причины. И темной ночью, стоя в ожидании случайного троллейбуса и напевая песню Окуджавы, мы с улыбкой вспомним про то, как когда-то им поставили «окончательный» диагноз…

Ахмед ЗИЯЕВ.
Новости Узбекистана