Файзулла Ходжаев: силуэт историка История Ташкентцы

Валерий ГЕРМАНОВ
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории Академии наук Республики Узбекистан.

Широко известно, что видный политический и государственный деятель Узбекистана Файзулла Ходжаев был одновременно и исследователем истории своего народа. Его перу принадлежит одно из самых интересных первых исследований, посвященных истории революции в Бухарском ханстве (Ходжаев Ф. К истории революции в Бухаре. Ташкент, 1926. 77 с.). Подвергнутая сразу же после опубликования резкому обсуждению на страницах коммунистической периодической печати (См.: Туркестанский Г. Об одном историческом документе. Журнал «Коммунистическая мысль». Ташкент,1926. №2. С. 136-148; Он же. Кто такие джадиды. Ташкент, 1926. С. 11-22; Ходжаев Ф. Справка и ответ. Журнал «Коммунистическая мысль». Ташкент, 1927. №3. С. 153-161.), книга Файзуллы Ходжаева в последующем переиздавалась с купюрами и в новой редакции (Ходжаев Ф. К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии. Ташкент, 1932.).

Авторитет главы правительства Узбекистана как знатока истории народов Центральной Азии был общепризнан настолько, что в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР в августе 1934 года Файзулла Ходжаев был включен не только от Узбекистана, но и от всей Средней Азии в правительственную комиссию, созданную для просмотра, улучшения, а в случае необходимости и переделки создаваемых тогда новых учебников по истории СССР и союзных республик.
Сегодня, после нового прочтения опубликованного и еще не изданного научного наследия первого главы правительства Узбекской республики, можно с уверенностью говорить о существенной эволюции, происшедшей в его историческом мировоззрении к концу его жизни. Являясь в начале своей политической и научной карьеры лидером крайне левого крыла младобухарской партии и выступая против осторожных реформаторов «старых джадидов», таких как Мулла Икрам, Абдул Вахид Бурханов, Мухитдин Мансуров, Садриддин Айни, он в конце концов осознал, к каким печальным последствиям приводит ультрарадикализм в политике и науке.
Итак, Файзулла Ходжаев осуществлял общее руководство по подготовке первого учебника по истории Узбекистана, который готовился параллельно с сокращенным его вариантом — разделом по Узбекистану к учебнику элементарного курса истории народов СССР. При этом он отчетливо представлял, что для осуществления этого беспрецедентного проекта потребуется пересмотр многих теоретических проблем. Поэтому весной 1936 г. узбекистанские историки Пулат Салиев, Зия Гимадиев и Зинаида Кастельская были командированы в Ленинград для консультаций с некоторыми востоковедами и поисков новых источников (Архив Аппарата Президента Республики Узбекистан, ф. 617, оп. 5, д. 86, л. 62-68.).
1 марта 1936 года Зия Гимадиев, возглавлявший группу историков, привлечЮнных к осуществлению данного проекта, направил главе правительства Узбекистана Файзулле Ходжаеву переработанные, согласно его указанию, 15 тем по истории народов Узбекистана. Подготовке данных тем коллективом привлеченных историков предшествовало специальное постановление директивных органов Узбекистана по вопросу об учебнике истории.
17 Февраля 1936 г. Файзулла Ходжаев посылает Акмалю Икрамову список закрепленных за авторами разделов. Он выглядел таким образам: древняя история — авторы А.М. Гуревич, Л.В. Баженов, средние века — Пулат Салиев и Абдурауф Фитрат под наблюдением Зия Гимадиева, эпоха завоевания Туркестана Россией — Зинаида Кастельская, новейшая история — под руководством Зия Гимадиева.
Позднее, на допросе 20 октября 1937 года, арестованный органами госбезопасности Узбекистана Зия Гимадиев показал, что 13 марта 1936 года Ф. Ходжаеву был вручен для редактирования материал учебника истории Узбекистана, который он, продержав более года, вернул 13 мая 1937 года без каких-либо редакционных поправок.
Такая странная и необъяснимая внешне позиция, занятая лицом, наиболее ответственным за издание «Истории Узбекистана», становится понятной в свете недавно обнаруженных материалов. Все началось с того, что накануне передачи ему материала учебника для редактирования, на совещании у Файзуллы Ходжаева 4 марта 1936 года Акмалем Икрамовым, были сделаны, очевидно под давлением высших партийных инстанций, около десятка замечаний к подготовленным к изданию «Истории Узбекистана» и «Истории Средней Азии» (Архив Аппарата Президента Республики Узбекистан, ф. 58, оп. 12, д. 1260, лл. 55-57.).
Внимательное прочтение даже опубликованного научного наследия Файзуллы Ходжаева дает понимание того, что он не мог принять, например, такой тезис из замечаний, что «вакуфы как форма эксплуатации здесь изложены очень наивно и неправильно… за счет податей на содержание медресе и мечетей жили тунеядцы — муллы, шейхи и сановники» — ведь он-то, напротив, всегда писал, что вакуфы всемерно содействовали развитию культуры, просвещению и народному образованию. Или другой тезис: «Басмачество поставить как бандитизм, а басмачей как бандитов, главным образом созданных из кулаков…» и так далее. Обнаруженные документы свидетельствуют, что Файзулла Ходжаев тяжело переживал, как он сам считал, личную вину за потерю Узбекистаном независимости и обсуждал в кругу единомышленников самую важную для себя проблему о том, как, используя внешнеполитическую и внутреннюю ситуацию, начать движение республики к суверенитету. Арестованные НКВД Узбекистана близкие к Файзулле Ходжаеву Муинджан Аминов и Атаходжа Пулатходжаев, занимавшие а прошлом высокие правительственные посты в Бухарской республике, показали на допросах весной 1937 г., что в 1935 г. в связи с именинами дочери Ф. Ходжаева, на которых присутствовали также Мухтар Саиджанов, Саттар Ходжаев, Абдурауф Фитрат, Разматулла Музафаров, Ибат Ходжаев (брат Файзуллы), писатель Камиль Яшен, артистка Халима Насырова и другие, Файзулла Ходжаев во время угощения, поднимая тост, произнес: «Дай Бог дожить, чтобы увидеть независимость и самостоятельность цветущего Узбекистана» ( Архив Службы национальной безопасности Республики Узбекистан, арх.-след. дело № П-31922, л. 187, 330.).
Кроме того, Атаходжа Ходжаев, в прошлом назир внутренних дел и заместитель председателя Совета назиров Бухарской республики, припомнил еще один характерный эпизод, который в вариациях вспоминали разные свидетели. Он дает более яркое представление о Файзулле Ходжаеве как об одном из первых борцов за независимость Узбекистана. Обратимся к свидетельству Атаходжи Ходжаева: «…Весною 1935 г., — указал он, — придя на квартиру Файзуллы Ходжаева, я там застал Файзуллу Ходжаева, Ибада Ходжаева и Фитрата. Беседуя с ними, я спросил о… задачах в части борьбы за независимость Узбекистана. По этому вопросу Фитрат дал следующую установку: «Перед нами сейчас задача бороться против советской власти за отторжение от СССР Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана, Татарии, Казахстана, Киргизии, Башкирии, Крымской республики и республик 3акавказья…» Я высказал недоверие столь широкому масштабу работы, после этого Файзулла Ходжаев, обращаясь ко мне, заявил: «Ты, Ата Ходжаев, всегда не веришь, бухарская революция была? Была. И это будет. Скоро придет время, когда мы добьемся независимости и такого объединения тюркских национальностей, которое гарантирует нам свободное развитие и процветание. Мы все должны бороться за это» (Архив Службы национальной безопасности Республики Узбекистан, арх. -след. дело № П-31922, л. 347.).
Уместно обратиться к некоторым историческим реалиям, имевшим место в истории Узбекистана. Сам факт существования этих реалий историографии неадекватно оценивался после «реабилитации» Файзуллы Ходжаева не только историками-марксистами, но и зарубежными независимыми советологами. Это объясняется ограничением допуска к источникам, хранившимся в таком режиме, что они были недоступны и для большинства историков КПСС, а также неким молчаливым согласием обеих сторон не касаться данной темы, разрушающей традиционные каноны полярного идеологического противостояния двух систем и усложняющей простую и понятную историческую ретроспективу. Идеологи не нуждались в усложненных гипотезах, разрушающих политизацию истории и могущих поколебать устои.
Так, советские историки, согласно хрущевской концепции реабилитации, провозгласили, что все сведения о якобы созданной в 1920 году в Бухаре тайной организации «Милли Иттихад», поставившей своей задачей борьбу за независимость не только Бухарской республики, но и всего Туркестана, а также против советизации и усиления здесь влияния России, являются мифическими, придуманными большевиками для дискредитации Файзуллы Ходжаева и его сторонников. Анализ всех доступных сегодня источников не исключает достоверность свидетельств о существовании в Бухарской республике организации «Милли Иттихад», в руководство которой входили Файзулла Ходжаев, Муинджан Аминов, Мухтар Саиджанов, Саттар Ходжаев и Ата Ходжаев. «Милли Иттихад», просуществовавшая до национально-государственного размежевания Средней Азии, ставила своей задачей организацию независимого национального государства» (Архив Службы национальной безопасности Республики Узбекистан, арх.-след. дело № П-31922, л. 315.).
В ноябре 1925 года на имя пленума Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков Узбекистана поступило заявление, подписанное восемнадцатью руководящими партийными и советскими работниками республики, в том числе десятью членами ЦК и двумя кандидатами в члены ЦК КП(б) Узбекистана. Руководители республики просили освободить их от работы в Узбекистане и откомандировать в распоряжение ЦК ВКП(б), при этом обещали, если понадобится, изложить более подробно мотивы своего поступка. Комиссия Средазбюро ЦК РКП(б), созданная для разбора заявления, выяснила, что до подачи его состоялось предварительное совещание участников группы на квартире Файзуллы Ходжаева — организатора группы, а истинный мотив «заявления 18-ти» заключался в несогласии их с линией большевиков, особенно в проведении земельно-водной реформы. По их мнению, реформу не нужно было проводить столь жестко, поскольку она сопровождалась разрушением самого дехканского хозяйства (Архив Аппарата Президента Республики Узбекистан, ф. 58, оп.1, д. 346, л. 52.).
Несомненно, что крупномасштабный передел земли назрел. С этим были согласны члены «группы 18-ти». Но с самого начала реформа приняла военно-коммунистический характер и на деле обернулась истреблением социального слоя, ориентированного на рыночные отношения. Земельно-водная реформа вела к ограничению форм хозяйствования. Формированию идеологизированной экономики несли идеи уравнительства и это насаждало психологию иждивенчества и зависти к чужому достатку, в ходе реформы истреблялись рачительные хозяева, усердные труженики.
Выступление Файзуллы Ходжаева во главе «группы 18-ти» было расценено в высшем партийном руководстве как проявление местного буржуазного национализма. «Из участников этой оппозиционной группы, — свидетельствовал в мае 1937 года арестованный органами НКВД Узбекистана Атаходжа Пулат Ходжаев, — мне известны: бухарцы — Файзулла Ходжаев, Муса Ходжаев, Хайдар Хаяти, Музафаров, Абдурахманов, Мухтар Саиджанов, Рахмат Рафиков, ферганцы — Хидир Алиев, Кариев, Ходжибаев, Максумовы — два брата…, ташкентцы — Мубарак Турсун Ходжаев, Малябаев, Хамидханов и самаркандцы — Ходжи Сафо Джурабаев, Урун Ходжаев и Ширинов. Дополнительно вспомнил как участников платформы «18» бухарцев — Абдурашита Мукамилова и Кары Юлдаш Пулатова. …В 1928 г. ряд участников группы «18» под руководством Файзуллы Ходжаева опять согласованно выступили против политики ЦК КП(б)…» ( Архив Службы национальной безопасности Республики Узбекистан, арх.-след. дело №П-31922, л.327. ).
Состоявшийся после II Съезда пленум ЦК РКП (б) Узбекистана счел необходимым снять с руководящих должностей некоторых авторов «заявления 18-ти», упорно не желавших признать свою вину. Рахмат Рафиков был снят с поста наркома внутренних дел, Саиджанов — с должности секретаря Зеравшанского облисполкома, Хидиралиев — с поста наркома земледелия. Последовали и другие перемещения. Сохранивший после указанных событий пост главы государства Файзулла Ходжаев впоследствии, возглавив создание сводной «Истории Узбекистана», предпринял попытку объективного (насколько это было вообще возможно в те времена) освещения истории земельно-водной реформы. Такая позиция узбекского премьер-министра была расценена как двурушническая и нежелание политически разоружаться перед партией.
В результате в 1937 году последовал разгром авторского коллектива, занятого написанием «Истории Узбекистана», были проведены повальные аресты узбекистанских историков. 29 января пришли за бывшим ректором САГУ профессором В. Я. Яроцким. 22 июля — принято постановление НКВД УзССР о заключении под стражу Абдурауфа Фитрата. 18 августа — пришли за руководителем авторского коллектива, кандидатом исторических наук З.Г. Гимадиевым. 13 октября — за профессором истории Пулатом Салиевым. Чуть позднее, 23 января 1938 года, арестовали профессора-историка З.А. Кастельскую, родственницу Николая Бухарина, долгое время жившую в семье Акмаля Икрамова (Германов В. Всего лишь пыль с обложки книги… Журнал «Звезда Востока». 1995. № 1-2. С. 105-107.). Был взят под стражу на некоторое время А.М. Гуревич. Чуть позже Л.В. Баженов погиб в автомобильной катастрофе.
Рукопись учебника по истории Узбекистана, изъятая тогда же, до сих пор не найдена, как и раздел, подготовленный для учебника по отечественной истории, отправленный на экспертизу в Москву. Разыскание и публикация этих книг позволили бы разрешить многие загадки истории Узбекистана первой трети XX века. Остается надеяться, что они рано или поздно отыщутся.

С точки зрения коммунистической морали политическая и историографическая позиция государственного деятеля и «первого историка» в Узбекистане Файзуллы Ходжаева и его сподвижников, ориентированная на отделение Узбекистана от СССР и создание «буржуазного государства» (читай — «государства с рыночными отношениями» — В. Г.), была предательской и требовала адекватной меры наказания. Сегодня, с позиций суверенитетного историографического мышления, историческое мировидение узбекского лидера, опередившего свое время, представляется естественным, а его позиция к своему народу — единственно верной. В период хрущевского реабилитанса была попытка родить еще большую ложь: создать из Файзуллы Ходжаева и его ближайшего окружения образы светлых мучеников, безвинно пострадавших за идеалы коммунизма, а их действительную борьбу за независимый демократический Узбекистан списать на фальсификаторское творчество следователей-чекистов.

http://www.ca-c.org/journal/10-1997/st_04_germanov.shtml